Я обязательно запишусь к парикмахеру, чтобы сделать нормальную стрижку. Но сегодня у меня другие дела.

Реакция Клариссы, когда я прибываю в Уиллоуби-хаус, ничем не отличается от реакции родителей и учителей в школе.

– Сильви! – восклицает она. – Твои волосы!

– Да, мои, – устало киваю я. – Я их отрезала.

– Ясно, – сглатывает она. – Понятно. Выглядит очень… мило.

– Тебе не обязательно врать, – улыбаюсь я, тронутая ее стараниями. – Милым это точно не назовешь, – шучу я, тряхнув головой. – Но так было нужно. Это правильно. Для меня.

Кларисса, естественно, не понимает, что я имею в виду. Но это неважно. Я и вправду приняла верное решение.

– Роберт интересовался, где ты вчера пропадала, – осторожно начинает Кларисса. – Честно говоря, нам всем интересно, чем ты вчера занималась в библиотеке.

– Волосы стригла, – отвечаю я, направляясь к компьютеру. Наши книги аккуратно сложены в стопку. Они охватывают период в двенадцать лет. Думаю, Уиллоуби-хаус уже достаточно времени жил в прошлом. Не раздумывая ни секунды, сгребаю книги в охапку.

– Что ты делаешь? – Кларисса с любопытством следит за мной.

– Пришло время все изменить, – отвечаю я. – Пришло время для решительных, рискованных действий. Мы должны были это сделать давным-давно.

– Ага, – ошарашенно кивает Кларисса. – Да, ты права.

– Увидимся позже, – осторожно складываю книги в сумку. – Пожелай мне удачи.

– Удачи, – покорно повторяет Кларисса и вдруг неожиданно добавляет: – Ты выглядишь очень по-деловому, – и смотрит на меня таким жадным взглядом, будто выглядеть по-деловому – это радикально и чужеродно. – В этом костюме и с короткой стрижкой.

– Может, сейчас самое для этого время, – подмигиваю ей я.

* * *

В здание фонда Уилсона-Кросса прибываю на двадцать минут раньше. Это мало чем примечательное здание в Мейфэре, покрытое белой штукатуркой. Всего в офисе работает человек двадцать, и, если честно, я понятия не имею, чем они все занимаются, кроме как распивают халявный кофе в «Кларидже» с такими идиотками, как я. Но мне все равно. Их персонал меня не интересует. Только деньги.

Собрание попечителей начнется ровно в одиннадцать (это я узнала из календаря событий, который Сьюзи Джексон мне прислала еще в начале года). Сьюзи часто описывала собрания попечителей за чашечкой кофе, бросая на меня лукавые взгляды. Рассказывала, что попечители не приступают к делу, пока вдоволь не похвастаются друг перед другом своими детьми, роскошными приобретениями и незабываемыми каникулами в самых фешенебельных местах. Когда же они все же обращают внимания на суммы и цифры, то часто вообще не понимают, что к чему. Одним мгновением распоряжаются миллионами фунтов, но могут по полчаса спорить о каком-то крошечном гранте в пятьсот фунтов («А соответствует ли музей условиям нашего фонда?»). Как попечители, чуть что, начинают оскорблять и бросаться друг на друга (хотя полчаса назад спокойно болтали о школах, в которых учатся их отпрыски). Я видела список попечителей – сплошь важные и уважаемые люди (дамы и сэры). Само собой разумеется, что на подобных собраниях они ведут себя как дети.

Я все это знаю. Как и то, что сегодня на собрании будет решаться судьба грантов в пять миллионов фунтов. И что эти люди, хоть и вполуха, но будут слушать рекомендации Сьюзи Джексон. И еще я знаю, что она нам должна.

Говорю девушке на стойке регистрации, что у меня встреча со Сьюзи. Когда Сьюзи с толстенной папкой в руках приближается к стойке, она останавливается на полпути:

– Ох, Сильви, ваши волосы!

Ее глаза расширяются, а лицо недовольно кривится. Мысленно ставлю ей два из десяти в моем топе «Самых тактичных ответов». (Десять из десяти получает директриса девочек, мисс Блейк, которая пусть и была шокирована моим видом, но с улыбкой произнесла: «Какая у вас сегодня эффектная прическа, миссис Уинтер. Очень стильно и… вдохновляюще!»)

– Да, мои! – в который раз за день отвечаю я.

– Но разве у нас на сегодня назначена встреча? – хмурится Сьюзи, одной рукой листая что-то в телефоне. – У меня в календаре ничего такого нет. И простите, что пока не ответила на ваше письмо…

– Забудьте о письме, – отрезаю я. (И да, я вовсе не забыла обратиться к ней на «вы»!) – И нет, сегодня у нас нет встречи. Я лишь решила заскочить и узнать, сколько денег сегодня планируется выделить Уиллоуби-хаус.

– Прошу прощения? – Сьюзи в замешательстве хлопает глазами.

– Было так чудесно повидаться с вами в «Кларидже», – снова обращаюсь к ней на «вы». – Надеюсь, вам понравился торт.

В яблочко! Щеки Сьюзи мгновенно заливает румянец.

– Да, очень. Спасибо большое, – опустив очи долу, мямлит Сьюзи.

– Не знаю, как вы, а я верю во взаимовыгодный обмен, – сладеньким голосом пропеваю я. – Услуга за услугу. Компенсация.

– Слушай, Сильви, сейчас не самое подходящее время, – начинает она, но я не даю ей и слова вставить.

– И я тут поняла, что мы слишком долго ждали от вас услуг. – Достаю из сумки книги. Я пометила все нужные страницы липкими закладками, прежде чем пришла сюда. Указываю ноготком на старую запись в уже выцветающих черных чернилах. – Впервые мы встретились с одной из ваших предшественниц одиннадцать лет назад. Одиннадцать лет назад. Ее звали Марианна, и она говорила, что Уиллоуби-хаус – именно то место, ради которого и существует фонд Уилсона-Кросса. Но, к сожалению, сейчас не самое подходящее время для подобных вложений. Она повторяла это три года. Затем на место Марианны пришла Фиона. Двенадцатого мая две тысячи одиннадцатого года миссис Кендрик угостила ее обедом в «Савойе». – Пробегаю пальцем вниз по соответствующей рукописной записи. – Три блюда и вино. Фиона обещала, что фонд поддержит нас. Но, конечно, этого так и не произошло. А потом появились вы. Я встречалась с вами… восемь раз. Угощала вас кофе и пирожными, приглашала на вечеринки и приемы. Мы каждый год обращаемся к Фонду за грантом. И до сих пор не получили ни пенни.

– Верно, – сухо отзывается Сьюзи. – Но вы же знаете, что у фонда много правил, условий и требований. – С каждым словом тон Сьюзи становится все более формальным. – Мы уделяем каждому обращению особое внимание и тщательно отбираем…

– Хватит кормить меня пустыми словами! – перебиваю ее я. – Вы постоянно вкладываете средства в Музей Виктории и Альберта, Собрание Уоллеса, Дом Генделя, Музей Ван Лон в Амстердаме… но ни единого пенни в Уиллоуби-хаус. Почему?

Мне можно поставить пятерку! Свою «домашнюю работу» я подготовила на «отлично». Сьюзи тут же начинает протестовать:

– Сильви, если вы думаете, что у нас какие-то предубеждения против Уиллоуби-хаус… – начинает она с важным видом.

– Нет, я так не думаю, – снова перебиваю ее я. – Я думаю, мы были чересчур вежливы и непритязательны. Но мы, как и любой другой музей, заслуживали финансирования. Которое никогда не приходило. Теперь мы банкроты.