Орлову. Придвинулся к ней ближе. — Мы собрали информацию про каждого вашего бывшего одноклассника и приписали её к делу. Их сознание было затуманено и в состоянии аффекта они совершали самоубийства. Причём, разными способами. Так что у их родителей не было возможности задуматься. Кто-то напился и сел за руль, кто-то устроил пожар в собственной квартире. Все выглядело, как несчастные случаи.

— Но неужели родители между собой не общались? — удивилась Зоя. — Я до сих пор не понимаю, как такое вообще могло произойти! Целый класс всего за год отправился на тот свет, и никто ни о чём не подумал?

— После школы связи обычно разрываются, да и не каждый захочет говорить о горе. Более того, большинство семей покинуло город, так что всё вполне реально.

Зоя отвернулась к окну. В палату зашла медсестра с подносом, на котором стояли стаканчики с таблетками.

— Мне жаль, что вам пришлось такое пережить, Орлова. — следователь встал, скрипнув табуреткой. — Но, уверяю вас, преступник будет наказан.

С визита следователя прошёл месяц. Зоя вернулась домой и постепенно привыкала к течению обычной жизни. Отец отвозил дочь на машине, не позволяя оставаться одной. Друзья изо всех сил поддерживали, пытаясь поднять настроение. Только куда там. Зоя словно сгорела в огне своих противоречивых чувств. Она всё никак не могла отказаться от своей любви и хранила её в себе, словно накренившаяся подтаявшая свечка, поддерживающая слабый огонёк несмотря на то, что он её плавит.

Февраль в целом выдался напряжённым месяцем. Начало военной операций, постоянный страх перед всё ещё разгуливающим по улицам города Егором, внутренние метания и попытка устоять на тонкой черте. Всё это свалилось разом, не спрашивая готова ли она к этому. Мир словно сошёл с ума и каждый день приносил всё более и более тяжёлые вести. Жизнь смеялась, говоря: «Понравилась эпидемия? Вот, пожалуйста, ещё хлеще!»

Причём не было никакого значения в том, кто прав, а кто виноват. Война ли, военная операция — всё одно — смерть. А самым тяжёлым было то, что никто даже и не знал, кому верить и во что.

— Четыре всадника Апокалипсиса. — Кирилл сжал бумажный стаканчик с кофе. — Не иначе.

Этот вечер ребята снова коротали в местной кофейне. Тут всегда было уютно и достаточно многолюдно, чтобы не подвергать себя опасности.

— Что за четыре всадника? — Ангелина сдёрнула с рыжих волос резинку.

— Чума, война, голод, и смерть. — загибая пальцы, объяснил Гриша. — Сначала была корона, теперь военная операция, потом голод, ибо денег не будет, и, наконец, смерть.

— Не надо так пугать! — отмахнулась Ангелина. — Войны и болезни всегда были.

— Только они никогда не касались лично нас. — Гриша краем глаза взглянул на молчаливую Зою. — А вообще, мир словно сошёл с ума. И люди тоже. Им будто нравится ненавидеть.

— А разве так было не всегда? — подала голос Орлова, помешивая чай.

— Даже если нас ждёт что-то ужасное, мы переживём это вместе. — Ангелина наклонилась к Зое и приобняла её, отвлекая от грустных мыслей. — Слышишь, Зоя? Мы же ласточки.

— Сейчас как никогда нужна вера в людей. — поддержал её Гриша. — Ты же сама хотела объединение создать. Вернём в моду желание быть человеком!

Зоя слабо улыбнулась. Она была благодарна друзьям за то, что они пытаются держать бодрый настрой. Только они и музыка вытягивали её из мрачных мыслей. Возвращали в реальность. Она знала, что и у ребят проблем хватает. Гриша ждёт, когда сестра родит ребёнка. Ангелина пытается узнать больше о своём племяннике и забыть о брате, что коротает дни своей молодости в тюрьме.

Собственное разбитое сердце, по сравнению с проблемами друзей, казалось Зое не сильно огромной проблемой. Правда, легче от этого не становилось. Оно всё равно причиняло её дикую боль. Это постоянное блуждание от «Он монстр!» и до «Я всё равно его люблю» лишало девушку душевного спокойствия и собственной целостности. Зоя ненавидела себя за то, что испытывает чувства к Егору, даже после того, что узнала о том, что он сделал. Как вообще после этого всего к этому человеку можно было испытывать такие чувства?

Вскакивая ночью с кровати, девушка хваталась за сердце и, тяжело дыша, пыталась побороть свою истерику. Сны о болезненной любви преследовали постоянно и будто бы стали её теню. Порой ей просто не хотелось просыпаться.

Иногда её сны были добрые, светлые. В них они с Егором Александровичем гуляют по улицам Питера. Он держит её за руку, а его улыбка такая тёплая и мягкая, что на душе расцветает душистый май. А порой в этих снах мягкая улыбка превращалась в звериный оскал, а родные глава снова излучали всепоглощающее безумие. Из дымки появлялись бледные лица бывших одноклассников, которые смотрели на неё с осуждением, словно бы это она была во всём виновна. В эти моменты голова сильно болела, а воспоминания рвали душу на части, словно голодный волк в лесу дерёт свою добычу.

В её чувствах и эмоциях было столько противоречий, что Зое казалось, что однажды она просто сойдёт с ума. Постоянно пытаясь найти ему оправдания, девушка все больше ненавидела и себя, и его. Путая его с прохожими на улице, видя его отражение в каждой витрине, она старалась жить дальше, убеждая себя в том, что её ненависть к нему когда-нибудь сломит все светлые чувства. Орлова всё ещё любила, но ненавидела и крайне протестовала против всего, что он делал. В какой-то момент она сама себе показалась безумной.

— Василия Анатольевича отпустили. — Кирилл улыбнулся собственным мыслям. — Они смогли доказать, что улики были подброшены, и теперь он снова работает в школе. Говорит, что хочет встретиться с нами.

Благодаря отцу Кирилла они были в курсе того, как продвигается дело. В квартире Егора нашли его вещи. Судя по всему, мужчина даже не потрудился вернуться, чтобы убраться в квартире, которую снимал. На полу лежала та же разбитая бутылка с вином, с которой тут же были сняты отпечатки, а в ящике стола лежала записная книжка.

Если школьный охранник просто хотел отомстить за внучку, то вот Егор думал лишь только о том, чтобы проверить свой сайт. Поэтому, когда большая часть из чёрного списка была убита, он под видом работы попросил Олега знакомиться с детьми и предлагать им лёгкие деньги, скидывая ссылку на сайт. Велись на такое не все, и даже было бы страшно представить, чтобы было бы, если бы все эти люди перешли по той ссылке. Он был всего лишь бездушным экспериментатором, что не ценил чужие жизни, хотя сам прикрывался благими намерениями.