останавливается рядом с нами. Открыв капот, качает головой. Он удивляется, почему я не попросила его установить аккумулятор. Теперь устройство пришло в негодность. Я уже не могу плакать. Я говорю, что аккумулятор куплен всего неделю назад. Отец Джулиано говорит, что попытается все исправить, но обещать ничего не может. И вообще через два дня он уезжает в Италию. Затем он дает мне запасной аккумулятор, и мы возвращаемся в Барсалой. Там миссионер заливает корпус горячим варом. Это не занимает много времени. Попрощавшись с отцом Джулиано, я впадаю в уныние. Теперь у меня, вероятно, не будет ангела-хранителя в течение следующих трех месяцев, поскольку отец Роберто не так отзывчив.

Вечером, как всегда, приходят ребята и приносят дневную выручку. Обычно я готовлю им чай, а если нет Лкетинги, то и еду. Ребята всегда поднимают мне настроение, мне с ними легко. Джеймс расстроен, что я больше не хочу нанимать грузовики для магазина. Впервые я осторожно заговариваю о своем плане уехать отсюда. Объясняю это тем, что в противном случае у нас скоро кончатся деньги. В комнате воцаряется гробовая тишина. Наконец я прямо заявляю, что денег больше нет. Все съедает машина. Лкетинга сразу же возражает, что сейчас торговля идет хорошо и что он намерен и дальше продолжать в том же духе. Здесь его дом, и он не покинет свою семью. Я спрашиваю, на чьи деньги он собирается все покупать. Он небрежно отвечает, что я могу написать своей маме и попросить ее прислать денег, как обычно. Он не понимает, что это были не мамины, а мои деньги. Ребята меня понимают, но помочь ничем не могут, потому что муж ничего не желает слушать. Я расписываю Момбасу как истинный рай для бизнеса. Джеймс готов немедленно отправиться туда, потому что, помимо всего прочего, ему хочется увидеть море. Но мой мужчина не хочет, чтобы мы уезжали.

Мы завершаем беседу и садимся играть в карты. Мы с ребятами смеемся, а Лкетинга, который не хочет учиться игре, просто мрачно наблюдает. Ему по-прежнему не нравится, что ребята приходят к нам. Большую часть времени он демонстративно сидит в стороне, жует мираа или подкалывает парней, пока они, раздраженные, не уходят. В любом случае, они единственные, кто нас еще навещает. Каждый день я осторожно касаюсь темы Момбасы, ведь без самых необходимых продуктов в магазине действительно уже заработать не удастся. Наконец это начинает беспокоить и Лкетингу. Но он пока не сдается.

Мы снова играем в карты втроем. Керосиновая лампа освещает стол. Лкетинга беспокойно ходит по комнате. Сегодня полнолуние, на улице светло. Я встаю, чтобы размять затекшие конечности, и тут наступаю босой ногой на что-то скользкое. Вскрикиваю от неожиданности. Все смеются, кроме Лкетинги. Взяв со стола лампу, он подносит ее к странному предмету на полу. Это похоже на раздавленное животное или козий эмбрион. Оно чуть больше десяти сантиметров. Мы не можем понять, что это. Лкетинга смотрит на меня, прищурившись, и говорит, что я что-то потеряла. Сначала я не понимаю, о чем он. Лкетинга в ярости. Он хочет знать, от кого я была беременна. Теперь-то ему ясно, зачем ребята приходят каждый день. С одним из них у меня роман. Джеймс пытается его успокоить, а я пребываю в полном смятении. Лкетинга вдруг бросается на друга Джеймса. Испуганные парни бегут из нашего дома. Муж подходит ко мне, трясет за плечи и требует, чтобы я назвала имя моего ухажера. В ярости я вырываюсь. «Ты совсем спятил! – кричу я. – Убирайся из моего дома, псих!» Мне кажется, что сейчас он меня ударит. Но он только говорит, что отомстит за этот позор. Он найдет моего ухажера и убьет его. С этими словами Лкетинга уходит.

Люди стоят перед своими хижинами и с интересом наблюдают за нами. Едва мой муж скрывается из виду, я хватаю деньги, документы, Напираи и бегом бегу в миссию. Колочу в дверь и молюсь, чтобы отец Роберто открыл. Через некоторое время он открывает и с ужасом смотрит на нас. Я в двух словах объясняю, что произошло, и прошу его немедленно отвезти меня в Маралал. Это вопрос жизни и смерти. Отец Роберто смущенно говорит, что без отца Джулино он не может этого сделать. Он здесь не так давно и не хочет запятнать свою репутацию. Я должна идти домой; может быть, все не так плохо. Очевидно, он боится. По крайней мере, я могу оставить у него деньги и паспорта, чтобы Лкетинга не смог их уничтожить.

Вернувшись, застаю дома Лкетингу с матерью. Что я делала в миссии? Я молчу. Он сердито спрашивает, где эмбрион. Я говорю, что, должно быть, кошка утащила его на улицу. Он не верит и утверждает, что я утопила его в выгребной яме. Он говорит матери, что теперь знает, что у меня роман с другом Джеймса. Напираи, вероятно, тоже не от него, а от этого парня, так как я была с ним в номере в отеле Маралала во время первой поездки в Швейцарию. Ума не приложу, откуда он узнал об этом. Теперь я должна расплачиваться за то, что просто не хотела, чтобы парень ночевал на улице. Мать спрашивает, правда ли это. Конечно, я этого и не отрицаю, но они не верят, что тогда в гостинице между нами ничего не было. Я сижу и плачу, и это только усиливает их подозрения. Я глубоко разочарована в них обоих, и теперь хочу только одного – вырваться отсюда как можно быстрее. После долгих обсуждений мать заключает, что Лкетинга будет спать в ее хижине. Однако мой муж не соглашается оставаться без Напираи. Я кричу, чтобы он оставил моего ребенка в покое, тем более что он все равно не считает его своим. Но он берет Напираи и исчезает во тьме.

Оставшись одна, сажусь на кровать и реву. Я, конечно, могу взять машину и уехать отсюда, но без моей девочки это не имеет смысла. Снаружи я слышу голоса и смех. Некоторые, кажется, рады случившемуся. Через какое-то время заглядывает ветеринар с женой. Они все слышали и пытаются меня успокоить. Я не могу сомкнуть глаз в эту ночь. Я молюсь, чтобы когда-нибудь мне удалось вырваться отсюда. Моя любовь превратилась в ненависть, и я не понимаю, как все могло измениться за столь короткое время.

Рано утром я отправляюсь в магазин и предупреждаю друга Джеймса, чтобы он был осторожен, ибо мой муж вынашивает план мести. Затем иду к матери, чтобы покормить Напираи. Мать сидит с