ввёл Горация в круг аристократов, а потом подарил ему поместье. Там Гораций целиком посвятил себя поэзии. Он написал много сатир против гражданских войн в Риме после убийства Юлия Цезаря. Его главным трудом были три тома лирических од в стиле греческих поэтов античного прошлого – Анакреона, Алкея и Сапфо. В них он воспевал мир, патриотизм, любовь, дружбу, вино, прелесть сельской жизни и простоты. Знаменитые своим ритмическим богатством и иронией, эти оды считаются примером поэзии высокого класса. Им часто подражали западные поэты XVIII и XIX веков. Самый большой и последний труд Горация «Искусство поэзии» посвящён мастерству греческих предшественников и трудностям поэтического мастерства. После смерти Вергилия Гораций тоже стал поэтом-лауреатом. Но он знаменит также тем, что до конца жизни занимался разведением овощей в своём огороде. В VI главе романа в стихах «Евгений Онегин» Пушкин описал помещика Зарецкого так: «Живёт, как истинный мудрец, Капусту садит, как Гораций».

* * *

ПУБЛИЙ ОВИДИЙ НАЗОН (43 г. до н. э. – 17 гг. н. э.), римлянин, юрист, учился в Афинах. Унаследовав богатство отца, посвятил себя поэзии. Пятнадцать его больших поэм «Метаморфозы» были чрезвычайно популярны. В них в живом изложении представлена вся сложная мифология Греции и Рима. Его поэтический сборник «Наука любви» отличался чрезвычайно подробными эротическими описаниями. Эротика была разлита в живописи и скульптуре, но Овидий первым ввёл её в литературу. Его стихи пробуждали то, что называется «низменными страстями» и способствовали большему разврату аристократии. Это было в период правления императора Августа, противника разврата, старавшегося возродить в обществе и в своей семье высокую мораль. За эротику в деталях любовных стихов Август сослал Овидия в отдалённое поселение на берегу Чёрного моря (Понта Эвксинского) – на территорию теперешней Румынии. Там поэт прожил последние годы, надеясь на возвращение в Рим, и писал стихи до самого конца («Скорбные элегии» и «Письма с Понта»). Пушкин писал о нём в 1-й главе «Онегина»: «…наука страсти нежной,/ Которую воспел Назон,/ За что страдальцем кончил он / Свой век блестящий и мятежный /В Молдавии, в глуши степей, / Вдали Италии своей».

В 85–86 г. н. э. в Риме появилась новая форма публикации рукописного текста – книга, называемая «кодекс». Все пятнадцать поэм «Метаморфоз» Овидия появились в этой же форме. Страницами были пергаментные листы, скреплённые деревянной обложкой. Непривычные к новой форме рукописей, римляне иронически называли книгу – «большой грудой из многих листов». Но постепенно читатели стали привыкать к новой форме. В первых рукописных книгах были поэмы Овидия, Вергилия, речи Цицерона и истории Ливия «Анекдоты».

* * *

ЮВЕНАЛ (55—130 гг. н. э.) был полководцем высокого ранга и поэтом-сатириком. В шестнадцати блестящих по технике стихосложения сатирических поэмах он описал жизнь богатой верхушки Рима. По сути, он был одним из первых социальных сатириков.

* * *

АПУЛЕЙ (125 – ок. 180 гг. н. э.) происходил из богатой семьи, живущей в местечке на территории теперешнего Алжира. Был знаменитым ритором и жрецом в Карфагене, который к тому времени опять стал большим центром, а потом учился философии в Афинах, был широко образован, много путешествовал и увлекался мистицизмом. В 150 г. он жил в Риме и женился на богатой вдове старше его, за что был обвинён в колдовстве. В его популярном романе «Метаморфозы, или Золотой осёл» это нашло отражение в мистических превращениях с эротическими сценами. Апулей был мастер деталей, его роман оставался популярен в Средние века и повлиял на одного из поэтов раннего Возрождения – Боккаччо. Пушкин начал 8-ю главу «Онегина» словами: «В те дни, когда в садах Лицея / Я безмятежно процветал,/ Читал охотно Апулея, / А Цицерона не читал…»

Ода д’Аннуцио

Опять волчица на столбе[22]

Рычит в огне багряных светов…

Судьба Италии – в судьбе

Её торжественных поэтов.

Был Августов высокий век,

И золотые строки были;

Спокойней величавых рек

С ней разговаривал Вергилий.

Был век печали. И тогда,

Как враг в её стучался двери,

Бежал от мирного труда

Изгнанник бледный, Алигьери.

…………………………………….

А море синей пеленой

Легло вокруг, как мощь и слава

Италии, как щит святой

Её стариннейшего права.

А горы стынут в небесах,

Загадочны и незнакомы,

Там зреют молнии в лесах,

Там чутко притаились громы.

И, конь, встающий на дыбы,

Народ поверил в правду света,

Вручая страшные судьбы

Рукам изнеженным поэта.

И все поют, поют стихи

О том, что вольные народы

Живут, как образы стихий,

Ветра, и пламени, и воды.

Николай Гумилёв

Учёные Рима

За все века истории Древнего Рима его интеллектуальные силы не оставили крупных имён в теоретических науках. Они более прославились своими практическими достижениями в строительстве и военной технике, которые должны были базироваться на теоретических основах, но эти основы остались неизвестны. Создавать несметное количество громадных и уникальных построек по всей Европе и части Азии и Африки, строить мощные военные и торговые корабли, производить металлические орудия и оружие – всё это требовало участия людей со знаниями математики, геометрии и тригонометрии. Основы этих наук были заложены греками, но за много веков существования Римской империи технология производства усложнилась. Возможно, римлянам помогали пленные и наёмные греки. Однако наверняка среди профессионалов должны были быть новаторы с широкими интеллектуальными наклонностями. Но о них не сохранилось никаких данных Мы знаем лишь несколько имён более позднего периода.

* * *

Хотя римляне завоевали почти полмира, они не оставили географических описаний.

Автор единственного географического труда «Описание мира» ПАМПОНИУС МЕЛА (I в. н. э.) представил в нём перечень сведений греческих географов, причём сведения эти уже устарели ко времени его написания. Мела делил мир на пять зон-поясов – от севера до юга, с полюсами холода наверху и внизу и нестерпимо жарким поясом в центре. Окружающий Землю океан он делил на четыре моря, из которых самым важным было Средиземное. Он не описывал технических деталей, не приводил расстояний, хотя давал краткие описания мест. Его труд был рассчитан на широкого читателя, в свои описания он включал мифы и фантастические сведения. Эти рассказы повторял за ним историк Плиний Старший. Благодаря этим фантазиям труды Мела вместе с трудами Плиния оставались популярными до эпохи открытий в