увидела, как она выскользнула из дома в темном капюшоне. Каролина направилась прямо к женщине, задержавшейся на противоположном конце улицы, в таком же темном одеянии. После их поражения в Доме Жадности их использование плащей меня не удивило.

Я остановилась как вкопанный и прижалась ближе к зданию.

Каролина сделала паузу, и другая женщина огляделась, непреднамеренно давая лунному свету возможность раскрыть ее черты. Нонна Мария.

Я не удивилась, увидев, как она резвится с темной ведьмой. Нонна была ведьмой, которую Сурси вызвала в том воспоминании, которое очистила Клаудия. Та, кто сопровождала Клаудию сюда и дала ей новую семью. Моя бабушка все это время тесно сотрудничала с Первой Ведьмой, и одно это должно было заставить меня возненавидеть ее.

Я была… не испытала облегчения, но довольна, увидев, что она выбралась из кровавой бойни, которая произошла в Доме Жадности. Она причинила зло многим, но я не хотела, чтобы она умирала. Несмотря ни на что, она все еще чувствовала себя моей бабушкой и я поверила, что любовь, которую она питала к нам, стала настоящей. Нонна была нежна с нами, заботилась о нас и была рядом в наши самые тяжелые дни.

Я напряглась, чтобы услышать ее голос, но две ведьмы, должно быть, наложили заклинание или установили защиту, чтобы сдерживать их шепот. Как бы сильно я ни старалась их услышать, до меня не доносилось ни звука. У меня не было возможности что-либо почувствовать по поводу причастности Нонны к Сурси, пока я была в ловушке этого воспоминания, но это был бы еще один сокрушительный удар, если бы я осталась смертной.

Нонне никогда не нравилось, что Виттория, Клаудия и я были такими близкими подругами.

Она винила в этом тот факт, что семья Клаудии практиковала темные искусства, но теперь я знала правду. Они намеренно пытались держать нас порознь из-за того, кем мы все были на самом деле.

Это, по крайней мере, я поняла. Держать Дом Мести подальше от Клаудии после того, как мы помогли воплотить коварный план Сурси в жизнь, было бы проявлением доброты по отношению к ней.

Какими наивными мы все были, выкроив время после работы, чтобы выпить вина на пляже и поделиться своими надеждами и мечтами. Мы все вместе плакали столько же раз, сколько смеялись. Мы поделились нашими разбитыми сердцами и тайными желаниями. Мы трое были сестрами не только по крови, но и по выбору. Никто из нас не знал, что изначально нас связывало нечто гораздо более зловещее.

Нонна в последний раз огляделась вокруг, прежде чем они с Каролиной вместе поспешили прочь. Часть меня хотела последовать за ними, посмотреть, куда они идут, что они могут замышлять, но нельзя было терять времени. Я задержалась в тени еще на несколько минут, просто чтобы быть уверенной, что они не вернутся и не попытаются сделать что-нибудь гнусное. Используя свои обостренные чувства, я внимательно прислушалась и не услышала, чтобы кто-то шел рядом. Куда бы ни направлялись ведьмы, они действительно ушли.

Я быстро встала на крыльцо и ударила кулаком в дверь. Я стучала достаточно громко, чтобы разбудить Клаудию, но недостаточно громко, чтобы кто-нибудь из соседей услышал или испугался этого. Мгновение спустя наверху вспыхнула свеча. Я снова украдкой взглянула вниз по улице. Я не чувствовала никаких демонов Умбры и слышала только приглушенные звуки дыхания смертных по соседству, когда они спали.

Прошло еще мгновение, а затем засов сдвинулся с места, и дверь со скрипом отворилась. Моя подруга стояла там, разинув рот, когда рассматривала меня.

— Эмилия! Звезды над головой, твой взгляд… у тебя глаза другого цвета? — Она покачала головой и отступила в сторону. — Входи. Твоя бабушка сказала, что ты пропала. С тобой все в порядке? Где ты была? Я так волновалась. Я думала, что то, что убивало тех ведьм, добралось и до тебя, и они просто не хотели мне говорить.

Я вошла в ее дом, и только она закрыла дверь, как мы обе заключили друг друга в крепкие объятия. После всего, что произошло, после всего, чему я научилась, и того, как сильно я изменилась, я почувствовала облегчение, что все еще был один человек, который искренне заботился обо мне.

Даже если все было не совсем так, как казалось, наша связь была реальной. Возможно, единственная реальная вещь во всем царстве, состоящем из фантазий. И даже это могло бы продлиться недолго, если бы она хотела вернуть свою память.

— Я хотела бы рассказать тебе все, — сказала я, вкладывая смысл в каждое слово. — Но я не могу оставаться долго. И ты никому не можешь сказать, что видела меня.

— Что, черт возьми, происходит, Эмилия? Ковен вновь распался, но они не разрешают никому, кроме совета, посещать собрания. Я пробовала гадать, но это как будто они наложили блок на мою магию. Я даже не была способна видеть сны.

Я почти забыла, что Клаудия была благословлена богиней зрения и предчувствий; у нее были видения, которые мы не всегда могли расшифровать.

Блокирование ее магии было судьбой, которую я слишком хорошо знала, и я ненавидела, что они подрезали ее волшебные крылья. Я задавалась вопросом, что еще они могли у нее отнять, какие силы могли дремать внутри нее, которые она не могла вспомнить. Ее мать всегда плела интриги и замышляла заговоры, и казалось, что она все еще играет в какую-то игру.

— И знаешь, что самое необычное? — спросила она, и я покачала головой. — Они смогли освободить разум старой Софии Санторини от ее проклятия. Моя тетя сейчас направлялась к ней домой, чтобы посмотреть, что она помнит, если вообще что-нибудь помнит.

Я нежно сжала ее, затем отступил назад. По крайней мере, теперь я знала, что задумали Каролина и Нонна.

— Не верь всему, что говорят ведьмы. Они не обязательно плохие, но у них есть план.

— Ведьмы? — Брови Клаудии сошлись на переносице. — Ты говоришь так, как будто ты не один из нас.

Я глубоко вдохнула и подняла руку, призывая горящий цветок, и наблюдала, как выражение лица моей подруги сменилось с замешательства на удивление. Она потянулась за цветком и отдернула руку от ожога, изучая мое лицо.

— Богиня всевышняя. Ты не можешь быть. — Ее голос упал до шепота. — Как?

— Это очень длинная, запутанная история.

Она уставилась на меня, затем на горящий цветок еще одно безмолвное мгновение.

Благоговейный трепет отразился на ее лице, и она выглядела готовой взорваться от всех своих вопросов.

— Учитывая твою магию огня и тот факт, что