Тот помахал рукой и улыбнулся на прощание. Когда они ушли, Тараман что-то пробурчал себе в миску, допивая вино.

— Что вы сказали? — переспросила Фиррина.

— Я сказал, эта женщина не лучше зубной боли и обращается с Олемемноном как со слугой.

— А по-моему, он не против. Наоборот, выглядит совершенно счастливым, — ответила девочка.

— И с чего бы ему быть счастливым? — буркнул Тараман, вылизывая последние капли. — Не понимаю.

— А чего тут понимать? Они же любят друг друга.

— Ах, вот оно что! Но это не значит, что ей позволено обращаться с ним как с ребенком.

— Просто так она выражает свою любовь и заботу, — сказала Фиррина. — Оскан, тебе тоже надо бы выспаться. Завтра очень длинный день.

Сципион Беллорум снова наблюдал за ходом битвы в подзорную трубу. Армия, как обычно, строго следовала его приказаниям и атаковала защитные сооружения с трех сторон. Фронт растянулся на две с лишним мили, сражение длилось уже больше часа. И вот теперь, в точности по плану, те отряды, что атаковали по центру фронта, ослабили натиск. Чтобы убедиться в этом, Беллорум оглядел фланги — да, действительно, там бой шел яростнее.

Следующие два часа центральная группа имперских отрядов продолжала давать слабину, а левый и правый фланги, напротив, штурмовали укрепления противника все более свирепо. Как Беллорум и рассчитывал, Фиррина, заметив это, перебрасывала лучшие отряды из центра на фланги.

— Вот ты и попалась, моя маленькая воительница, — пробормотал имперский полководец, наблюдая, как гиполитанские пехотинцы спешат на опасные участки обороны. — Командиры Антоний и Адриан, готовьте войска и ждите приказаний! — хрипло бросил он.

Двое из кучки офицеров, топтавшихся неподалеку, отсалютовали и поспешили прочь.

— Ну, где же эта дьяволица со своими лучницами? Я жду тебя, дорогуша, все готово.

Бой не утихал, все новые имперские отряды спешили на поле боя, чтобы усилить давление на флангах, и все больше айсмаркских воинов покидали центр.

Вскоре на том участке фронта, где атака империи явно терпела поражение, остались всего три отряда дружинников и десять тысяч неопытных ополченцев. Вполне достаточно, чтобы сдерживать ослабевающий с каждой минутой напор врага. Вот только немолодой командир дружинников нутром чуял подвох. Было что-то подозрительное в том, как фаланги копейщиков и колонны стрелков мельтешили перед оборонительным валом, якобы не решаясь броситься на штурм. Командир дружинников приказал своим солдатам держать позиции и не покидать центр и отправил помощницу с отборным взводом дружинников укрепить оборону справа, где остались только новобранцы из ополчения. Его правая рука, Ганхильда, была прекрасным воином и великолепным командиром. Когда-то давно она с отрядом всего в две сотни человек выдержала атаку более пятисот вервольфов, обойдясь почти без потерь. Но это было в старые недобрые времена, а сейчас имперские солдаты, казалось, вот-вот обратятся в бегство…

— Держать позиции! — крикнул командир, но его слова потонули в криках имперцев, которые развернулись и бросились наутек.

Ополченцы, обрадовавшись такому успеху, сломали ряды и кинулись в погоню. Защищать вал осталась только тысяча дружинников.

Командир громко выругался, приказал оставшимся войскам рассредоточиться, чтобы залатать брешь, и послал срочное сообщение Фиррине.

Беллорум был в восторге. Пока все шло по плану. Осталось подождать удачи и счастливого случая, а они никогда не покидали его.

— Капитану Энесу подготовить полки к выступлению и ждать приказа. — Беллорум величественно махнул двум конным гонцам, ждавшим неподалеку.

Те сорвались с места и умчались передавать распоряжение, и на поле протянулись две цепкие руки имперских полков, в то время как айсмаркские ополченцы, ничего не замечая, продолжали гнаться за отступающими врагами. Глупцы торопились прямо в ловушку.

— Ну же, дорогуша, будь умницей, сделай то, что так напрашивается, — бормотал Беллорум, обозревая позиции Айсмарка. — Твои солдаты в опасности, их должен спасти некто прыткий и беспощадный — твои смертоносные лучницы, например.

Две колонны свежих войск сближались под оглушительный бой барабанов и завывание дудок, чтобы Фиррина, чего доброго, не проглядела новую угрозу. Однако она пока ничего не предпринимала. «Может, надо еще и салют устроить, чтобы она соизволила обратить внимание?» — усмехнулся про себя Беллорум, но тут заметил движение на защитных укреплениях.

— Ага! Вот и она! Давно пора! Если не ошибаюсь, с ней и ее болван-муженек, — радостно воскликнул Беллорум, когда басилиса вывела конных лучниц и гиполитанскую пехоту в поле, чтобы спасти глупых ополченцев. — Ну и куда ты думаешь ударить?

Лучницы пришпорили коней и ускакали в одну сторону, а Олемемнон быстрой трусцой повел свою пехоту в другую. Беллорум кивнул.

— Ясно! Капитан Энес, выступайте на правый фланг!

А на поле происходило следующее: Элемнестра отправила одну из своих всадниц предупредить ополченцев об опасности и повела свой полк наперерез правой колонне имперцев. Она рассчитывала перехватить их раньше, чем Олемемнон выйдет к левому флангу противника. Если действовать быстро, она успеет нанести удар и прийти на помощь пехоте.

По сигналу Элемнестры ее воительницы слаженно вскинули луки. Басилиса ясно видела впереди приближение врага и слышала его боевые песни. Когда гиполитанские лучницы двинулись в атаку, вражеские солдаты навели свои мушкеты и замерли, ожидая. Элемнестра подвела свой полк достаточно близко, и мушкетеры открыли огонь. Несколько седел опустели, но теперь врагу потребовалось перезарядить оружие, а лучницы тем временем выпустили свои стрелы. Сотни имперцев пали, и женщины вновь натянули луки, подгоняя скакунов коленями. Прежде чем мушкетеры успели перезарядиться, гиполитанки совершили второй стремительный бросок, сразив еще несколько сотен имперских солдат, и ушли из-под ответного удара. Никто из имперцев не бросился бежать. Стрелки упрямо перезаряжали оружие, беспрекословно выполняя приказания командиров.

И тут взгляд Элемнестры уловил шесть крытых повозок, маячивших вдалеке. Это были какие-то странные, очень длинные и явно тяжелые телеги, их тащили крупные ломовые лошади. Но басилиса не позволила себе отвлечься и повела своих воительниц в новую атаку, на этот раз на вражеских копейщиков. Имперцы падали, но оставшиеся в живых смыкали ряды и продолжали наступать, распевая боевой гимн империи. Женщина невольно подивилась смелости солдат перед лицом верной смерти.

Когда же ее взор вновь вернулся к повозкам, те уже вкатились на равнину и развернулись ей навстречу. Элемнестра заподозрила неладное, однако в повозках могла скрываться новая угроза, и басилиса не могла просто повернуться к ним спиной. Она повела лучниц прямо туда. Когда они приблизились на расстояние выстрела, пологи повозок вдруг упали, и Элемнестра увидела, что под ними скрывались пушки. Не успели женщины вскинуть луки, как имперский командир выкрикнул приказ. Пушки выстрелили одновременно, и навстречу гиполитанским всадницам помчались металлическое крошево шрапнели и ядра, попарно скованные цепями. Три сотни лошадей и всадниц исчезли в кровавом облаке.