ресурсов полк бомбардировочной авиации создать и через месяц — пожалуйста: авиация к боевым действиям готова.

— Правильно, комиссар, — улыбнулся Белов. — Я всегда говорю, что в наших людях скрыты огромные запасы ума, смекалки, энергии. Русский человек все способен сделать, дай ему только простор, инициативу, заинтересуй его.

— Ну а насчет флота как?

— Не смейся, комиссар. Без танков нам очень трудно будет. А на полях, видел, сколько техники ржавеет? И танки, и тягачи, и грузовики.

— Да ведь подбитые, неисправные.

— Пушки и пулеметы мы ремонтируем?

— Танку запчасти нужны, мастерские, станки, оборудование.

— В этом и проблема. Я не говорю, что легко. Нужно, вот в чем суть. А человек подходящий у меня есть на примете. Лейтенант Кошелев Василий Матвеевич, делегат связи от второй гвардейской танковой бригады. Он вместе с нашим штабом пошел в рейд, да так и остался.

— Знаю, мальчик совсем.

— Этот мальчик танкетку отремонтировал и сам на ней в бой ходил… Ты в принципе одобряешь?

— Попытаться можно.

Не откладывая дело в долгий ящик, генерал вызвал к себе Кошелева. На танкиста приятно было взглянуть. Гимнастерка выглажена, подворотничок свежий, на петлицах блестят красные кубики. Выглядит очень молодо. Сними с него форму — совсем мальчишка. Рот полудетский, большой, растянутый. Про таких говорят: рот до ушей, хоть завязочки пришей. Строгие, внимательные глаза кажутся слишком уж взрослыми на юном лице.

Кошелев спокойно выслушал генерала, ничем не выдавая волнения.

— Ну, товарищ лейтенант, возьметесь за восстановлена танков в полевых условиях?

— Технику восстановить можно, если будут знающие люди.

— Мы дадим вам право отзывать в свое распоряжение специалистов из любого подразделения.

— Тогда, товарищ генерал, разрешите начать?!

— Да. И докладывайте мне о всех трудностях.

Прошла неделя, и за этот срок лейтенант сумел развернуть в деревне Волочек, в двадцати четырех километрах от Дорогобужа, небольшую ремонтную базу. К Кошелеву стекались бывшие танкисты, слесаря, шоферы, трактористы, умельцы из местных жителей. Работали в крестьянских домах и сараях, постепенно обзаводились «хозяйством». Кое-что нашли в окрестных МТС. Осмотрели подбитые и брошенные танки, поснимали с них оборудование, неповрежденные узлы и детали.

И вот в конце марта лейтенант Кошелев доложил генералу, что один тяжелый и два средних танка введены в строй. Павел Алексеевич сам проверил машины. Они действовали безотказно. Даже выглядели как новые — ремонтники сумели раздобыть где-то краску.

Лиха беда начало! Через десять дней были готовы еще три танка. Генерал Белов подписал приказ о сформировании танковой роты, командиром которой назначил Кошелева.

Вскоре рота получила боевое крещение. Гвардейцы и партизаны атаковали укрепленный гарнизон врага, но неудачно. Противник сам перешел в контратаку. У фашистов было ощутимое превосходство в силах, действовали они уверенно. Считали уж, наверно, что бой выигран. И вдруг навстречу выползли шесть бронированных машин. Танки шли медленно, посылая снаряд за снарядом туда, где скопились гитлеровцы.

Враг повернул назад, оставив раненых, бросив пулеметы и минометы. Преследуя бегущих, танкисты заняли несколько деревень. А главное — основательно отбили у немцев охоту выходить за пределы опорного пункта.

После этого боя Кошелеву присвоили звание старшего лейтенанта. Белов представил его к ордену Красного Знамени. Подписывая наградной лист, комиссар не удержался от шутки:

— Помнишь, Павел Алексеевич, я предлагал создать на местном материале полк бомбардировочной авиации. Может, возьмемся все-таки?

— Горючего не хватит, — улыбнулся Белов.

Шли дни, и Кошелев продолжал расширять свое «производство». На освобожденной территории были учтены все подбитые танки. Из них выбирали те, которые легче восстановить, буксировали в мастерскую, где работало уже более двухсот человек.

К маю рота, к которой присоединили танки, имевшиеся в партизанском полку имени 24-й годовщины РККА, развернулась в танковый батальон. В нем было теперь два мощных КВ, восемь быстроходных красавцев Т-34 и десять легких танков. Командовал батальоном Кошелев. Заместителем его по технической части стал опытный инженер Г. Л. Гамбург. С этого момента дело пошло еще веселее. В мастерской возникло три отделения: по восстановлению танков, тягачей, автомашин.

Техники набралось столько, что Павел Алексеевич начал подумывать о том, чтобы создать свою танковую бригаду. В нее надо включить два танковых батальона и один мотострелковый — на грузовиках. Основа для мотострелков — лыжный батальон, который с наступлением весны лишился важного преимущества: скорости и проходимости. А еще — артиллерийский дивизион, пушки на прицепе у грузовиков. Очень заманчиво иметь такое маневренное соединение с большой огневой мощью.

Целый вечер Павел Алексеевич обсуждал план формирования бригады с Щелаковским и начальником штаба Вашуриным. Наметили штаты, решили поставить в известность командование Западного фронта. Потом речь пошла о будущем командире бригады.

— Варягов нам не надо, — сказал Белов. — Пусть будет свой человек, проявивший себя в работе. Кошелев создает бригаду, ему и бразды правления.

— Не утвердят, — возразил комиссар.

— Будем настаивать, утвердят.

— Больно уж молод, — вздохнул Щелаковский, — А должность почти генеральская.

— Я часто слышу подобные возражения, комиссар. Недавно Зубова на дивизию выдвигали. Тоже были голоса: молодой, не потянет. А он справляется безупречно.

— Я взвешиваю, командир.

— Понятно. Только чрезмерно осторожничать в этом вопросе тоже нельзя. Не в возрасте суть, а в том, каков человек. Энергичен, умен, честен — ну и давай ему простор, чтобы работал с полной нагрузкой, а не вхолостую крутился. От таких людей польза, ими жизнь движется. А не теми, у которых силы на исходе, которые о своих болезнях, о своем благополучии пекутся больше, чем о порученном деле. Такие только совещаются, заседают да речи читают. Одна видимость руководства.

— Могу сформулировать короче, — с улыбкой произнес Щелаковский. — Кто способен — тот делает. Кто не способен, тот советует.

— Сам придумал?

— Нет, вычитал… А кандидатуру Кошелева поддерживаю. Самый молодой комбриг в армии будет.

— Так что же ты, Алексей Варфоломеевич, споришь со мной, дебаты разводишь? А потом соглашаешься. Позиция какая-то странная.

— Ладно, открою секрет, — засмеялся комиссар. — Вопросы тебе задаю, чтобы самому лучше понять. И чтобы ты еще раз все взвесил, обдумал, аргументировал. Считаю это правильным и по-партийному и просто по-дружески. Верно?

— Согласен, — сказал Белов.

16

Перед майскими праздниками комиссар совсем замотался. Политработников мало, территория большая, войска разбросаны. А мероприятия — одно за другим. Митинги организовать нужно?! Скоро подписка на заем — подготовительную работу провести надо?! Великие страстотерпицы — деревенские женщины решили к празднику собрать подарки бойцам. Сами с ребятишками худы, изнурены голодом, но все-таки при хозяйстве. У одной курица уцелела, у другой коза, третья прошлогоднюю картошку выкопала. А солдат ест только то, что дают, солдату скверно, если в войске запасов нет. Вот и зашевелились по деревням бабы. Несут командирам кто лепешку, кто пару яиц, кто