названные животные представляют ведущие европейские державы – Германию, Англию. Осел символизирует Турцию. Дама – так Нострадамус называет ослабевающую Европу – не может обойтись без российского покровительства. В другом месте в письме Генриху II лидер России назван Великим Псом. Европе во второй половине двадцать первого века придется несладко, она будет зависеть от защиты России.

Гонзага ненадолго смолк, чтобы дать осмыслить свои слова, поскольку теперь все становилось еще более увлекательным:

– Триумвират восстанавливает христианский порядок в мире. Но державу Севера – Аквилон – будут представлять две страны. Они будут союзниками, но не братьями по духу, будут принадлежать к разным цивилизациям. На Севере будет не одна Россия, а появится сверхдержава Китай, вступившая с Россией в союз Евразии. На этом предсказания первой части, которую Нострадамус в виде письма королю Генриху подготовил, внезапно обрываются. Но последует вторая часть хроники в окончании письма.

Прежде чем попрощаться с глубоким поклоном, чтобы в тихой комнатке предаться ночью тайной науке, Гонзага сказал королеве еще одну вещь:

– Нострадамус хочет спросить короля, позволяет ли он ему открыто изложить эти пророчества избранному кругу. Но для этого ему нужна защита от инквизиции.

Заметив, что у сонной королевы уже путались мысли, Гонзага тихо вышел. Он спустился по лестнице, никого не встретив. Снаружи сияла полная Луна. Тайный советник любил в такой вот тихий час наблюдать за черными пятнами на лунной поверхности. Они создавали у наблюдателя на Земле впечатление, что у спутника есть лицо.

В Салон-де-Прованс один сумасшедший сказал ему, что лет через четыреста три человека полетят на Луну, а спустя десятилетия – на Марс. Почему Нострадамус не использовал этот рассказ в своих пророческих трудах?

Внизу, в салоне для гостей, Гонзагу ожидали его спутники. Спальни были готовы, но ночь обещала быть короткой. Советник молча обдумывал, не может ли консервативная королева стать угрозой ордену.

На рассвете он вместе со своими слугами пешком покинул Лувр. Они переоделись в простую, неприметную одежду, чтобы не бросаться в глаза. Быстрым шагом они миновали собор Нотр-Дам, пересекли Сену и дошли до Латинского квартала. Жители Парижа приступили к своим каждодневным обязанностям. Отовсюду доносился стук. Торговцы раскладывали на рыночной площади свои привлекательные товары. Пахло потом, конским навозом и мочой. Заговорщики натянули капюшоны и свернули на пустынную улочку. Они подошли к зданию, напоминавшему древние иерусалимские постройки тамплиеров. Никто не сказал ни слова. Гонзага постучал в дверь.

Мужчины спустились вниз по крутой лестнице. В подвале было совсем темно, пока кто-то не зажег свечу. Через некоторое время они вошли в довольно уютную комнату – секретное место встреч тайной ложи. Несколько закутанных фигур в масках молча сидели вокруг круглого стола, но не все тринадцать стульев были заняты. На стене висел портрет Готфрида Бульонского, предводителя Первого крестового похода и покорителя Святой земли.

Гонзага занял свое слегка приподнятое место под картиной и оглядел почтенное собрание. По правую руку он приветствовал вовремя прибывшего из Салон-де-Прованс богослова Андреэ. Итальянский Великий магистр поведал собравшимся сенсационную новость: орден, который с момента своего создания в Иерусалиме полтысячелетия назад исследовал тайные знания, неожиданно овладел знаниями о власти на следующую половину тысячелетия. Под защитой покровительницы ордена, Катерины Медичи, зашифрованная информация скоро станет достоянием публики. О самих тайных знаниях надлежало хранить абсолютное молчание. Эта заповедь сохраняет силу и для будущих поколений братьев ордена под угрозой смертной казни. Речь шла о самых высоких притязаниях на власть.

Лицо Гонзаги выдавало огромное напряжение. Он объявил:

– Орден выпустит хронологию истории человечества в зашифрованном виде. Тем не менее всегда будет несколько посвященных. – Начавшееся перешептывание он принял без возражений. В открытую никто, впрочем, не протестовал. Круг избранных соблюдал строжайшую дисциплину и был обязан повиноваться.

Фигуры, чьи лица были почти полностью сокрыты черными капюшонами, начали обсуждать новость друг с другом при мерцающем свете свечей, пока Великий магистр не прервал их:

– Вы все должны иметь в виду одну вещь – это то, что с нашими секретными знаниями мы поведем правителей этого мира за нами.

Шум в зале для заседаний стал еще громче, раздались радостные возгласы. Гонзага приложил указательный палец к губам. Он поднялся со своего места и указал на одного из своих спутников, который тихо сидел на деревянной скамье в самом темном углу комнаты. Он напрямую заговорил с ним:

– Раскройте нам, что пишет Нострадамус о годах, предшествующих Страшному суду.

Молодой человек атлетического телосложения, с необычно короткими волосами, встал и кивнул. Он вытащил несколько исписанных листов из кармана накидки и собрался их зачитать. Но модно одетый мужчина с черной бородкой и красным шарфом, сидевший за круглым столом, жадно схватил текст. Великий магистр снова вырвал секретную бумагу из его рук.

По лестнице спустились еще несколько одетых в черное фигур. Все стулья за торжественным столом были теперь заняты. Совет Тринадцати продолжил свою сессию. Спутник Гонзаги начал медленно читать аккуратно написанный на французском языке текст Нострадамуса. Голос историка звучал немного утомленно, но у собравшихся сложилось впечатление, что на нем висела мантия истории.

По моим астрологическим вычислениям, подтверждающимся священными письмами, преследование приверженцев церкви возьмет свое начало от Королей Аквилонских, соединенных с Ориенталами. И это преследование продлится 11 лет, немного меньше, тогда будет свергнут главный Король Аквилонский. Когда эти годы закончатся, его южный союзник последует за ним, который будет преследовать еще более сильно на протяжении трех лет последователей церкви, из-за соблазна отступнического, от одного, кто будет иметь абсолютное влияние на Церковь воинственную, и святой народ от Бога, чтущий Его законы, а также весь религиозный порядок, будет очень сильно преследуем и подвержен нападкам, что кровь истинных Проповедников поплывет повсюду, и один из жестоких Королей мирских, его окружение ему воздаст такие похвалы, потому что он прольет больше крови человеческой этих невинных Проповедников, чем выпьет вина, и этот Король совершит жуткие злодейства по отношению к Церкви, зальет кровь человеческая эти улицы людные, и храмы, как вода от дождя бурного, и покраснеют от крови ближайшие реки, и от другой войны морской покраснеет море, так что один Король доложит другому: морские битвы заставили море покраснеть. Затем в тот же год и последующие придет наиболее ужасное – чумная зараза, и еще хуже будет предшествующий голод, и такие великие злоключения, которые никогда не случались начиная с первого основания Церкви Христианской, и по всем этим регионам Латинским, оставаясь следами в некоторых странах Испанских.

Гонзага попросил чтеца прочесть письмо еще раз, чтобы каждый мог вникнуть в суть.

– Рукопись подтверждает Книгу