– Лидия Николаевна? – проговорил хрипловатый женский голос.– Это вас со студии телевидения беспокоят, дежурный помощник режиссера.Репетицию вашей передачи сдвинули на полчаса раньше, вы не могли бы приехать нек десяти, а к половине десятого? Тут есть кое-какие проблемы…

– К половине? – растерялась Лида, водя по сторонамзатуманенными глазами. – Но я не успею, я еще и не проснулась-то, а надособраться…

– Вам хватит полчаса? Я пришлю за вами машину. Ровно вдевять она будет у вас, у подъезда. Синяя «шестерка». Договорились? Ну, всегодоброго.

В трубке послышались гудки. Лида тупо посмотрела на телефон,подумала-подумала и набрала номер Саныча.

– С Новым годом! – заорал он, свежий и бодрый, словно и неновогодняя ночь была позади. Впрочем, эту сивку не могли укатать никакие горки.– Тебе уже позвонили со студии? Собирайся в темпе, встретимся там!

И он швырнул трубку. Лида вздохнула: она, честно говоря,решила, что насчет репетиции был чей-то розыгрыш, который разоблачит Саныч, азначит, можно будет еще поспать. Ладно, спасибо за машину, а собираться – какиетам особенные сборы? Кофе покрепче успеть выпить да косу потуже заплести.

И в самом деле, она все успела и выскочила из подъезда ровнов девять. Машины, впрочем, еще не было. Но это Лиду ничуть не огорчило, потомучто она увидела посреди сугроба белые хризантемы – вернее, то, что от нихосталось за ночь на двадцатиградусном морозе, – и подошла, глядя на них с такойнежностью, что даже в глазах защипало. Погладила их, потеребила поникшиелохматые головы и вдруг увидела, что из соседнего сугроба торчит что-то черное.Пригнулась, вглядевшись, и ахнула, увидев знакомый «вальтер».

Сразу вспомнился размашистый жест Ярослава. Лида так ипоняла, что он что-то выбросил, но ей и в голову прийти не могло, что именноэто было!

Лида машинально очищала «вальтер» от снега рукавичкой. Так,поосторожнее: вот эта штучка называется «предохранитель», он должен быть опущен,а то «вальтер» может выстрелить сам по себе. Если он заряжен, конечно. Вопрос:разрядил ли его Ярослав, прежде чем выбросить? И еще вопрос: зачем выбросил?!

Нет, в принципе, смысл этого поступка Лиде понятен… Ну чтож, раз Ярослав так решил, значит, ей тоже только и остается сунуть револьвер всугроб и забыть о нем.

Хотя здесь его кто-нибудь подберет. Мальчишки найдут, тот жеЛарик Поливанов. Лида покосилась на окно третьего этажа и чуть нерасхохоталась, увидев в одном из них заспанную физиономию Ларика.

Вот, пожалуйста! Ни в коем случае нельзя оставлять тут«вальтер». Опасные игры! Уж выбрасывать так выбрасывать. Хотя бы в мусорныебаки – вон там, в углу двора.

Она двинулась было к мусорке, но тут послышалось гудениемотора, и во двор, низко проваливаясь в колеи, въехала синяя «шестерка» изатормозила рядом с Лидой. Она машинально сунула «вальтер» в карман полушубка.

– С Новым годом, Лидия Николаевна, – перегнувшись к дверце,улыбнулась сидящая за рулем женщина в красной вязаной шапке и тонированныхочках. У нее был большой пестрый шарф, окутывающий шею и подбородок. Руки вкрасных перчатках сжимали руль. – Извините, что заставила вас ждать. Никак немогу проснуться. Садитесь, поехали скорей.

– С Новым годом, – пробормотала Лида, садясь рядом с ней,захлопывая дверцу и пытаясь вспомнить, кто это. Что-то вроде бы знакомое есть воблике, но… Строго говоря, из группы Саныча она хорошо знакома только с двумядевушками – помрежем Валей Михеевой и ассистентом Любой Колодезниковой, а всеостальные остаются более или менее часто мелькающими лицами.

– Ремень пристегните, – сказала женщина, разворачиваясь впромороженных колеях. Делала она это излишне долго и медленно, зачем-то резкосдав назад, в сугроб. Хризантемы Ярослава исчезли под задними колесами.

Лида ахнула, оглянулась.

– Пристегнитесь, говорят! – прикрикнула женщина, выбравшисьнаконец на дорогу. – На повороте Белинской машина ГИБДД стоит, зачем лишниепроблемы накликать?

Лида послушалась, затянула ремень. «Красная Шапочка»вытянула руку с пультом – в дверце что-то щелкнуло.

– Там замок слабый, – ответила она на недоумевающий взглядЛиды. – Я не хочу, чтобы дверца вдруг открылась и… – Она махнула рукой.

– Ничего, как-нибудь, – буркнула Лида, все еще переживавшаягибель хризантем.

Девица вдруг показалась ей чем-то неприятной. Причемнастолько, что захотелось выйти из машины и дальше двинуть на трамвае.

Ага, дождись-ка трамвая в девять утра первого января! Атопать пешком по морозу через всю Белинку до студии не больно-то охота.

А между прочим, всегда приходилось топать, либо Саныч Лидуподвозил – по доброте душевной. Первый раз за ней прислали машину со студии.Что это их разобрало?

Из двора выбрались на Полтавскую, кое-как одолелистроительные колдобины, доехали до Белинской и свернули направо мимо гаишной«Волги».

– А мы что, за кем-то еще заезжать будем? – удивилась Лида.– Нам же налево!

– Не заметили, что там поворот отменен в связи состроительными работами? – усмехнулась девица. – Ничего, развернемся около«Победы».

Однако «шестерка» промчалась мимо разворота у магазина«Победа», не снижая скорости.

«Видимо, мы развернемся на Сенной», – подумала Лида, однакои Сенную площадь проскочили так же резво и теперь держали путь к автостанции.

Что за фокусы?!

– Может быть, вы мне объясните… – заносчиво начала былоЛида, но осеклась, потому что девица закашлялась, да так сильно, что рульзаплясал в ее руках. «Шестерка» завиляла по дороге.

– Вы меня лучше не отвлекайте, – усмехнулась она. – Водительиз меня не бог весть какой. – И опять закашлялась. От этого надрывного звукаЛиду вдруг бросило в жар.

Видимо, жарко стало и девушке, потому что она размоталашарф, а потом стащила и шапку. Резко тряхнула головой, расправляя густые волосытемно-рыжего, можно сказать, красного цвета…

Лида зажмурилась и сцепила на коленях руки.

– Узнала? – еще хриплым после кашля голосом спросила Майя иусмехнулась. – Ну и каковы впечатления?

Лида открыла глаза и несколько мгновений тупо смотрела надорогу, ничего толком не видя. Единственное, что она поняла, это то, чтоавтостанция осталась позади, «шестерка» мчит по улице Родионова куда-то понаправлению к Фруктовой или Верхним Печерам.