— Возможно.

— Но нам ведь не обязательно до такого доводить, верно? — улыбнулся Дэн. — Сколько ты хочешь? Назови любую сумму, и к концу рабочего дня она появится у тебя на счету.

Бун молча вытащил из кармана небольшой плеер и нажал кнопку.

— Мы ведь сами к вам пришли, понимаете? Мы пришли к вам.

— А вдруг все это всплывет? Если узнают про вас, то узнают и про всех остальных. Вопрос в том, как скоро это произойдет?

— Ничего не всплывет. Пожалуйста, por favor, прошу вас. Умоляю. Что я могу для вас сделать?

— Это копия, — сказал Бун. — Оригинал уже у Джона Кодани. Он, кстати, сейчас как раз стоит вон там на дорожке, ждет тебя.

— Дэниелс, ты совершаешь большую ошибку.

— Я встречался с твоими партнерами, — ответил Бун. — И мне кажется, что суд должен волновать тебя меньше всего. Хорошей тебе жизни, Дэн.

Бун развернулся и ушел.

По пути он столкнулся с Джонни Банзаем, который как раз шел к пляжу.

Позже тем же утром Петра сидела в кабинете Алана Бёрка и наблюдала, как тот просматривает схему, составленную ее компьютером.

Изучив графики, Алан долго молчал.

— И у тебя есть подтверждающие все это документы? — наконец спросил он.

— Да.

Алан поднялся со стула, подошел к окну и взглянул на расстилающийся внизу город.

— Ты хоть представляешь, сколько моих друзей, коллег и деловых партнеров могут пострадать из-за этого дела?

— Подозреваю, что немало, — ответила Петра.

Девушка вела себя предельно вежливо и корректно, но Алан заметил, что из ее голоса пропали обычные для нее подобострастно-уважительные нотки. Тревожный и в то же время многообещающий сигнал.

— Правильно подозреваешь, — откликнулся Алан.

Петра уловила в его словах насмешку. Интересно, что это с ним? Может, он собирается ее уволить, спрятаться где-нибудь и переждать надвигающуюся бурю? Это было бы вполне разумно. Алан выстроил свою карьеру, совершая разумные поступки.

— Я рад, что с тобой все в порядке, — заметил он.

— Спасибо.

— Ты, наверное, страшно перепугалась.

— Это точно.

Ага, подумал Алан, глядя на девушку. Так перепугалась, что вытащила из тумбочки пистолет и спокойно застрелила профессионального наемного убийцу. Такие таланты надо беречь.

— Ты понимаешь, что из одной этой схемы получится примерно восемь миллиардов судебных исков? Большинство из которых будут для меня и для нашей фирмы очень и очень непростыми с политической точки зрения? Ты вообще представляешь, с какой силой на нас будут давить сверху?

— Разумеется.

Алан отвернулся и вновь взглянул на город за окном. Может, и впрямь пора все тут перевернуть? Стереть все с лица земли и выстроить заново. Не самое плохое занятие, особенно в конце карьеры.

— Ладно, — решил он, повернувшись к Петре. — Свяжись с домовладельцами и введи их в курс дела. Проведи оценку активов «Райских кущ» и всех связанных с ними компаний, чтобы заморозить их счета одним махом и… Ты почему до сих пор в кресле?

— Я хочу стать партнером, — ответила Петра.

— А может, мне просто тебя уволить?

— Разумеется, с предоставлением углового кабинета.

Алан злобно воззрился на нее своим фирменным взглядом, какой использовал при переговорах со стороной обвинения.

Петра и бровью не повела.

Алан рассмеялся.

— Ладно, снайпер, — улыбаясь, произнес он. — Партнером так партнером. Да будет так. Вот только, Петра…

— Что?

— Лучше бы нам выиграть эти дела.

— Да конечно мы выиграем, — отмахнулась Петра. — А что там с Кори, кстати?

— Через полчаса встречаемся с Мэри Лу Бейкер.

— Она не намекала, к какому решению пришла?

Алан покачал головой.

Мэри Лу тоже качала головой, глядя на Джона Кодани.

Проглядев пачку документов, которую он бросил ей на стол, она вновь покачала головой, тяжело вздохнула и сказала:

— А ты без дела не сидел, Джон. Сначала Дэна Николса арестовал, потом рейд на убежище Иглесиаса устроил, а теперь вот это… настоящая бомба. Что-нибудь еще на десерт?

— Нет, пока хватит.

— И впрямь хватит.

Джонни показал документы именно Мэри Лу по двум причинам: во-первых, она никак не отставала от него с делом Блезингейма, и, во-вторых, она была единственной из всех знакомых ему прокуроров, у кого хватило бы смелости и честности взяться за эти авгиевы конюшни и начать выдвигать обвинения.

— Ты ведь мне всю карьеру этим испоганишь, ты это хоть понимаешь? — печально спросила она, возвращаясь к изучению документов.

— Или наоборот.

— То же касается и тебя, — заметила Мэри Лу. — Ромеро был бы счастлив подвесить тебя за яйца на фонарном столбе, но теперь, когда ты стал героем — перестрелял бандитов, прищучил Иглесиаса, — ему до тебя не добраться. Одного только я не понимаю — зачем надо было спасать адвоката защиты? Дурной тон.

— А других адвокатов в комнате не было, — ответил Джонни. — Кроме того, она спасла мне жизнь.

— Надо будет переманить ее к нам, на сторону добра, — сказала Мэри Лу.

— В общем, все могло быть и хуже, — подвел итог Джонни. — А что насчет Кори Блезингейма?

— А что насчет него?

— Ты что-нибудь решила?

Зажужжал коммутатор, и секретарь объявила:

— К вам Алан Бёрк с партнером.

— Уже иду, — ответила Мэри Лу и повернулась к Джонни: — Пока я еще ничего не решила. Пойдем со мной, обсудим это дельце.

Джонни прошел за ней в конференц-зал.

Там за столом уже восседали Алан, Петра и Бун.

Мэри Лу и Джонни устроились напротив.

— Я довожу дело до суда, — улыбнувшись, начал торги Алан.

— Проиграешь, — откликнулась Мэри Лу.

— Хрена лысого проиграю, — ответил Алан. — Ваши первые три свидетеля слова доброго не стоят, а оставшиеся двое путаются в показаниях, что выставит ваших же следователей полнейшими идиотами.

Бун взглянул на Джонни.

Тот, совершенно невозмутимый, сидел с каменным лицом. Однако щеки у него покраснели.

Бун отвел взгляд.

— У нас все еще остается признание, — напомнила Мэри Лу.