Алина, отбросив всякие экивоки, напрямую объясняет Пацюксуть: Королькова вышла на волю под именем Розалии, об этой «услуге» просилиочень большие люди, на самом верху. Елене Николаевне лучше не вникать вподробности. Зинаида на пенсии, если сейчас вспыхнет скандал, кому отвечать завсе? Пацюк! Именно ее подписи стоят под всеми документами. Поди докажиследователям, что в тот год главврач не занималась работой, передоверила еезаместительнице и попросту подмахивала листы, не читая. Елене Николаевне грозятогромные неприятности и от начальства, и от «больших людей», озабоченныхсудьбой Корольковой.

Испуганная до предела Пацюк обещает молчать, Алина уезжает,а Раиса в полном восторге – она сумела вызнать чужую тайну. Санитарка давноподозревала Зинаиду в махинациях, но пока не знает, что делать с полученнымисведениями; она колеблется, кого лучше шантажировать: Пацюк или Зинаиду. Ктобольше даст? А потом в Добротеево заявляется Даша Васильева. Раисамалообразованная женщина, всю жизнь зарабатывавшая мытьем полов, но если речьзаходила о деньгах, мозг санитарки начинал работать с бешеной скоростью. Вголове Раисы мигом складывается план, она намекает Даше, что владеет интереснойдля нее информацией, назначает встречу и специально оговаривает: «Особо неторопись – мне еще работать!»

Едва поверившая ей москвичка уходит, Раиса бежит вординаторскую, там есть телефон и книжка, в которой указаны домашние номеравсех врачей. Естественно, никто не вычеркивал из нее координаты Зинаиды. Раисасоединяется с Алиной, а та отвечает шантажистке: «Вы подождите, сейчас приеду.Я на машине, много времени дорога не займет».

– Тараканьи бега, – прошептала я, – она мне про нихговорила.

Дегтярев хмыкнул:

– Очень романтично. Раиса решила и рыбку съесть, и косточкойне подавиться. Она ничего не рассказала про тебя Алине, просто потребовала оттой денег за молчание, а потом хотела получить неплохую сумму и отдуры-москвички, ринувшейся к банкомату. Но она не знала, с кем имеет дело.Алина, которая внешне выглядит белым ландышем, явилась с подарками, привезлакоробочку конфет, предложила выпить чаю с апельсиновым вареньем. Раиса срадостью согласилась, поела вкусный, слегка горьковатый джем и очень скоро почувствоваласебя плохо. Алина постаралась, положила в угощенье убойную дозу яда. Дальшепросто! Убийца расковыривает и без того ветхий резиновый шланг, по которому отбаллона к плите течет газ, выходит на улицу, бросает в избу через открытое окнозажженную газету и успевает отбежать прочь до взрыва. Думаю, через некотороевремя скончалась бы от какой-нибудь болячки и Елена Николаевна Пацюк, Алина ией намеревалась, наверное, привезти «вкусный» презент от бывшей сотрудницы.Собственно говоря, это все.

– А телефон?

– Какой?

– Дешевый аппарат, случайно найденный домработницей в креслеспальни Розалии-Ларисы. Зачем бывшая заключенная купила его? Кто звонилженщине? Почему сообщил о смерти Валентины Корольковой?

– Ах, это… – небрежно махнул рукой Дегтярев. – Видишь ли,Лариса очень любит мать, хоть Галина и вела себя по отношению к дочери болеечем странно. Оказавшись на свободе, Лариса хочет помочь родительнице. Сначаладочка и мама, словно шпионы, общаются при помощи записок. Они кладут в дуплодерева в парке послания, но потом понимают, что это очень глупо и опасно.Галина один раз теряет письмо, его находит Берта Густавовна и подстерегаетРозалию-Ларису. В конце концов жена Павла покупает телефон для связи с мамой итщательно прячет его. Л ара предусмотрительна: она не сообщает Галине номера ине говорит, где и с кем живет, просто пару раз в неделю сама звонит ей испрашивает, как дела у любимой родительницы. А дела у Галины всякий раз идуточень плохо, несчастная девочка-инвалид постоянно нуждается в деньгах…

– Вот сволочь! – не выдержала я.

– Да уж, некрасивое поведение, – закивал полковник. – БертаГуставовна кипела от ярости, рассказывая о матери Ларисы. Кстати, это оназвонила бывшей ученице.

– Берта?

– Ну да. Лариса боялась встречи с Корольковыми. Хоть она ипонимала, что подобное маловероятно, а все же, вдруг столкнутся на улице, и Юляс Валентиной, несмотря на измененную внешность, узнают бывшую жену Сергея? ВотЛариса и попросила Берту Густавовну разузнать о судьбе Корольковых и позвонитьей на тайный телефон. Что Берта и выполнила, отрапортовала о кончине Валентины.Она говорила быстро, ни секунды не сомневаясь, что трубку взяла ее бывшаяученица. Лара предупредила ее, длинную беседу по этому аппарату вести нельзя,не дай бог кто из Майковых поймает ее, потом объясняй, что хотела помочь маме.Нелли ведь строго-настрого велела невестке забыть свое прошлое.

– Если Алина тот самый человек, который в погоне зашахматами, не колеблясь, убил лучших друзей и собственную маму, то почему онарешила помочь мне? Отвела на квартиру к Майковым, сорвала печать, разрешилаходить по дому…

Александр Михайлович со вкусом зевнул.

– Видишь ли, Алина знала, что у вдовы в письменном столехранилась крупная сумма денег. Розалию-Ларису арестовали, у Волынкиной естьключи от квартиры, она не удержалась и хапнула эти деньги. Попросту украла. Неудалось Алине узнать, где шахматы, так хоть чем-то поживилась. Хапнуть-то онахапнула, а потом призадумалась. Лариса арестована, может рассказать о деньгах.И как объяснить их отсутствие? У кого есть ключи? А тут ты появилась на еегоризонте! Вот Алина и обрадовалась: надо сходить с доморощенной сыщицей вквартиру Майковых, и если возникнут подозрения в отношении пропавшей суммы, онапросто скажет: «Их, наверное, эта Васильева взяла. Я вышла из комнаты, она иподсуетилась». Алина просто перестраховалась. Правда, у меня осталось однонедоумение, вопросик, ответ на который в конце концов надеюсь получить отАлины. Почему она спокойно отпустила тебя, не предприняла попыток к устранениюслишком любопытного объекта?

Сначала я хотела возмутиться. Нет, вы только посмотрите,полковник столь увлекся, что называет меня «объектом», и ему для полнейшейлогичности поступков преступницы не хватает лишь моей смерти! Но тут грубаярука сдавила желудок, к горлу подкатила тошнота.

– Эй, эй, – погрозил пальцем Дегтярев, – не вздумай упасть вобморок! Только не хватало шума, приезда «Скорой», носилок и прочей лабуды!

– Кофе… – прошептала я, – кофе…

– Ты же не пьешь растворимый, – удивился Дегтярев. – Хотямне не жаль! Заварить покрепче?