– Нет, я не про то, – с огромным трудом произнесла я. –Алина сварила мне кофе, очень необычный, с кардамоном, корицей и какао, а ещеона положила туда слишком много сахара. Мне напиток сразу показался гадким, ноиз вежливости я попробовала чайную ложку, убедилась в своих предположениях ирастерялась. Обижать Алину – не пить кофе – не хотелось, она так старалась. Итут, на мое счастье, из прихожей раздался грохот, женщина пошла посмотреть, чтослучилось, а я быстренько вылила пакость в мойку, промыла раковину и сказалаей, когда она вернулась: «Потрясающий кофе, вкус специфический».

Брови Дегтярева начали медленно сползаться к переносице.

– Вот почему Алина спокойно, как ты говоришь, отпустилагостью… – прошептала я. – Вот почему много говорила, отрава ведь действует несразу. Я должна была спокойно уехать, удовлетворенная беседой, и умереть ночьюво сне. Только я выпила лишь ложечку и поэтому осталась жива. Меня, правда,временами теперь тошнит, голова кружится, и ноги подкашиваются.

– Врача!!! – заорал Дегтярев, хватая телефон. – Срочно!«Скорую»!! Реанимацию!!! Нарколога!!!

Пришлось объяснить полковнику его ошибку:

– Ты путаешь специалистов. Я не страдаю алкогольной илилекарственной зависимостью, тут нужен токсиколог.

Полковник замер, а потом заголосил пуще прежнего:

– Серпентолога!!!

Я закатила глаза. Вот уж специалист по змеям здесь совсем нипри чем. Но лучше не спорить с толстяком, тот по непонятной причине впал вистерику.

Ивану Федосееву удалось перебраться в отдел к АлександруМихайловичу. Как и планировалось, журналисты узнали о раскрытом им – им! –деле. Иван, абсолютно не стесняясь, раздавал интервью, рассказывал о своихозарениях. Ясное дело, обо мне, сделавшей львиную часть работы, он и словом необмолвился.

Вина Юлии Корольковой была доказана, и женщина отбываетзаслуженное наказание. На зону отправилась и Алина Волынкина, до самого концапытавшаяся свалить вину на Розалию-Ларису.

Судью неприятно поразила личность последней. Лариса являласьвроде бы жертвой, ею, словно куклой, вертели другие, более умные, хитрые ипатологически жадные люди. Но подобным образом ситуация выглядела лишь напервый взгляд, на второй она смотрелась иначе – Лариса ведь согласиласьучаствовать в аферах! Будь она честным человеком, сразу сказала бы Юле: «Ни закакие коврижки не пойду с Сергеем в ЗАГС». И потом, шахматы, из-за которыхразгорелся весь сыр-бор, изначально принадлежали матери Юли. Какое право на нихимела Лариса? Кстати, на вопрос о том, где находится доска и оставшиесяфигурки, Лариса, не моргнув глазом, ответила:

– Все продано, ничего не осталось.

Но у меня сложилось иное мнение: думаю, она врет. Ларисатщательно спрятала сокровище, она хочет воспользоваться им, выйдя на свободу. Впоследнее мгновение сердце судьи дрогнуло, и Лариса получила не такой ужбольшой срок за свои художества. Отбывать наказание она будет на зоне, толькотеперь у женщины есть человек, который станет о ней заботиться. БертаГуставовна ни на секунду не верит в виновность любимой ученицы и готова слатьтой посылки, приезжать к ней на свидания и ждать ее возвращения домой.

Елена Николаевна Пацюк отделалась выговором и вынуждена былауйти на пенсию. Кошек Юлии забрал к себе Андрей, который после окончанияпроцесса совершенно бросил пить. Кстати, история с отравлением Сергея могланамного раньше выплыть наружу – Андрей в пьяном состоянии рассказывал кое-комуиз знакомых про Ларису, но люди не желали слушать бредни алкоголика и незадавались вопросом: имеется ли в его путаных речах хоть доля правды. Одна янабралась терпения.

Меня испуганный Дегтярев заставил лечь в клинику для обследования,но никаких патологических изменений в моем организме врачи не обнаружили. То лия хлебнула лишь одну капельку яда, то ли, как считает Зайка, зараза к заразе непристает, но тошнота больше не накатывает на меня волнами, голова не кружится,и в глазах не темнеет. Я полностью здорова и сейчас, уютно устроившись надиване, читаю книжку. За окном хлещет дождь, домашние расползлись по своимкомнатам, лето давно прошло, а вместе с ним улетели и погожие денечки.

Резкий звонок в дверь заставил вздрогнуть. Я отложиладетектив и заорала:

– Ира, открой!

– Иду, – недовольно ответила домработница. А через минутусообщила: – Это Тема. Прямо замучил, носится туда-сюда, туда-сюда, ну чистовошка на гребне! И когда наконец его дом готов будет?

Я натянула на себя плед. Ирка права, отделочные работы вновом доме затянулись, Тема дергается, а еще он беспрестанно дает Донскимденьги. Ну кто бы мог подумать, что в купленном здании столько недоделок!Виктор находит все новые и новые недочеты, оставленные строителями, устраняетих, а воз и ныне там. Впрочем, на самом участке дела сначала обстояли не такплохо: Лада посадила там очень дорогие, адаптированные для русской зимыкактусы, и Тема пришел в полнейший восторг. Правда, через неделю выяснилось,что земля в саду поражена страшной болезнью – корнежоркой, и все «ежики»погибли. Теперь Тема оплачивает лечение земли. Поверьте, это недешево.

Только я начала дремать под теплым пледом, как над моейголовой раздался хорошо знакомый голос:

– Дрыхнешь?

От неожиданности я подскочила, увидела Лесю Караваеву ивесьма невежливо спросила:

– Это ты?

– Угу, – кивнула Леська. – Беда у нас!

– Что случилось? – испугалась я.

– Говорила им, – забасила Глория Семеновна, вплывая вгостиную, – зачем делать ремонт?

– И так хорошо жили, – подхватил Леня, впихиваясь вслед замамочкой. – А все она! Леська!

– Я не виновата, – топнула ногой подруга, – хотела, каклучше.

— Конечно, конечно, – закивала Глория Семеновна, – всеобычно! Никто не думает Лесю обвинять, но результат…

– Мама, не надо, – простонал Леня.

– Давайте лучше сядем за стол, – мирно предложила я, – и вывсе расскажете.

– Куда вещи ставить? – заорала из коридора Ирка.

– Какие? – изумилась я.

– Наши, – ласково пропела Глория Семеновна. – Мы теперьбомжи…

– Надеюсь, не выставишь на улицу? – нервно перебила Лесясвекровь. – Нам идти некуда. Олежек с Мариной, слава богу, уехали к ее маме.

Глория Семеновна выхватила из кармана платок и стала промокатьглаза.