Стандартное психологическое объяснение этих переживаний идет параллельно с объяснением предполагаемых воспоминаний о прошлых жизнях. Они, мол, состоят из отрывочных воспоминаний о других переживаниях, о прочитанном или увиденном по телевизору, облаченных в форму фантастического повествования. Однако в этом случае стоило бы придерживаться альтернативной точки зрения, несмотря на то, что данный взгляд, по-видимому, объясняет одну странность другой. Причина, почему надо искать альтернативную точку зрения, состоит, как ни странно, в том, что аргументы в пользу инопланетных похищений гораздо сильнее, чем можно было бы думать. Он основывается на бросающейся в глаза одинаковости рассказов о похищениях тех «потерпевших» из разных частей света, которые не имели возможности договориться между собой. Однако у нас нет больше нужды говорить о буквальном похищении. Предположим, что мы понимаем под актом видения не просто видение чего-то, объективно находящееся «где-то там». Предположим, что акт видения всегда, в большей или меньшей степени, включает воображение. Если я выгляну из окна, то, как мне кажется, увижу крыши и листья. В действительности все, что я вижу, это цвета и формы, которые я интерпретирую на основе прошлых моих переживаний как крыши и листья. Видение никогда не бывает не опосредовано мыслью. В таком случае уже легче понять, каким образом люди могут видеть вещи, которых для других (даже, скажем, для большинства) там нет. По сути дела, это тот тезис, который доказывается и иллюстрируется в важной книге Пэтрика Гарпура «Диамоническая реальность». Это значит, что в контексте сценариев с инопланетными похищениями было бы правдоподобно думать о них как о современном мифе, — ни истинном, ни ложном, но совмещающем и то и другое, — обусловленном архетипами коллективного подсознания (такими как злой экспериментатор, ставящий опыты и манипулирующий человеческими существами в своих скрытых целях) и воображения. Под гипнозом воображение получает стимул украсить миф, придать ему оттенок личного переживания. Случай Канди Джоунс из двенадцатой главы показывает, что в точности такой же вид повествования может выявиться при других обстоятельствах: параллель между ее случаем и инопланетными похищениями позволяет толковать их все как архетипы. Одним из интересных ответвлений в недавних исследованиях по гипнозу стало открытие, что часть населения, возможно, не меньше двадцати процентов, имеют то, что называется «личность, склонную к фантазии» (что очень схоже с терминами других психологов «вовлеченность в воображение» или просто «погружение»). Такие люди уделяют большое место в своей жизни фантазированию. Я знаю женщину — она искусный музыкант, — которая во время игры на фортепиано воображает, например, что она — одаренная дочь цыганского барона и ее только что оценили при одном королевском дворе и попросили дать концерт. Во-первых, эти люди имеют способность вызывать у себя галлюцинации того, что они себе представляют как реально существующее; это может дать им, среди прочих вещей, завидную способность достигать оргазма без всякой физической стимуляции! Во-вторых, они склонны к экстрасенсорным переживаниям и переживаниям вне тела. Иногда им бывает трудно отличить выдуманные события и лица от реальных, но, будучи чувствительны к социальным нормам, они держат свою фантастическую жизнь при себе. Вы можете знать многих таких людей, но, несмотря на. доверительные отношения с ними, даже не догадываться о богатстве их внутренних миров. Это те люди, которые под гипнозом начнут сочинять небылицы о прошлых жизнях и похищениях инопланетянами.

Я, конечно, не исключаю, что некоторые люди одарены экстрасенсорными способностями. И, как я уже говорил, у меня самого были такие переживания, так что для меня было бы невозможно их отрицать. И кто знает, что принесут нам будущие научные эксперименты? Исследователи девятнадцатого века, проявившие такой энтузиазм в своих поисках паранормального, напоминают археологов-любителей в своей области. Эти люди врезаются вглубь, роют траншеи и тоннели, достают из породы художественные изделия, и все это за несколько недель. Сегодняшние археологи работают со скоростью черепахи, тщательно просеивая, методически изучая каждый квадратный сантиметр, рассматривая мельчайшие вариации цвета почвы, фундамента, серебра, золота. Так же работают и современные психологи; это медленный, кропотливый труд. Подумайте о хирургической памяти, обсуждаемой в первой главе. Или другой пример. Я уже упоминал, что исследователи могут прибегать к методу автоматического письма, чтобы извлечь что-нибудь из подсознания объекта. Конечно, многое из того, что записано, оказывается часто неразборчивыми каракулями, непонятными даже для пробужденного объекта, не говоря уже об операторе. Но другой загипнотизированный может и расшифровать написанное.

Даже если сведения о паранормальных явлениях слабоваты, тем не менее ум обладает сверхнормальными способностями. Гипноз — это великолепное средство открытия изумительных феноменов нашей психики и наших способностей. Не проникая даже в область сверхъестественного, полученные путем гипноза факты постоянно заставляют нас восклицать: «Да не может быть! Неужели мы способны на это!» и дают осознание, что быть человеческим существом — это значит гораздо большее, чем обычно предполагается. Начнем с психофизических феноменов; загипнотизированные объекты могут, например, воспроизводить на поверхности своего кожного покрова повреждения, полученные когда-либо раньше в жизни; могут не только игнорировать боль, скажем, от горящей сигареты, прижатой к ладони, но даже не покрываться волдырями (или, наоборот, покрываться волдырями, когда им говорят, что они дотронулись до чего-то горячего, когда на самом деле трогают что-то прохладное); могут производить нечто похожее на стигматы; локализировать анестезию на заданных участках своего тела, как, например, в «перчаточной анестезии»; и конечно, могут подвергаться под гипнозом хирургической операции, и даже очень болезненной. На ментальном уровне есть возможность сверхскоростного обучения или феномена, известного под названием «превышение нормальных волевых способностей», — состояние, в котором мысли объекта обладают замечательной ясностью, действенностью и значительностью. Русский доктор Райков достигал существенных результатов в воспитании дремлющих художественных способностей у своих загипнотизированных объектов. И даже на физическом уровне его работа с атлетами продемонстрировала превосходные результаты.

В последние пятьдесят лет проводились постоянные и аргументированные попытки доказать, что эти сверхнормальные явления не обязательно являются результатом гипноза, — нет такого особого состояния (гипнотического транса), которое делало бы нас способными совершать все эти достижения. Эти дебаты будут предметом рассмотрения. Сейчас же я хочу указать только на то, что даже если эти подвиги достижимы и другими средствами, тем не менее, они очень легко и экономно достигаются при помощи гипноза; и, независимо от способа, они нас учат очень и очень многому и указывают нам на путь дальнейших поисков.

Давайте ближе рассмотрим тот случай, когда загипнотизированный объект аномально производит или отказывается производить волдыри. Я это видел по телевизору, и как раз в таком варианте, что любой другой подумал бы о фокусе, однако, позвольте мне добавить, ученые приняли это как должное. Милтон Клайн, например, систематизируя переживания человека под гипнозом, пишет: «Если также гипнотизер говорит: „Сейчас я дотронусь до тебя раскаленным железом", а потом дотрагивается просто своим рукавом, объект испытает боль, почувствует ожог и на этом месте вздуется настоящий волдырь». Ну, Клайн спешит уподобить данный случай тому, когда объект блуждает в хорошо освещенном помещении, потому что ему сказали, что там темно. Однако так ли уж одинаковы оба случая? Блуждание в освещенной комнате, как если бы там было темно, — это чисто ментальный феномен, но случай с появлением волдырей при ложном стимуле подразумевает внутреннюю реакцию психики с результатами на теле.