– Слышали, что сказал по его поводу ваш приятель из реалити-шоу? Про летающего монстра, похищающего детей?

– Ага. И? Вы и сами там были, он что-то упустил?

– Во-первых, меня там не было, а упустил он все те улики, которые выставили вас охренеть какими виноватыми.

– А, ясно. Герм и вас надоумил. Ну, можете верить во что угодно. Мы сами выбираем, в какой реальности нам жить.

– Что это еще за хиппарская чушь? Слушайте, я же сказал, что дело закрыто. Так почему бы вам просто не рассказать, что было на самом деле? Все с самого начала – чтобы я точно успокоился. За пределы этого крыльца ваш рассказ не выйдет, а даже если и так, то кто мне поверит?

– Другие копы – они поверят, просто им на это плевать. И так оно лучше. Можете у Герма спросить.

– Ну, как я и сказал. Что вам терять?

Я бросил взгляд на Джона.

– Ты как считаешь?

Джон пожал плечами и сказал:

– Хорошо. Историю тебе рассказать? Ну пристегивай ремень, мать твою.

И мы пересказали ему эту историю в том виде, в каком она изложена на этих страницах.

– А потом мы все собрались здесь, чтобы отпраздновать день рождения Эми, а потом пришли вы – и вот мы здесь, – закончил я.

– Э-э, может, мы это не уточнили, но у Маркони в фургоне стояли два копья, – заметил Джон.

– Точно, точно, – отозвался я. – У него их там много. Повсюду валяются.

Детектив глубокомысленно кивнул.

– А я ел пончик, а не маффин.

– Да – но это же так избито, – ответил я.

– А знаете что? Версия Маркони нравится мне больше.

– Мне, если честно, тоже.

– Главным образом потому, что вот она совпадает с тем, что мы узнали в ходе следствия, а вы свою невероятно запутанную версию будто тщательно продумали, чтобы не было никакой возможности хоть что-то проверить, черт подери. Я точно знаю, что нам сообщили о двенадцати пропавших детях. После этого ни один из родителей, все из которых, включая Лоретту Нолл, уже разъехались, комментариев не давал. В городе повсюду видели эту тварь наподобие летучей мыши…

– Крошечные кусочки которой теперь плавают в реке на многие мили. Проблема решена, – сказал я.

– А две жертвы в своих показаниях обвиняли вас.

– Это мы уже проходили.

– А один из свидетелей говорил, что вы и есть этот летучий монстр.

На несколько тяжелых секунд повисла звенящая тишина. Мне показалось, что я слышу вдалеке раскаты грома, но, наверное, мимо просто проехал тяжелый грузовик.

– Что? – спросила Эми. – Кто сказал?

– Филип Хикенлупер по прозвищу Дерьмобород.

– Друг Теда? Который утонул?

– А кто сказал, что он утонул? Он не только выжил, но и говорит, что один раз видел, как ваш бойфренд превратился в Летучего богомыша, и подозревает, что был еще один такой случай.

Теперь молчание длилось дольше. Кто-то кашлянул.

– Да это просто смешно, – сказал я. – Вокруг такой бардак творился, кто знает, что он там себе надумал. Наверное, потому у него и прозвище такое. Столько в нем дерьма, что оно ему, ну знаете, вместо бороды служит.

– Ага. Я уже говорил, что он заснял вас на видео? На реке снимал, с телефона.

– Ночью, во время дождя. А еще любой мудила может скачать приложение для редактирования видео, в них и спецэффекты есть, и все такое – на вид так натурально получается, что можно эксперта обмануть. Хреновые у него доказательства.

Детектив молча смерил меня взглядом.

– Ну что? – спросил я.

– Вы даже не стали отрицать возможность, что такое видео существует, – сразу же назвали его умелой подделкой. Даже взглянуть не захотели.

– Но ведь никакого видео и нет, правда? – спросила Эми.

– Как бы неловко вышло, да?

– Ой, да идите вы в жопу, – сказал я. – Не надо этих игр разума. Даже если бы это нелепое обвинение и было правдивым – а я не говорю, что это так, – но, даже если бы было, оно бы никак меня не дискредитировало. Если уж на то пошло, Богомыш пытался помочь. Он появился там, куда увозили детей, потому что безуспешно пытался остановить похитителей. Если бы ваша нелепая выдумка была правдивой и мы намеренно скрывали причастность к делу Богомыша, то только потому, что знали – люди всё неправильно поймут и начнут винить не того, а проблема заключалась совсем в другом: в шахте и всем прочем. Но мы ничего не скрывали, потому что все ваши байки просто смехот…

– Смехотворны, да. Помните, я сказал, что версия Маркони нравится мне больше? Это потому, что я почти уверен – вы всё выдумали: и личинок, и чудовище из шахты, ваша длинная замысловатая притча о том, что не стоит судить монстров, лишь скрывает за собой тот факт, что паренек передо мной начал обращаться в чудовище и похищать детей.

Я рассмеялся.

– Ха! Ха-ха! Ха. Нет.

– А как тебе такое, – сказал Джон, – по нашей версии, Богомыш мертв, исчез, и больше никто не пострадает. А по версии Дерьмоборода, он все еще неподалеку, потому что Дэйв – вот же он. Ну вот, если Богомыш снова нападет, это и послужит тебе ответом. Так что, если увидишь ублюдка, не стесняйся разнести его на куски в воздухе. Наше благословение ты получил.

– Так и сделаю. И вашего благословения мне для этого точно не нужно.

– Повторяю, можете верить во что угодно. Но ваша вера больше скажет о вас, чем обо мне. Мы можем вам чем-то еще помочь?

Он ушел, произнеся:

– Я с вас глаз не спущу. Обещаю.

Он умчался в ночь, его абсолютно сухая машина понеслась сквозь… не сквозь дождь. Я обнял Эми.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Позади нас открылась дверь.

– Давайте внутрь, ребята! – выплюнула Ники. – Пицца остывает!

Сопла охранных огнеметов со свистом ожили. Она мгновенно сгорела заживо.

Эми

Нет, не сгорела.

А теперь несколько слов об апокалипсисе.

Самым захватывающим аспектом нашей одержимости концом света является то, с каким упорством мы верим, что любой подразумеваемый нами катаклизм и правда положит всему конец. В действительности же всю нашу историю можно представить в виде серии апокалипсисов: то чума, то голод, то мировая война, которая тащит за собой на буксире и первое, и второе. Поучительны их последствия.

Рассмотрим, например, древнюю катастрофу, известную как извержение Тобы. Согласно одной теории, примерно семьдесят пять тысяч лет назад извержение вулкана почти полностью уничтожило вид Homo sapiens. Считается, что впоследствии мировая популяция предков людей могла сократиться до нескольких тысяч половозрелых пар – все бы они вместились в спортивный зал средней школы. Всего лишь семьдесят пять тысяч лет спустя мы представляем собой цивилизацию, население которой выросло в миллион раз и вот-вот посадит космический корабль на Марс.