Старики не зря ворчали, увидев позднюю весну. Дурная примета сработала – давно нижний мир не забирал столько молодёжи. Всего девяносто три мальчика Миртару из пятисот семидесяти пяти завершили его на панцире крушта. Привычная пропорция, когда примерно каждый пятый подросток остаётся в нижнем мире, а остальные возвращаются, оказалась перевёрнута.

Судьбу нескольких парней прояснили юноши со шрамами от сабель: несчастные не выбрались живыми из сечи, отказавшись подчиняться патрулям Агароссы. Причину их появления в пустошах никто не знал. Даже от других финалистов Миртару Лилле утаил, чтобы не тревожить покой её семьи, что клановая королева раньше жила на круште, – сказал, что эта женщина просто ненавидит круштанов.

Но основная масса мальчиков, как стало известно из рассказов их друзей, просто проворонила конец Миртару. Пока их более осторожные друзья затаились вблизи предгорий, остальные отправились за подвигами и, увидев, что зима задерживается, видимо, решили, что так будет до января.

Обычно радостное зимовье прошло под знаком траура.

Но если прошлый год был плохим, то новый обещал быть ещё хуже.

В Долину ещё летом прилетел дикий крушт. Такой дикий, что никому не позволял на себя взойти, несмотря на наличие Подковы, – странный, очень странный крушт.

Матерь Круштов не впустила его в свой панцирь, и он улетел.

Но только затем, чтобы зимой снова вернуться. И проснуться, не дожидаясь весны. Пока его братья спали, он опустошил Долину, и теперь крушты отправлялись в кочевье голодными. И надежды сразу же за предгорьями их сытно накормить не было. Начнись кочевье позже, когда апрельская капель гонит из земли червей и пробуждает клещей ото сна, – был бы шанс. Но крушты в этот год проснулись, как положено.

Злая ирония судьбы: ближайшие к прародине круштанов страны – наименее лояльные к небесным кочевникам. Зная, что через них придётся пролетать не на всей скорости, как раньше, а едва тащится на истощённых круштах, круштаны готовились к худшему. Мудрейшие запретили расставаться с оружием и увеличили число наблюдателей на Гребне.

Понимая, что сейчас каждый лучник на счету, даже глубокие старики просились на панцирь, и тем больше осуждения вызвало желание двух здоровых юношей остаться в Сонной Долине.

Но оба были непреклонны. Это их выбор. Первое их решение, как взрослых членов общины.

Глава 2

Мы будем вместе всё лето

– Что, уже улетели? – с сожалением спросил юношу Рауль Лефф и, не дожидаясь ответа, потянулся, морщась от боли в обложенной лубками ноге, к фляге с зимним морсом, которая, увы, оказалась пустой.

С раздражением барон бросил её в храпящего в углу, прямо на полу, мужчину. Мужчина жалобно застонал и перевернулся на другой бок.

– Лилле, у меня ужасные новости! Этот чёртов профессоришка совершенно не умеет пить!

– Ничем не могу помочь, – сухо ответил Лилле. – Я, как вы помните, дал клятву больше не употреблять хмельное.

– А кто, кроме тебя и этого сухаря учёного, остался в Долине?

Не без злорадства уставший от гедонистических выходок рыцаря юноша зачитал список:

– Моя невеста, я ей запрещаю пить. С полсотни стариков, таких дряхлых, что даже страшно смотреть. Семнадцать слабых или больных детей. Одиннадцать беременных девушек. И ещё восемнадцать инвалидов, но у них своя компания, они даже меня в неё не принимают, а с вами тем более пить не будут.

На лице у барона появилось самое страдальческое выражение.

– А Келчи?

– Он вообще шарахается хмельного, как демонов Чёрного Крушта. Я подозреваю, Келчи знает, где прячется его сестра, но боится сболтнуть по пьяни.

Исчезновение Келли стало главной загадкой, будоражившей и совсем юные умы, и успевших многое повидать стариков. На праздновании первого дня весны девушка разрушила все усилия друзей по своему спасению, в открытую заявив, что специально покинула крушт. То ли она была так убита потерей Варэка, то ли тщеславие, что никто не узнает про первую в истории девочку Миртару, оказалось сильнее благоразумия, но она сама засунула голову в петлю круштанского правосудия. Однако выбить из-под себя скамейку не дала.

– Вы обязаны меня судить, но я не собираюсь дожидаться приговора, – сказала она и скрылась, не жалея ног, в ночной темноте.

Её никто не преследовал. Все были ошарашены новостью, да и в Сонной Долине всё равно негде прятаться. Во всяком случае, так думали круштаны до этого момента.

В следующие две недели Сонная Долина была прочёсана несколько раз. Но Келли как в воду канула. Скорее всего, так и было – девушка, спасаясь от жестокого наказания, утопилась в озере. Или сбежала в горы, что тоже означало неминуемую гибель. И Лилле придерживался бы этого мнения вместе со всеми, кабы не безмятежное лицо Келчи.

– Ну, мне-то ты можешь сказать, мы же друзья! – неоднократно умолял один юноша другого, но брат Келли продолжал упорно отмалчиваться.

Лилле помог барону подняться и усадил его за стол. Сейчас, без лат, в круштанской одежде, с жестоким похмельным синдромом на лице он меньше всего походил на грозного воина. Лилле не удержался от улыбки.

– Это у вас такая традиция – быть раненым в каждом сражении: неважно, с врагами или с высотой? – пошутил он, убедившись, что кость срастается правильно.

– Что ты понимаешь? – вяло возмутился барон. – Число моих шрамов совпадает с числом сражений только потому, что я всегда был в самом пекле!

Лилле запоздало понял, что разворошил осиное гнездо: сейчас барона опять понесёт рассказывать о своих военных подвигах. А подробности каждого подросток выучил ещё за время путешествия к Красной башне. Пришлось предупредить поток словоизлияний замечанием, что еда стынет.

– Тошнит уже от ваших кореньев! – пожаловался рыцарь после завтрака. – А крушты точно все улетели?

– Все, кроме «дикаря».

– Вот же меня судьба наказала!

Даже спокойная натура Лилле не выдержала таких бесстыжих жалоб.

– Да при чём здесь Птица Судьбы? Вы же сами, как маленький, полезли в горы! Хотя нет, даже маленькие знают, что здешние горы не для путешествий.

Зная, как знатный рыцарь щепетилен в отношении собственной персоны, Лилле, сорвавшись, на всякий случай сделал шаг к дверям. Но барон не обиделся на упрёки юноши и даже признал их правоту.

– Но должен же был кто-то разрешить загадку исчезновения этой девочки!

Рауль был неисправим. Даже сорок восемь сражений и годы не умерили его тяги к приключениям. Тем больнее ему было узнать, что лето в Сонной Долине не обещает никаких, даже самых незначительных происшествий.

Погрустневший Рауль растолкал профессора Марти, но тот наотрез отказался с ним снова пить.

– Мы будем вместе всё лето. Не советовал бы вам ссориться