Пугающие мысли возникли в ее мозгу, подобно разряду молнии, и в ее сознании возникла чудовищная картина. Она бездумно посмотрела на Седрика. Он был мертвенно-белым, как и она сама. Юноша сделал пару шагов и молча уставился на пленника, которого судьба вынесла на берег реки. На лице охотника застыло стоическое спокойствие, словно он попал в эпицентр шторма и ждет возвращения холодных ветров и дождя. Но показная любовь Геста предназначалась ей одной.

– Элис, сокровище мое, что с тобой стряслось? Я понимаю, что лишения изменили нас обоих, но перед тобой – я, твой законный муж, Гест Финбок! Ты в безопасности. Я приехал, чтобы забрать тебя домой.

Процессия остановилась, чтобы понаблюдать за странной сценой. Пленники обменивались недоуменными взглядами. Ошеломленные хранители расступались, чтобы сделать коридор между Элис и мужчиной, окликнувшим ее по имени. Гест зашагал по нему уверенно, отделившись от толпы пленных, а потом двинулся прямо к Элис. Хранители с любопытством перешептывались. Элис решила, что он выглядит таким же щеголем, как и раньше. Если он и перенес лишения, то это выразилось лишь в том, что он стал поджарым и, возможно, чуть более мускулистым. Кожа на его щеках обветрилась, но это делало его даже красивее. Его дорогие черные сапоги были потерты, подогнанные по фигуре брюки немного износились, как и его рубашка с кружевными манжетами и жабо, однако покрой и цвета его одежды притягивали к нему всеобщее внимание. Гест отбросил полы плаща назад. Ветер взъерошил его темные волосы. Он просиял улыбкой. Гест шагал к ней, разводя руки, будто собираясь обнять.

– Кто он такой? – потрясенно выпалил Дэвви.

Казалось, парнишка совершенно ослеплен.

Карсон отрывисто бросил ему:

– Заткнись!

Неожиданно для всех у Геста на пути встал Рэйн:

– Кто ты, отвечай? Оставайся с пленниками, пока тебе не вынесли приговор.

Гест изобразил изумление и потрясение.

– Но… но я же Гест Финбок! Я приехал в эту даль, чтобы найти мою жену Элис! Я купил каюту на самом новом и быстром корабле, какой только существует, чтобы отправиться на ее поиски. Увы, из-за предательства капитана судно попало в руки калсидийских пиратов, я решил, что все потеряно. А теперь я здесь! Са милосердный, твои чудеса не оскудевают! Я жив – и моя милая жена тоже! Элис, разве ты меня не узнала? Или в этих суровых местах твой разум повредился? Поцелуй меня, дорогая! Тебе уже не нужен другой защитник, кроме твоего любящего супруга!

Внезапно Элис подумала, что он ловко жонглирует словами, уклоняясь от истинного положения дел. Изумленный Рэйн замер, позволив Гесту обогнуть его.

– Нет, – тихо выдавила Элис.

В горле у нее пересохло, сердце отчаянно колотилось. У нее перехватило дыхание, и она больше ничего не смогла добавить, но она вцепилась в Лефтрина изо всех сил, как будто он являлся ее единственной страховкой в бушующем море. И Лефтрин не отпустил ее – он даже не пошевелился.

Капитан отчеканил:

– Дама сказала «нет».

– Не прикасайся к моей жене! – Игнорируя брошенный вызов, Гест устремил угрожающий взгляд на Лефтрина. – Она явно не в своем уме! У нее глаза сумасшедшей! Она меня не узнает, бедняжка! А ты, негодяй, воспользовался ее слабостью! Ах, Элис, дорогая моя, что он с тобой сделал? Неужели не узнала своего законного любящего супруга?

Элис услышала рычание Лефтрина: он ощерил зубы, как дикий зверь. Его рука стала жесткой, как сталь. Лефтрин! Он защитит ее, он спасет ее. Ей достаточно просто ему не мешать.

– Нет, – повторила она, на этот раз обращаясь к Лефт-рину.

Она успокаивающе сжала ему пальцы, а потом сделала шаг по направлению к Гесту. Затем она резко остановилась, и дувший с реки ветер налетел на нее. Рыжие волосы Элис взвились медными змеями, и она на мгновение ужаснулась, представив себе, как нелепо выглядит: с обветрившейся кожей, с женственным телом, облаченным в яркий наряд Старших. Наверное, она забыла свой возраст и потерялась в чужом мире.

Нет!

Ее место здесь, в этом мире!

Она расправила плечи. Когда она двинулась вперед, Рэйн повел глазами, намереваясь предложить ей руку и поддержку. Она жестом отстранила его. Она смело шла к Гесту, надеясь, что испугала его своей прямотой. Но его лицо сохраняло безмятежность, а улыбка стала еще шире. Он умело выказывал искреннюю радость от неожиданной встречи с женой. Он что, решил, что она будет послушно играть эту роль, притворится его любящей супругой? У нее в душе моментально вспыхнуло пламя. Застыв перед Гестом, она мрачно посмотрела на него в упор.

– Ах, дорогая! Как жестоко обошлась с тобой жизнь! – воскликнул он.

Он попытался обнять ее. Она уперлась ему в грудь обеими ладонями и сердито оттолкнула. Когда он попятился, она с удовольствием отметила, что он не ожидал обнаружить у нее такую силу.

– Ты мне не муж! – сурово проговорила она.

Он секунду шатался, но восстановил равновесие и по-пытался вернуть себе прежний апломб, однако она заметила в его темных глазах искорки злости. Он набычился, потом – напустил на себя заботливый вид, и голос его огорченно – дрогнул.

– Дорогая, ты бредишь! – заявил он.

Она повысила голос, чтобы ее слышали все.

– Я не брежу. Ты мне не муж. Ты нарушил условия нашего брачного контракта, сделав его недействительным. С самых первых дней нашего брака ты мне изменял. Ты заключал контракт, не имея намерения сохранять мне верность. Ты обманывал меня и сделал меня предметом насмешек. Повторяю – ты мне не муж, и по условиям нашего брачного договора все мое имущество должно ко мне вернуться. Запомни, Гест, я тебе не жена. Ты мне – никто.

Было очень приятно наблюдать за ним. Сперва он удивился, спустя секунду оторопел. Он не ожидал ничего подобного. Он рассчитывал получить над ней контроль с той же легкостью, как прежде. Однако было страшно видеть, как меняется его взгляд: он мгновенно оценил ситуацию и тотчас нашел новую весьма хитроумную тактику.

– Изменял? Я? – Гест возмущенно выпрямился. – Как ты смеешь? Разве неверный муж стал бы рисковать всем, чтобы отправиться в такую даль спасать тебя? Вы, торговцы Удачного и Трехога, я призываю вас в свидетели! – Он развернулся в ту сторону, где сгрудились ошарашенные пленники – они зачарованно смотрели на эту сцену, будто перед ними разворачивалась пьеса уличного кукольного театра. – Вот моя жена Элис Финбок! Я разрешил ей, по ее настоятельной просьбе, посетить Дождевые чащобы. Как ее вовлекли в эту экспедицию, мне неизвестно, хоть я и догадываюсь, что некоторые из вас присутствовали при ее одурачивании. Но я уверен и могу поклясться, что она – моя законная жена, а если этот самец настроил ее против меня, то его надо призвать к ответу! Она может расторгнуть наш брак, если искренне того желает. Я дам ей свободу! Но я не нарушал нашего контракта и не намерен лишаться законных прав на имущество, которое она приобрела в течение нашего совместного проживания! – Он отдышался и наставил указующий перст на Лефтрина. – А ты, негодяй, не надейся, что останешься безнаказанным в этой афере! Ты украл любовь моей жены и заставил ее чуждаться меня. Тебя будет судить Совет. Готовься лишиться последней грязной монеты и даже той вонючей баржи, которая тебе принадлежит, – за то, что нанес мне и моей семье столь страшное оскорбление.