Стоит ли говорить, что главный стол был сервирован с той изысканностью, которая особо подчеркивала, насколько столичные власти ценят именитых гостей. В числе приглашенных были сенатор Д***, Белосельский и братья Аланьевы. Эти последние своим видом походили на самых настоящих русских промышленников, купцов XIX века, которые с удивительной точностью отображены на полотнах живописцев Кустодиева или Неврева. Братья Аланьевы были атлетически сложены, упитаны и бородаты; причем у Аланьего-младшего борода была более густая и рыжеватая, чем у его близнеца, поэтому он имел возможность постоянно поглаживать ее на разный манер, не переставая бросать снисходительные взгляды на окружающих. Отсутствием аппетита братья Аланьевы явно не страдали. Аланьев-старший, Дмитрий, с неописуемой прожорливостью захватил плотоядным ртом изрядную порцию карпаччо из нежного лосося, в то время как младший, Антон, отдавал должное салату из омаров, приправленному лимонным соком.

Оба брата вели беседу с каким-то ресторатором, который был чрезвычайно польщен соседством за столом со знаменитыми банкирами-миллиардерами и расхваливал на манер Фигаро меню своего ресторана. Пообедав с аппетитом Гаргантюа, Аланьевы пригубили розовое шампанское и уже принялись было за вино, но этому помешало появление сенатора Д***. Сенатор шепнул братьям на ухо несколько слов. Дмитрий Аланьев, сразу став серьезным, отбросил салфетку и резко встал из-за стола. Его лицо приобрело оттенок каменного стоицизма. Его примеру тут же последовал младший брат. Они стали искать глазами кого-то в рядах банкиров и промышленников, но заострили внимание на элегантном человеке в темном фраке с надменно сжатыми губами. Это был Белосельский. Он медленно приблизился к Аланьевым и сказал, обращаясь к сенатору, стоявшему рядом с братьями:

— Благодарю Вас, что представили меня… Я Алексей Белосельский, основатель и руководитель фонда «Милосердие».

— К тому же кавалер Почетного Легиона и лауреат множества премий по благотворительности, — льстиво добавил сенатор Д***.

— Я не придаю значения наградам, — отвечал Белосельский, — они занимают в жизни второстепенное значение. Ведь главное — это наши деловые качества, помогающие вести успешный бизнес, заключать удачные сделки… даже если порой они всего лишь ширма для более прозаичных деяний.

Аланьев-старший надменно поднял голову и пристально разглядывал Белосельского, на губах которого играла самая снисходительная улыбка. Однако Аланьеву показался больше странным тон, чем слова, которые произнес Белосельский. Он инстинктивно почувствовал некий намек на определенную вещь, на определенный финансовый договор.

Тем не менее Аланьев-младший протянул нашему герою руку, чтобы поприветствовать его, но Белосельский сделал вид, что не замечает этого жеста.

— Мы хотели встретиться с Вами еще на прошлой неделе, — небрежно произнес Дмитрий Аланьев, — когда Вы приезжали в один из моих банков…

— Мне тем более приятно, что наши желания совпали. Очень удачно, что мы сегодня с вами встретились, — отвечал с ледяным достоинством Белосельский, — для начала я хотел бы вас поздравить с удачной сделкой, в результате которой вы приобрели почти треть акций. С учетом выкупленных акций через вашу основную фирму, вы являетесь обладателями блокирующего пакета акций «Оптимус Банка».

Второй раз Аланьева удивили неожиданные нотки в этом «поздравлении».

— Нам с братом сказали, что Вы приезжали в «Оптимус Банк» потому, что нашли французского инвестора…

— Не совсем так. Видите ли, я приезжал с другой целью. Я тоже хотел купить акции.

— Какие акции? «Оптимус Банка»?

— Нет, вашей основной фирмы, которая контролирует не только «Оптимус Банк», но и другие предприятия.

Это заявление оказалось настолько неожиданным для обоих олигархов, что сначала они оба почти онемели от изумления. Причем Аланьев-старший просто невежливо засмеялся, а младший брат вновь стал поглаживать бороду с ядовитой усмешкой.

— Вы шутите, как я вижу, — заметил Аланьев-старший.

— Разве я похож на шутника? — осведомился Белосельский с удивительным апломбом.

Его взгляд — твердый и холодный как клинок — словно пронизывал незримым оружием. Он стоял перед обоими братьями — гордый, надменный и непоколебимый как скала, намереваясь ответить достойно.

— Наша фирма не продается. Это наш семейный бизнес…

— Мне знаком бизнес одной семьи и то, как вы поступили…

Намек прозвучал достаточно понятно, и Аланьев-старший закусил губу.

— Будьте добры дать более четкие объяснения Вашим словам, — вмешался младший брат, беря второй бокал с розовым шампанским, — и поясните, какие группы… интересов Вас поддерживают?

— В этом нет нужды. Нет никаких других групп интересов. Я действую от собственного имени.

— Мне кажется, — зловещим тоном наконец произнес Аланьев-старший, собравшись с мыслями, — что здесь не очень удачное место для переговоров… тем более для обсуждения таких вопросов, как продажа бизнеса.

— Возможно, но здесь мы можем хотя бы вкратце обсудить некоторые детали… Видите ли, учитывая то, что вы не знаете меня, я пропущу мимо ушей ваши замечания. Я всегда добиваюсь своей цели. И если я завел с вами разговор о покупке вашего предприятия, то у меня есть для этого все основания.

— Вы отдаете себе отчет в своем заявлении? — спросил Аланьев-младший, который, окончательно покончив с шампанским, решил прийти на помощь брату.

— Разумеется.

— Такие заявления, — продолжал Аланьев-младший, — чрезвычайно опасны для людей, которые их делают.

Белосельский улыбнулся.

— Вам, вероятно, шампанское бросило в голову, — невозмутимо отвечал наш герой, — все, что Вы говорите, верно с точностью до наоборот… Эти Ваши слова чрезвычайно опасны для тех, кто их произносит. Но, учитывая, что Вы не знаете, кто я и каковы мои возможности, я готов их забыть и простить.

Аланьевы поняли, что дело приобретает серьезный оборот.

— Здесь не место для подобных бесед.

— Хорошо, я приеду в любое другое место… Давайте назначим конкретную встречу.

— А если мы откажемся вести с Вами переговоры?

— Что ж, боюсь, что вам не уклониться от встреч со мной. Поэтому я буду любезно настаивать на такой встрече.

— Вы опираетесь на Ваше военное агентство! — воскликнул Дмитрий Аланьев. — Вчера у министра мы как раз обсуждали возможность его закрытия.

— Даже если это агентство закроется, у меня все равно останутся все ресурсы и возможности. Поверьте мне.

Аланьев скептически поднял брови.

— А если мы не договоримся?

— Вы же разумные люди, — насмешливо отвечал Белосельский, — если приложить некоторые усилия, можно всегда прийти к консенсусу.

— К какому же? — высокомерно вскричал Аланьев-старший, начиная терять терпение.