Было начато уголовное дело о хищении средств компании «Аэрофлот», и среди фигурантов всплыл Березовский. Он предпочел исчезнуть за границей. Правоохранительные органы протрясли и закрыли его частное охранное предприятие «Атолл-1», которым руководил партнер и друг Березовского Патаркацишвили. Оно оказалось настоящим спецподразделением, имело на вооружении даже американские автоматические винтовки М16, всевозможную техническую аппаратуру для скрытой съемки и прослушки. При обыске в штаб-квартире «Атолла» нашли коробки с собранным компроматом на различных должностных лиц, бизнесменов.

В экономике правительство Примакова отказалось от подсаживания бюджета на иностранные займы. Зато предоставило значительные льготы предприятиям, поставляющим продукцию на экспорт. Это было важно и для самих предприятий, на внешнем рынке они становились более конкурентоспособными, важно и для экономики — экспорт обеспечивал приток валюты. Правительство отказалось и от искусственного завышения курса рубля. Вместо этого взяло курс на накопление золотовалютных резервов. Инфляция была отпущена «на свободу», но государство выделяло большие дотации для сдерживания цен на электроэнергию, железнодорожный транспорт и еще ряд ключевых направлений — это обеспечивало поддержку и для промышленности, и для сельского хозяйства, и для населения.

А попутно стало выясняться, что кризис принес России не только пагубные последствия. Заграничные товары, завалившие ее магазины и рынки, резко подорожали. Покупатели стали брать отечественные изделия. Для уцелевших предприятий и хозяйств открылась возможность сбыта продукции, они начали получать прибыль, развиваться. А крушение пирамиды ГКО нанесло серьезный ущерб иностранным предпринимателям. Держатели облигаций вели переговоры с российским правительством, но смогли получить лишь около 1 % от общей суммы долга. За границей заговорили, что вложения в России очень рискованны. Поток «инвесторов», скупавших различные объекты нашей страны, пресекся… А в итоге кризисный шок и спад экономики стал кратковременным. Перешел в заметный подъем! Впервые после обвала СССР.

В 1990-х накалялось противостояние между демократией и коммунистами. Но обозначилась и третья сила. После развала СССР появились монархические и псевдомонархические движения, течения, кружки. Как уже отмечалось, ногинские и украинские раскольники даже пытались «короновать» самозванца. Ну а за рубежом зашевелились более «солидные» фигуры, потомки великого князя Кирилла Владимировича, уже давно (и без всякого основания) пытавшиеся выставлять себя «наследниками» престола.

Справка: кто есть кто?

Великий князь Кирилл Владимирович. Двоюродный брат Николая II. Царь лишил его права наследования престола из-за морганатического брака. В дни Февральской революции он приветствовал свержение самодержавия, принес присягу Временному правительству. В эмиграции самозванно объявил себя «императором», на что не имел никакого права. Даже если исключить факты, перечисленные выше, по законам Российской империи в случае гибели Государя со всей Семьей и его брата Михаила наследование переходило по линии сестер Царя Ксении Александровны и Ольги Александровны. Кирилл шел после них [74]. Его сын Владимир Кириллович «императором» себя не объявлял, но принял титул «главы Императорского дома». В Великую Отечественную горячо поддержал Гитлера, призывал к «крестовому походу» на СССР. Служил нацистам, был связан с «Особой дивизией Руссланд» и другими подобными формированиями под эгидой абвера. В 1945 г. офицеры французского Иностранного легиона спасли Владимира Кирилловича от выдачи в СССР, переправили в Испанию, где он вступил в брак с Леонидой Багратион-Мухранской. С точки зрения монархического права брак оказался не просто морганатическим, а вообще скандальным. Мать невесты по фамилии Злотницкая была тбилисской еврейкой, сама Леонида Георгиевна уже была в разводе с первым мужем, американцем. Епископы РПЦЗ не дали благословения на брак, но Владимир Кириллович с невестой тайно выехали в Швейцарию, обвенчались там не в русской, а в греческой церкви. После этого почти все члены Российского императорского дома, как и многие монархические организации, порвали отношения с их семьей.

Вокруг Кирилловичей постоянно отирались деятели весьма подозрительного свойства. На пропитание великий князь сперва получал содержание от правительства Испании, потом через знакомых и родственников Леониды Георгиевны семья пристраивалась в тот или иной бизнес (по мелочам). Кроме того, перепродавали икру, которую им посылали неведомые почитатели из СССР. Как вспоминала сама Леонида, 2 кг икры она ежемесячно посылала в Париж брату Ираклию, вырученных денег хватало ему на жизнь и учебу в университете. А когда пала коммунистическая власть, семья засуетились как-нибудь повыгоднее реализовать свои «права» в России.

После «путча» ГКЧП Владимир Кириллович послал поздравление Ельцину — и получил ответ. Раскручивая собственную рекламу, Борис Николаевич не особо разбирался, кто такие «наследники». Лишняя поддержка не помешает. Но для поездки «наследников» в Россию возникла проблема: у великого князя не было гражданства. Первым их покровителем в нашей стране стал Собчак. Он тоже раздувал саморекламу, обеспечил им визы и приезд царских родственников приурочил к переименованию Ленинграда в Санкт-Петербург. Пресса Собчака устроила шумиху, визит стал сенсацией.

Владимир Кириллович, а точнее, Леонида, руководившая мужем и обладавшая «деловой хваткой», учуяла и шансы на материальные выгоды. Заведя знакомства с Собчаком и его приближенными, великий князь пытался играть роль посредника между Россией и западными бизнесменами, вести с ними переговоры об инвестициях. Хотя для них сомнительный посредник был не нужен. Они и напрямую очень хорошо прокидывали мосты к российским «демократам». В 1992 г. в ходе очередной поездки в США Владимир Кириллович умер. Завещал похоронить себя в родовой усыпальнице, и Собчак охотно поддержал. Снова устроил пышную церемонию, где «засветился» и на Россию, и на весь мир. Владимира Кирилловича, как «главу Императорского дома», отпевал сам Патриарх в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга, положили в усыпальнице Романовых в Петропавловском соборе.

А в команде самозванцев роли перераспределились. Руководила по-прежнему Леонида Георгиевна. Но сама-то она никаких «прав» не имела, даже вилами по воде писанных. Поэтому на первый план выдвинула единственного ребенка от брака с Владимиром Кирилловичем, дочку Марию. И внука Георгия. Мария успела побывать замужем за принцем Прусским Францем-Вильгельмом Гогенцоллерном (тоже в изгнании), но через пять лет после рождения сына он почему-то подал на развод и больше никогда не желал видеть ребенка. Поговаривали, что сын родился не от него (прусских «арийских» черт во внешности Георгия не наблюдается). Но после смерти Владимира Кирилловича от лица Марии Владимировны был издан «манифест о принятии главенства в Российском императорском доме», а сына Гошу она объявила «наследником-цесаревичем».

«Полномочным представителем» Кирилловичей в России стал князь Зураб Чавчавадзе. Он с родителями после Великой Отечественной вернулся из эмиграции. Отца посадили, при Хрущеве реабилитировали, а Зураб закончил Тбилисский университет, преподавал в нем. Его отец после лагеря принципиально не желал работать «на государство», устроился в церкви, при Патриархии — он понравился Патриарху Алексию I своей дореволюционной образованностью. Со временем и сын перебрался в Москву. Семья поддерживала связи со старыми знакомыми и родственниками в зарубежье. Оттуда, как вспоминал сам Зураб Чавчавадзе, пересылали редкую в СССР богословскую и богослужебную литературу (кстати, остается открытым вопрос, не по этим ли церковным каналам Кирилловичам переправляли «на прожиток» советскую икру?). Когда раскрутилась перестройка, Чавчавадзе встречал в Москве приезжающее зарубежное духовенство, американского епископа Василия (Родзянко). Был одним из организаторов Дворянского собрания, а при Кирилловичах сразу стал доверенным лицом.