Я закричала, когда мое тело загорелось, а лезвие нагрелось. Металл обжигал меня изнутри, и я никогда не знала такой сильной пытки, как в тот момент.

Рот Гнева скользнул по моей челюсти к виску, его руки обвились вокруг меня, как будто он мог оторвать боль.

— Тсс. — Он оставил поцелуй на моем виске. — Все хорошо, скоро закончится.

Я пыталась сосредоточиться на его легких поцелуях, пыталась удержать немного света, который он дарил. Но это было бесполезно. Боль поднималась и обрушивалась вниз, увлекая меня за собой. Это было хуже, чем когда Виттория вырывала мое смертное сердце. Не было ни конца, ни ощущения времени, пока лезвие продолжало забирать из меня мою магию.

Между нами вспыхнуло пламя из розового золота, лезвие жадно поглотило его, прежде чем оно успело коснуться Гнева. Я зажмурила глаза, стиснув зубы, когда жара стала невыносимой. Пот выступил у меня на лбу, стекал по груди, шипя на лезвии.

Слезы текли по моему лицу, увлажняя пальцы Гнева, которые все еще крепко сжимали рукоять Клинка Разрушений. Мой инстинкт выжить, сохранить свою силу заставил меня дать отпор. Потребовалось усилие, о котором я даже не подозревала, чтобы сомкнуть руки по бокам и избавиться от магии. Мучительная передача продолжалась несколько долгих минут, которые показались часами.

Дыра в моем теле росла, и там, где когда-то била сила, она постепенно заменялась ничем. Мое тело слабело с каждой унцией магии, покидавшей меня, инстинкт борьбы покидал мое напряженное тело.

Мои крики стихли, колени тряслись, и внезапно кинжал вырвался на свободу. Он с грохотом упал на пол, когда Гнев подхватил меня и прижал к своей груди. Его сердце бешено колотилось, ритм заставлял мою собственную кровь бешено бежать.

Я не умерла, но мне казалось, что погибла не такая уж маленькая часть меня. Рыдание вырвалось наружу, и я не могла понять, было ли это облегчением от того, что мы сделали, или горем от того, что я потеряла. Возможно, это было и то, и другое. Мои глаза зажмурились, как будто это не давало слезам продолжать капать.

Гнев держал меня крепче, раскачивая меня в течение нескольких долгих минут, пока подавляющее чувство потери немного не отступило. Я не хотела, чтобы он пожалел о нашем выборе, и изо всех сил пыталась взять себя в руки.

Жара продолжала окружать нас, и мне наконец удалось открыть глаз. Прекрасные пылающие крылья пламени вытянулись из-за спины Гнева. Серебряные и свирепые. Еще одна слеза скатилась по моей щеке. На этот раз не из-за печали или горя, а из-за близкого созерцания божественной славы. Виттория и я были богинями из подземного мира, но Гнев был истинным божеством, и я была побежден силой любви, которая излучалась вокруг него.

Это чувство великой потери, это горе отказа от моей магии не исчезло, но я позволила этому чувству благоговения очистить мою печаль. Чтобы напомнить мне обо всем, что я приобрела. Все, что мы получили. Проклятие действительно было разрушено.

Эта часть нашего кошмара закончилась.

Как вверху, так внизу. Вместе мы достигли баланса. Мы выиграли. И все еще…

— Они невероятны. — прошептала я, моргая, когда крылья стали удивительно большими. Я никогда не видела ничего более ошеломляющего и смертоносного за всю свою жизнь. Даже когда мы были знакомы раньше, Гнев никогда не показывал мне свои крылья. Они — оружие, которое он прятал. — Ты невероятен.

Гнев прижал меня крепче, теперь его подбородок лег на мою голову. Напряжение еще не покинуло его тело — во всяком случае, он сжался еще сильнее, чем раньше.

Он также не произнес ни слова с тех пор, как мы сняли проклятие.

Капелька пота скатилась с линии роста волос на шею, и я вздрогнула.

Гнев слегка дернулся, зарывшись лицом в мои волосы, и я понял, что это был не пот, а слезы. Я набралась достаточно энергии, чтобы обнять его и обнять, пока он плачет.

— У нас все в порядке, — прохрипел я. — Все нормально. Все закончилось.

Его могучие крылья хлопали, и в пламени перьев была тысяча крошечных золотых пятнышек. Мое внимание переместилось с золотых точек на серебряные кончики. Цвета каждого из наших амулетов были аспектами его крыльев. Я всегда задавалась этим вопросом. Когда-то я думала, что это означает, что один корничелло был благословлен богиней солнца, а другой — богиней луны. Как же я ошибалась.

Гнев сделал один вдох, затем медленно выдохнул. Он прижался губами к моему лбу и поставил меня на ноги. Я не могла перестать смотреть на огненные крылья. Они напоминали мне о моей магии, но в них не было ощущения фамильярности. Это была его магия насквозь, и все же меня тянуло к ним, как мотылька к огню. Я хотела потрогать перо, но отдернула руку и робко посмотрел на Гнева.

— Я забыла, что огонь, скорее всего, сожжет меня сейчас.

Печаль снова обрушилась на меня, когда я непреднамеренно искал свою магию. А трещина в моем центре еще больше раскололась из-за пустоты, которая была там; это было место, где когда-то находился Источник, ожидая, когда я прикоснусь к нему. Теперь ничего не было. Мне казалось, что я потеряла конечность — мое тело все еще тянулось к ней, растерянное, когда вообще ничего не находило. Я моргала, пока не могла сдержать слезы. Несмотря на потерю, я была счастлива, что разрушила проклятие. Я хотела искупления за свою роль богини ярости. Но даже несмотря на хорошее, я все еще оплакивала свою утрату. Остро это прочувствовала. Я никогда больше не узнаю, каково это — владеть огненной силой.

— Дотронься до них. — Гнев внимательно наблюдал за мной, чувствуя мое настроение. — Я умею управлять своими крыльями. И даже если бы я не мог, ты моя жена. Они не сожгут тебя; тебе просто будет тепло.

Неуверенно я протянула руку, сжимая пальцы сквозь волшебные перья пламени. Гнев был прав — она не сгорела. Это было похоже на то, как если бы вы положили руку на теплый участок солнечного света, излучавшегося от лучей. Или когда пальцы касаются летнего моря.

По крайней мере, это было похоже на мою магию. Утешительный, но способ к массовому разрушению. Несмотря на то, что сила не была моей, казалось, что какая-то маленькая часть меня осталась в ней.

— Крылья, изображенные в твоем тронном зале, — черное дерево, — сказала я. — Не ожидала увидеть это.

— Мы заменили витражи на те, что я видел в последний раз.

Я подумала о сцене, которую видела