— Поздравить? — хмуро отозвался Эрдан, и мне даже на миг показалось, что у него внутри снова вспыхнула болевая руна.

Хотя её ведь там больше нет.

— Увы, принцесса, пока не с чем поздравлять, — словно через силу откликнулся он.

Приподнял руку, будто желал коснуться меня. В отблесках моего огня на его пальце сверкнуло колечко. То самое!

Именно оно приснилось мне ночью. И готова отдать голову на отсечение — раньше его там не было!

Непроизвольно схватив его руку, я уставилась на кольцо. После на Эрдана.

Неужели правда другая? Зачем он тогда пытается мне что-то рассказывать? Что вообще здесь делает?

Я резко выпустила его руку, но он удержал меня:

— Эль.

В груди болезненно сжалось, не давая ответить.

Несколько мгновений мы молчали.

— Скажи мне правду, — наконец, не выдержав, прошептала я.

— Я говорю правду, — откликнулся Эрдан растерянно. — Знаю, ты вправе не верить мне. Не простить меня. Я приму твоё решение.

— Какое решение?

— Любое.

— Моё решение? Ты улетел, даже не попрощавшись! Мог бы и сказать, что у тебя изменились планы.

— Ничего не изменилось, Эль. Я не раз успел пожалеть, что не разбудил тебя, не поговорил. Но я же оставил записку. Думал, ты… поймёшь.

— Записку? — с недоумением отозвалась я. — Какую, откуда? Я у драконов и бумаги не видела.

— Я… нашёл бумагу.

Он как-то странно стиснул зубы, будто за этой бумагой пришлось взлезть на самый высокий пик Соор-инской гряды.

— Я не видела записки, — качнула я головой. Непроизвольно обернулась к костру, поискала взглядом Араберга.

Кулаки Эрдана сжались и мне даже почудилось рычание Иш-Асса.

Резко развернувшись, он устремился к костру. Единый размытый в пространстве шаг — и мой дракон уже возле принца.

— Ты! — рыкнул. — Забрал мою записку, увёз Эльвин силой!

Принц почувствовал, поднялся ровно в тот миг, как Эрдан замахнулся. Отточенным движением успел уклониться от удара.

Свита а момент оказалась на ногах, окружили Эрдана, вцепились в его руки, не подпуская к льёрду Раашу.

— Не понимаю, о чём ты, — холодно отозвался принц, и меня тоже наполнил гнев.

Если он действительно забрал, оклеветал…

Я подалась вперёд, сила Вишенки подхватила — и вот мы уже стоим возле мужчин, только в голове темнеет от резкого перемещения и перед глазами расходятся тёмные круги с непривычки.

— Так и будешь прятаться за спины дружков? — презрительно рыкнул Эрдан, из которого рвалось яростное Пламя. — Или выйдешь как мужчина один на один?

Лицо Араберга побледнело, губы стиснулись в тонкую нить. Он подал едва уловимый знак, и воины отпустили Эрдана.

— Я приму твой вызов, — ответил, чуть кивнув. — Пусть Эльвин выберет сильнейшего.

Эрдан не собирался ждать, выпустил столб Пламени, едва ощутил свободу. Араберг выставил щит, уходя от огня.

На миг обернулся ко мне. Окинул взглядом. Скользнул по Айле, которая тоже поднялась и приблизилась к нам.

— Это правда, Араберг? — крикнула я. — Ты обманул меня?

Мужчины закружились в танце, завораживающем жёсткостью и точностью движений.

— Я не сказал тебе… ни слова… неправды… Эльвин, — откликнулся принц в перерывах между выпадами. — Если он пытается… убедить тебя… что не летал… в Атавию…

Эрдан снова выпустил столб Пламени, и принц выставил щит. Пламя охватило его, местами прорывая оборону, несколько искр скользнули на волосы принца.

Тот ушёл вниз, заставив Эрдана пошатнуться, и закончил:

— …то он или лжёт… или ему не удалось… вернуть трон!

Эрдан на миг отшатнулся, как от удара. Тут же вспомнилось его мрачное «не с чем поздравлять»… Но он ринулся на соперника с ещё большей яростью.

Похоже, действительно что-то не удалось. Однако меня сейчас волновало совсем другое.

— Записка, Араберг! — крикнула я, не выпуская из поля зрения ни одного их движения. — Ты забрал её?

Он промолчал, с трудом удерживая натиск Эрдана.

— Зачем? — мой вопрос утонул в яростном драконьем рёве. Звери вырывались, разгорячённые запахом борьбы.

А после два дракона, отражая чешуёй отсветы костра, взмыли ввысь.

Быстрые, ловкие, чем-то неуловимо похожие — янтарный и песочный, — они носились так, что без Вишенки я, наверное, не успевала бы замечать все выпады и блоки. Но драконица следила, не пропуская ни малейшего движения. И всей душой болея за старинного друга.

Крылья работали в воздухе, разгоняя целые ураганы ветра. Передние лапы пытались вцепиться в тело соперника, в то время как задние — отбить, разодрать по-кошачьи.

«А зачем тебе раб, которым годы напролёт пользовались все, кому не лень? — прозвучало мысленно, но, похоже, слышала не только я. — Ты достойна лучшего, Эльвин!»

Иш-Асс выбросил из пасти особо огромную струю Пламени, и Ис-Алар отпрянул, закрутился в воздухе, пытаясь загасить огонь, пятнами охвативший чешуйки.

Кажется, принц Илсанта знал больше, чем Эрдан желал бы рассказывать правителю соседней державы. Хотя, достаточно быть наблюдательным и сложить всё произошедшее на его глазах с рассказом Аш-Эр-Асана, чтобы представить себе цельную картину.

И подслушивал наш разговор тогда на уступе наверняка тоже он. Ну или его спутники.

Сбив пламя, его разозлённый дракон сделал ложный выпад, крутнулся в воздухе и ринулся на Иш-Асса снизу.

Это было опасно. Вместе с Вишенкой я боялась за Эрдана, а ещё начинала сердиться. Нет бы поговорить нормально, они только кулаками машут. Да ещё и собираются решать таким способом мою судьбу, не спросив при этом меня!

— Вы можете драться, сколько хотите, — крикнула я, стараясь передавать и мысленно, — но я сама решу, кого выбрать!

Развернувшись, демонстративно направилась к шатру. Хотя досмотреть бой хотелось почти нестерпимо. Убедиться, что он закончился без потерь.

Айла нагнала меня, в её лице читалась странная, неясная досада.

Вишенка вдруг встрепенулась, и через неё я ощутила дикий, огненный призыв, которому просто невозможно было противиться.

Эрдан. Он не знал, не помнил, как верно призывать драконов, но столько раз пытался это сделать, что нащупал какой-то свой, совершенно особый способ.

Вот почему Вишенка услышала его и бросилась тогда к нам в Бесцветные земли. Когда её атаковали твари.

Ол-Ис тоже нервно крутнулась внутри Айлы.

Откуда-то с другой стороны отозвался Иш-Асс. В нём снова проступила вся та боль, все те эмоции, которые так долго испытывал дракон, лишённый половины себя, лишённый своей силы.