От стыда слезы полились потоком, и Трейси не могла их сдержать. Она плакала о себе нынешней, но больше о себе прошлой. А еще потому, что знала: она никогда больше не увидит маму.

При мысли о матери Трейси почувствовала резкую боль в области сердца.

Я хотела бы, чтобы ты мной гордилась, плакало ее сердце под дождем.

Она ничуть не сомневалась, что на вершине холма таится опасность.

Безудержно всхлипывая, женщина скосила глаза влево, туда, где ее могла ждать личная безопасность.

Но годы одиночества уничтожили привычку прятаться у кого-либо за спиной.

Трейси повернулась и поползла вверх.

Ким резко развернулась, продолжая держать Кэтрин за горло, и посмотрела в лицо убийце.

Хотя его богатая шевелюра, намокнув под дождем, прилипла к черепу, она смотрела в глаза человеку, которого знала как Дункана.

Теперь все встало на свои места. Понятно, почему они не могли найти ничего о женщине по имени Исобел Джонс. Потому что ее не существовало в природе.

Еще когда Дункан кормил свою девушку, Ким кое-что показалось странным. Шрамы, оставшиеся после попытки самоубийства, были у нее на правой кисти, то есть она была левшой. А он помогал Исобел есть правой рукой.

Он постоянно сообщал им неверные факты, чтобы они продолжали искать в бесчисленных базах данных, заранее зная, что они ее не найдут.

Ким сделала шаг назад и потянула Кэтрин за собой. Она чувствовала, как силы оставляют женщину, но не могла ее отпустить. Она не сможет противостоять им двоим одновременно.

Стоун пропустила возможность позвать на помощь. И теперь, среди непрерывных раскатов грома и шума ливня, ее никто не услышит. Так что сейчас она в одиночестве.

– Еще шаг, и я ее убью, – пригрозила Ким сквозь стену низвергающегося на них дождя.

– Давай. – Дункан пожал плечами и сделал этот шаг. – Ты мне только услугу окажешь. Когда вы обе превратитесь в трупы, никто больше ничего не узнает.

Боже правый, Кэтрин думала точно так же. Их нужда друг в друге закончилась, а вместе с ней исчезла и та связь, которая между ними существовала. И у обоих планов был один общий знаменатель – смерть Ким.

Инспектор сделала еще пару шагов назад и почувствовала, что ноги Кэтрин волочатся по земле. Еще пару минут, и женщина умрет, а Ким этого было не нужно.

Сделав еще шаг назад, она слегка ослабила натяжение веревки. Кэтрин упала на землю и провалилась. Ее падающее тело ударилось о стену могилы, и Ким услышала громкий стон и кашель, раздавшиеся, когда она приземлилась на труп по имени Джек.

Инспектор знала, что рация валяется где-то на земле. Надо просто нащупать ее ногой, а это значит, что Дункана необходимо держать на расстоянии.

Она отступила подальше не только от света фонаря, но и от открытых могил.

Дождь поливал их обоих. Ким чувствовала, как он проникает в каждое отверстие на ее теле.

– Ты вернулся в больницу, чтобы закончить начатое, но не смог туда пройти. Тогда ты назвался ее молодым человеком, но девушку слишком плотно опекали. Так что шансов у тебя не было. А когда появилась я, ты выдумал целую историю. И поскольку у нас был ты, мы не стали разыскивать других родственников и друзей, которые могли бы опровергнуть твой рассказ.

Дункан слушал внимательно, очевидно гордясь своей сообразительностью.

Ким продолжала отступать, делая по шагу за раз, но он смог приблизиться к ней почти на фут. Перед глазами у Ким висела завеса дождя, и инспектор подняла руку, чтобы протереть глаза.

– Кэтрин помогала тебе зарывать тела, правильно? Вы были вместе с того момента, как встретились в Бромли?

Большим пальцем ноги она дотронулась до чего-то твердого. Это была рация, но Дункан стоял всего в двух футах от нее.

Ким ногой перевернула рацию и всем весом нажала на нее, надеясь, что ей удастся попасть на кнопку передачи.

– И вы договорились помогать друг другу расправляться с теми людьми, которые превратили вашу жизнь в ад.

Ким приподняла ногу. Никакого эффекта. Она так и не включила микрофон.

– Я знаю, что с тобой сделали, когда ты был Грэмом. И понимаю, почему тебе так больно. Но смерти они не заслужили. – Ким не прекращала говорить, пытаясь носком перевернуть рацию еще раз. Она опять нажала на нее всем своим весом.

– Естественно, они должны были умереть, – ответил Дункан, улыбнувшись. Его лицо было невинным, как у младенца; как будто у него просто не было другого выхода. – Как умрут и остальные, после того как я разберусь с тобой…

– И сколько же их всего? – спросила Ким. Она думала, что Трейси – это последняя жертва.

– В тот день надо мной насмехались двадцать семь человек, – ответил он, делая шаг вперед.

– А откуда этот перерыв между Луизой и Джемаймой? – поинтересовалась инспектор.

– Во всем должна быть метода, инспектор. Порядок в очереди определяется уровнем моей ненависти и тем, чьи голоса звучат у меня в голове громче всего и чьи лица я чаще всего вижу во сне.

Ким поняла, что ее вторая попытка включить рацию тоже провалилась, но ей надо было заставить его продолжать говорить.

– Это ты убил двух человек, которые похитили Кэтрин, правильно? – Ким задала вопрос и еще раз попыталась нажать на кнопку.

Вокруг стояла тишина, до тех пор, пока Дункан ее не нарушил. Теперь до него оставался всего один фут.

– Мы были необходимы друг другу для того, чтобы получить то, что нам было нужно, – пояснил убийца.

Ким еще раз нащупала рацию и изо всех сил надавила на нее. Она понимала, что ее время кончается, но ее крики сквозь грозу не услышит ни один из ее коллег.

Она отступила назад, и рация заговорила.

– Босс, с вами всё в порядке? – послышался голос Стейси.

Дункан опустил глаза вниз, на ее ноги, откуда доносился голос. Ким знала, что не сможет нажать кнопку передачи, чтобы ответить, но уже тот факт, что она промолчит, немедленно привлечет сюда всех членов ее команды.

– Босс, прошу подтвердить, что у вас всё в порядке! – крикнула Стейси.

Эти слова оказались катализатором, и Дункан бросился на нее.

В темноте Ким увидела блеснувший нож.

Она попыталась увернуться от захвата, но убийца смог схватиться левой рукой за ее шею.

– Тебе не удастся все мне испортить, сука, – закричал он. – Я всю жизнь ждал, чтобы разобраться с этим!

Ким не могла уследить за ножом.

– Ты что, черт тебя побери, не понимаешь? Я должен это сделать.

С каждым словом он давил ей на затылок все сильней и сильней, но эти слова заставили ее воспрянуть духом. Он должен это сделать. То есть он еще не сделал этого. Трейси все еще жива. И где бы она ни находилась, он не успел ее убить.