она думала, кому нравились её фотографии с малышкой, на самом деле просто издевались над ней.

— Тогда в наших силах им отомстить. Причём так, чтобы это не вызвало подозрений на вас.

Егор помнил, с каким вдохновением они со Степаном проворачивали это дело. Сколько много времени прошло, чтобы всё сделать аккуратно. Тогда он снова вернулся в Питер, где продолжал жить со своей женой, когда хоть что-то, напоминающее чувства, ещё жило в глубине души. Он правда хотел остановиться. Хотел, ведь в списке оставалось лишь пара имен, которые даже никогда и не комментировали написанное.

Олега, сына своего друга, тронуть он не мог. Верил в его порядочность. А остальные жили в Браженске. А несколько смертей в одном городе подняли бы подозрения. Хотя, когда происходит нечто подобное, всегда легко скинуть вину на группы смерти. Тем более, когда твой способ намного действеннее и быстрее. Без выкладывания депрессивных постов и вырезания на теле заметных символов. Лишь одно стихотворение, открывающее путь в самый настоящий ад.

Поначалу его методика должна была быть направлена в сторону бывших одноклассников его сестры, после того как доказала бы свою значимость. Но тут появилась проблема. Сознание взрослого человека не так сильно поддавалось манипуляции, да и мало кто из них верил в быстрый заработок. Они были уже работающими взрослыми людьми со своими семьями, и времени на изучения сайта просто не было. Последующая измена жены стала спусковым крючком, и Егор окончательно решил о необходимости переехать на время в маленький город для того, чтобы разработать новую идею, отдохнуть от жены и заодно закончить дело Степана.

Он был так увлечён идеей разработки, что вовсе уже и не следил за тем, что делал его горе-напарник. Мужчина всегда знал, что, если что, скинуть всю вину на мстительного старика будет проще простого, а как-то контролировать его действия не было особого интереса. Единственное, что его напрягало, это некоторые жертвы, что в порыве прояснения сознания пытались как-то сигнализировать миру о своём самочувствии. Приходилось подчищать за ними некоторые посты. А некий Данил и вовсе оставил весьма разоблачающую улику, которую потом пришлось хитростью забирать у Зои.

Совершая всё это, он никогда не думал о том, чтобы остановиться. Его уверенность в том, что Зоя поддержит его стремления и будет с ним, была слишком высокой, чтобы допускать хоть какие-то сомнения в обратном. Он видел, с какой ненавистью она смотрела на некую Марию и того же самого Олега. И в этой ненависти он узнавал себя. Внезапного, вернувшегося домой студента, которого даже на похороны родной сестры не пригласили. Что там сказала в оправдание его мать?

«Это отвлекло бы тебя от учёбы, а это сейчас важнее всего».

«Пожалуйста, отпусти. Если любишь, отпусти меня. Я не пойду с тобой. Для меня жизнь священна. Каждая жизнь. У каждого должен быть шанс измениться. Мы перестанем быть людьми, если будем убивать друг друга, и неважно, какое придумано оправдание».

После её слов он всю ночь просидел в «Вк», пролистывая страницы своих жертв. Смотрел их друзей, родственников, читал комментарии, оставленные ими под постами. Раньше он никогда не задумывался об этом. Да даже если бы кто-то и повторил слова Зои слово в слово, то вряд ли бы задумался. В конце концов, такая простая истина, как «любая жизнь бесценна» или «убивая одного, убиваешь сразу как минимум четверых», была ему, разумеется, понятной. Дело было в том, как она смотрела на него. Как говорила это. Какой испуг, какое разочарование плескалось в её глазах и звучало в её голосе. Благодаря совокупности этого всего её слова обрели особую окраску. Обрели своё истинное очертание. Он и не думал, что такое возможно. Не думал, что это будет возможно для него.

— Зоя. — Егор неспеша подошёл к ней. Боязливо дотронулся до лица девушки. — Ты слишком наивна.

— Я люблю тебя! — её глаза наполнились влагой.

— Любовь делает людей слепыми.

Реальность раньше была для него лишь сухой игрой, лишённой эмоций. Будто он режиссёр своего фильма, а все люди лишь просто персонажи, которых играют актёры. Теперь же жизнь приобрела свой объём и горечь. Она оказалась слишком многогранной для него. Осознание своих поступков было совершенно невыносимым. Оно тяжёлым грузом упало на его спину. Он чувствовал, как его ноги подкашиваются под его весом, чувствовал, как ломаются внутри него кости. А может, это и вовсе ломалась душа?

Кирилл напрягся, когда Егор слишком ближе подошёл к Зое. Он вышел из своего укрытия, заметив издали подъезжающие машины полиции. Подошёл ближе к мосту, сильно нервничая и злясь одновременно. Его прошибло холодным потом, когда мужчина вытащил из кармана своего чёрного пальто пистолет. Он бросился к ним, но замер в нерешительности.

— Убей меня. — попросил Егор, вручая девушке оружие.

Зоя вздрогнула, когда её руки коснулись холодного корпуса пистолета. Непонимающе посмотрела сначала на Егора, затем на пистолет, который он ей протянул.

— Что? — переспросила она, чувствуя сухость во рту.

Она была так прекрасна в этот момент. Снежинки падали на её чёрные волосы. Серые глаза смотрели со страхом и непониманием. Губы покраснели от того, как часто она кусала их. Образ младшей сестры призраком предстал перед ним. Улыбнулся, засмеялся. Она часто смеялась, когда они играли на улице, и постоянно ходила без шапки. Снежинки лежали на её волосах. Он стряхивал их с её головы. После её смерти он даже и подумать не мог, что когда-то сможет влюбиться. Сможет проявить тепло. Сможет снова увидеть родной образ так близко.

«Теперь и умереть не страшно»

— Пожалуйста, солнце. — он наклонился. Поцеловал её в холодный лоб. — Я должен быть наказан. Убей меня. Я не смогу сам.

— Нет! — Зоя покачала головой, роняя слёзы. — Ты, конечно, монстр, но не слишком ли много смертей? Везде и всюду. Пожалуйста, прошу, не надо. Достаточно!

У нее начиналась истерика. Она уже ничего не видела из-за плотной пелены слёз. Она вообще мало что понимала в эту минуту. Образ её родного Егора и образ преступника Егора никак не соприкасались друг с другом. Она так сильно ненавидела Машу, Олега, Ангелину, но совершенно не могла ненавидеть его, отбросив свои чувства. Понимала, что для него всё будет кончено. Видела в его глазах отчаянье.

— А если я убью твоего друга? — Он оттолкнул её, вырывая из слабых рук оружие. Направил дуло пистолета на стоявшего на мосту Кирилла.

Он сразу заметил его. Не был настолько невнимательным, чтобы не заметить. Понимал, что, скорее всего, полиция уже едет сюда, если не уже сидит в засаде. Зоя,