Сколько же лестниц, переходов и окольных путей в королевском замке! Впрочем, этого в любом замке хватает, а служаночка вела Эдина явно не по парадным лестницам.

Ниала Диндари их дожидалась. Сама открыла дверь, приложила палец к губам:

— Тише! Проходите, не-лорд Эдин. Спасибо, Тана.

Девушка была одета и причесана к парадному выходу.

— Мне нужно идти вниз, я должна, — пояснила она, — Аллиель сказалась нездоровой. Мне кажется, вам надо поговорить. Вы понимаете меня?

Эдина прямо в жар бросило.

— Я ваш должник, леди Ниала. Спасибо!

— Нет, постойте, — Ниала шагнула ближе и и заговорила тихо. — Как вам сказать? Понимаете, я сама почти уверена, что ей лучше выйти замуж за барона Лажана. Он не слишком умен, вы заметили, да? Одна из моих кузин считает, что это достоинство: со временем можно найти способ вертеть таким мужем, как угодно! Понимаете, она ведь получит титул, владения, расположение королевы, и, кто знает, может, и видеть-то мужа станет только изредка! Так бывает иногда. Ведь это доля каждой из нас, вы понимаете, Эдин?

— Нет, леди Ниала, я не понимаю.

— Ну как же. Нас готовят к этому с пеленок: выйти замуж за кого велят родители, слушаться мужа, или как получится, — она лукаво улыбнулась, — заботиться о фамильной чести и о хозяйстве, воспитывать наследников. В двенадцать лет меня познакомили с будущим можем, и мое согласие никого не интересовало. И у Аллиель могло бы быть так же. Конечно, граф Верден выбрал бы ей в мужья кого-нибудь из высшей знати королевства, а не барона Лажана. Но какая разница, если на то пошло? Главное — расположение королевского семейства. А у вас как это происходит? Я хочу сказать, вы действительно циркач? Это правда, что ваши девушки сами выбирают мужей?

— По-всякому получается, леди Ниала. Но да, часто они выбирают сами. У нас еще иногда женятся по любви, стремятся, по крайней мере. Вы удивлены?

— Да, очень. Любовь — это что-то очень зыбкое и ненадежное. Но приятное, должно быть.

— Леди Ниала, зачем вы меня позвали? — не выдержал Эдин. — Объяснить, что Аллиель все-таки должна выйти за барона?

— Нет, как ни странно, — она взглянула в лицо Эдина. — Понимаете, ей плохо. Может быть, ей все-таки не нужно выходить барона. Вот мой жених мне нравится, хоть его и выбрали родители. И вы — нравитесь. А барон — не нравится. Короче, поговорите с ней!

— С радостью, леди Ниала, — он с нетерпением ждал, когда же она уйдет.

— Постарайтесь, чтобы вас не застали. Если что, скажите, что это я послала за вами, чтобы развеселить подругу. Поняли меня? Тогда я вас оставлю, — и она показала рукой на дверь в дальнем углу комнаты.

Уже в дверях она обернулась:

— Наверное, не следовало бы это говорить. Но, знаете что? Монастырские воспитанницы часто развлекаются тем, что болтают и мечтают. И мы тоже так делали. Аллиель все время говорила мне о вас. Очень часто. Кажется, ей нравилось говорить о вас, вспоминать вас. Конечно, это пустяки.

И она ушла, тихонько прикрыв за собой дверь.

Эдин остановился перед заветной дверью. Постучать?

Не успел — дверь распахнулась сама.

— Ниала, ты еще здесь?

Аллиель была в длинном халате, подпоясанном широким кушаком, неприбранные волосы рассыпались по плечам.

— Ты?.. — она отступила вглубь комнаты.

— Я, — он шагнул за ней. — Твоя подруга хотела, чтобы я тебя развеселил.

На лице Аллиель он видел и радость, и испуг, и… еще непонятно что.

— Заходи, — сказала она, — только помни — ты мой брат.

— Посмотри на меня, — с невеселой усмешкой предложил он, и, раскинув руки, повернулся кругом себя, — я похож на брата леди?

— Все равно. Будь мне как брат, обещаешь?

— Сегодня? Хорошо, моя леди.

И дверь за ним с легких хлопком закрылась.

Эдин огляделся. Эта комната была спальней, небольшая, с двумя кроватями под балдахинами цвета старой кости, с толстым, хоть и потертым ковром между кроватями и с сундуками вдоль стен. И еще одна маленькая дверь вела куда-то.

— Там гардеробная, там наши платья, — пояснила Аллиель, напряженно следившая и за его взглядом, и за каждым движением. — А горничная спит в первой комнате. Собственно, нам лучше пойти туда.

Руки ее нервно теребили край кушака.

— Да куда хочешь, решай сама, — сказал Эдин. — Это ведь я у тебя в гостях. Когда-то ты не стеснялась забраться на мою кровать и смеялась над монашками в твоем монастыре, и над Меридитой, которая тебе все запрещала. Что изменилось?

— Эдин, тогда мы были совсем детьми!

— Я скучал по тебе, Аллиель. Ты смогла бы не смотреть так, словно я хочу тебя укусить, и тоже мне порадоваться, хотя бы чуть-чуть?

— Барон может зайти навестить меня…

— Тут, в твоей спальне? — Эдин преувеличенно вытаращил глаза. — Да я на правах брата выкину его вон, что он себе позволяет?

— Нет, он сюда не заходит, — она отвернулась.

— Тогда что тебя волнует? Не понимаю, — он в безрассудном порыве быстро шагнул к ней, наклонился и поцеловал в лоб — так легко, что сам еле-еле ощутил прикосновение к ее коже.

— Эдин! — она отшатнулась.

— Что такое? Разве брат не может поцеловать сестру в лоб, тем более если он соскучился?

Она вдруг рассмеялась.

— Раньше ты так не делал!

— Так мы же были совсем детьми. А теперь немножко выросли, верно? — он был рад, что она хотя бы смеется и перестала теребить кушак. — А тебе понравилось? — невинно добавил он. — И вообще, кто-то из твоих кузенов, например, лорд Рай, целовал тебя так?

— Эдин?! — возмущенно воскликнула девушка. — Если ты пришел дразнить меня…

— Нет-нет. Просто хочу понять, можно или нельзя. Я не знаю, как ведут себя братья. Научи?

Эта игра начала ему нравиться.

— Научить? — Аллиель посмотрела с вызовом. — Скоро мая свадьба, у меня невероятно красивое платье. Брат бы порадовался за меня, поддержал бы.

— А, вот оно что. Давай попробую. Ты ведь хотела быть владелицей замка? — он осторожно взял ее за руку. — Будешь. Может, замок нуждается в ремонте — так многие замки в Кандрии пора ремонтировать, это ничего. И твое приданое надо же куда-то тратить. Вот только сам барон… Правда, хорошо бы получить замок, а барона подарить кому-нибудь? Но замок идет только в придачу к барону, а это грустно.

— Ты злой, — насупилась Аллиель.

— Просто я люблю тебя. И у меня нет замка… И мне больно видеть тебя с этим твоим бароном, просто нет сил терпеть. Как тут быть добрым? Впрочем, извини. Я же брат.

Они как-то незаметно придвинулись друг к другу, еще немного — и ладонь между ними не просунешь. Но Аллиель вовремя опомнилась и отпрянула.