Стефан одной рукой поднял пистолет, а другой поставил Хирку на ноги.

Зарубка тебе, если вытащишь меня.

Потом он прижал ее к себе. Хирка почувствовала холод пистолета на затылке. Сердце Стефана бешено стучало.

– Господи Иисусе, – шептал он.

Как только Грааль выбрался из вертолета, зазвонил его телефон. Мэтью. Журналист и очень полезный контакт в Англии. Возможно, это важно. Он ответил.

– Да?

Пока Грааль отпирал дверь, Мэтью рассказал ему о, казалось бы, незначительном происшествии. Охота на человека в Южной Англии. Сумасшедший с мечом. Как будто в мире мало сумасшедших. Грааль повесил пальто на спинку дивана и уселся рядом с останками ворона.

У Мэтью сложилось впечатление, что это важно. У Грааля выдался неудачный день, и он пока не услышал абсолютно ничего, что можно расценивать как важное.

– Мэтью, пришли мне его фотографию, я посмотрю, – он положил трубку и провел руками по лицу. Прошло мгновение, и телефон запищал. Грааль взглянул на картинку.

Молодой мужчина, облаченный в тунику и кожаные доспехи. С белыми волосами. С двумя мечами за спиной. В один миг Грааля охватило беспокойство. В мужчине на фотографии сходилось все, что ему было известно о Римере Ан-Эльдерине.

Грааль таращился на телефон. Это невозможно. Все просто притянуто за уши. Ворононосец находится в его власти и знает об этом. Явиться сюда – все равно что совершить самоубийство. Уж не говоря о том, что это невозможно. Если только Дамайянти…

Инстинкты победили. Чутье одержало верх над разумом. Сердце, которому было три тысячи лет, начало перекачивать кровь, как двадцатилетнее. Недоверие и ярость сражались за место в нем.

Это невозможно. Она бы никогда… Не смогла. Нет причин. С чего бы это двум взрослым имлингам противиться ему, ведь они знают, чего им это будет стоить? Дамайянти? Та, что следовала за ним целую жизнь?

Телефон снова запищал. Новое сообщение от Мэтью. Ссылка на статью. Грааль прочитал ее. Мужчина без документов. Непонятный язык.

Слепая ярость обуяла его, предъявила свои права. Грааль уронил телефон на диван. Она предала. Дамайянти предала. Его самый главный союзник в Имланде. Соблазнительница. Она отправила Римера Ан-Эльдерина сквозь камни вопреки воле Грааля. Вопреки его четким инструкциям.

Грааль зарычал. Рык терзал его тело. Изначальная сила, которую невозможно остановить. Он схватил фортепиано и швырнул его в стеклянную стену. Стекло взорвалось прямо перед ним. Фортепиано вылетело на улицу и поплыло вниз на фоне серого неба. Черное на сером. Инструмент на небесах. Падающий. Звучащий.

Фортепиано упало вниз на камни и разбилось в щепки среди хаоса звуков. Дикая дисгармония. Симфония ярости. Клавиши рассыпались между камнями и покатились вниз по склону горы.

Ветер с завыванием врывался в гостиную через разбитую стену, хватал нотные листы с полок, уносил их с собой и разбрасывал по окрестностям.

Грааль тяжело дышал. Поток. Если бы сейчас у него был Поток, то никто не увидел бы нового дня. Ни один человек. Он ненавидел их. Ненавидел ее. Все, за что он боролся, теперь балансировало на лезвии ножа. Из-за нее.

Он подошел к ворону, ткнул когтем в палец и капнул каплю крови на труп. Ему пришлось долго ждать, прежде чем клюв раскрылся. Он почувствовал ее присутствие, хотя она не произнесла ни слова. Ее молчание сказало ему все, что он хотел знать.

Грааль упал на диван и стал думать, с чего начать, но никак не мог сообразить. Она тоже ничего не говорила, но он знал, что она там, чуял ее страх. И глубокое отчаяние. Она предала.

Какую боль причинить ей в первую очередь? Сколько времени мучить ее, прежде чем позволить умереть?

Долго. Столько же, сколько потратил он. Тысячу лет. Дамайянти будет умирать тысячу лет. Тысячу раз.

Он ощутил привкус собственной крови. Клыки вонзились в губу. Он сверлил взглядом труп ворона, подавляя желание разбить его. Разбить ее.

Он слышал ее дыхание. Напряженное. Дрожащее.

Она знала. Они оба знали.

Ее страх смешался с его яростью. Он приготовился закричать и заставить ее кричать. Один рык – и ее разорвет на части. Но он остался сидеть неподвижно. Он думал о том, кто она. О том, кем она была для него, что сделала для него. Он не мог заставить себя произнести ее имя.

Грааль просто сидел. Вместе с ней. Долго. Они не могли видеть друг друга и не произнесли ни слова, но она с тем же успехом могла бы сидеть сейчас рядом с ним.

Он услышал, как она сглотнула, и испугался, что она нарушит безупречное молчание, поэтому Грааль встал и закрыл клюв ворона.

Наиэля вырвало во сне. Хирка убрала волосы с его лба. Они черными прядями ложились вдоль его спины и рассыпались по дивану. Он был единственным, кому удалось заснуть. Даже Стефан ушел на улицу, отыскал круглосуточный магазин и купил сигарет и полугнилых фруктов для Наиэля.

Хирка даже не помнила, когда в последний раз находилась в одиночестве в безопасном месте, а не в их компании. Хотя, разве она знает, насколько здесь безопасно? Возможно, это место казалось ей таким просто потому, что она уже бывала тут раньше? В одном доме в Стокгольме. На улице Риддаргатан, где, как утверждал Стефан, он когда-то жил.

Стефан не решался останавливаться в отелях, поэтому они ехали на машине больше суток. Спали по несколько часов на парковке и ехали дальше. Но они не могут ехать вперед всю оставшуюся жизнь. Им надо найти тихую гавань, поэтому они вернулись сюда. На этот раз люди, которые жили здесь, оказались дома. Женщина долго ругалась со Стефаном, пока Наиэль спал в машине, а Хирка ждала в коридоре. Они ссорились, как любовники. Что-то в том, как они формулировали свои мысли, навевало такие ассоциации. Горечь. Он называл ее Карма. В конце концов он заплатил ей. Хирка увидела только, как она быстро спустилась по лестнице. Красивая, но сердитая. В одной руке у нее была большая кожаная сумка, другой она держала дочь.

Хирка выглянула в окно. С улицы, расположенной далеко внизу, доносился неиссякаемый поток ритмичной музыки. Люди стояли группами в темноте под мерцающей вывеской. Кто-то из них пил. Двое целовались. Все нетвердо держались на ногах.

Хирка снова села и посмотрела на Наиэля. Казалось, его тело высечено из камня. Твердое. Сильное. Бледное. Изображение чужого бога. На его спине были странные мышцы, каких она никогда не видела ни у имлингов, ни у людей. А несколько дней назад его плечо рассекала глубокая рана. Теперь ее не было. Даже шрама не осталось.

Он был созданием, предназначенным для жизни, которой Хирка не знала, из места, которого она никогда не видела и, как она надеялась, никогда не увидит. Несмотря на то, что они одной крови. Он брат Грааля. Все они – члены одной семьи.