Бросилась искать аптечку, нашла торопливо раскрыла. Руки не слушались, тряслись, как у ее матери во время сильного похмелья. Из-за этой нервной трясучки упаковка с бинтом никак не нащупывалась. Она разозлилась сама на себя и в сердцах вытряхнула на сиденье все содержимое аптечки.

— Не торопись, — успокаивал Елену Малыш, наблюдавший за ее неловкими действиями. — Когда торопишься, никогда не получается так, как хочешь.

Наконец она распаковала бинт, вату, приготовила йод, чтобы продезинфицировать рану и принялась снимать временную повязку. Через минуту она и сама была вся в крови. Открывшаяся рана показалась ужасной. Но Малыш опять ее успокоил.

— Ерунда, сквозная, через неделю все затянется. Я пока буду обнимать тебя одной рукой, если ты, конечно, не возражаешь.

— Не возражаю, — Елена повернула его так, чтобы удобнее было бинтовать.

Кровь пошла сильнее, но Елена уже успокоилась, уверенно обмазала края раны йодом — Малыш даже не пошевелился. Потом наложила ватный тампон и туго перетянула бинтом.

— Можно жить, — шутил побледневший Малыш, пытаясь пошевелить раненой рукой.

Когда с перевязкой было покончено, они перевели дух и оба одновременно поняли, что ехать прямо сейчас в город им никак нельзя. Это было бы равносильно добровольной сдаче: оба в крови, а обмыться негде. Первый же мент их остановил бы.

— Придется ждать вечера, — сказал Малыш. — Тут неподалеку, я видел, есть небольшой ручей. Подъедем, умоемся, приведем в порядок одежду, а потом спокойно двинем в Кузнецк. Надеюсь, сил вести машину у меня еще хватит. К тому же, до вечера я, наверное, немного приду в себя. Вот только вопрос: куда нам ехать? Не думаю, чтобы у меня нас кто-то ждал, но рисковать не будем. Придется искать временное убежище. У тебя ничего нет на примете? Хотя бы на пару дней, потом разберемся. Самые трудные для нас будут первые два дня.

— Может, к матери? — неуверенно предложила Елена.

— Нет, у нее, я уверен, менты уже побывали и квартира наверняка взята под наблюдение. Адрес у них есть: мы засветились в гостинице. Нет, к матери соваться не стоит.

— У меня есть подруга, — вспомнила Елена. — Живет одна, без родителей. Если нам повезет и Вера окажется дома — в это время она обычно берет отпуск, — можем провести пару ночей у нее. — Елена понимала, что сейчас от нее зависит многое: она была местной и у нее были в городе знакомые и друзья.

Малыш же внезапно вспомнил про «Дом колхозника». Место укромное, свободные номера, надо полагать в наличии.

— Я, кажется, знаю, где можно обосноваться, — сказал он. — Там мы будем в относительной безопасности.

Майору Морозову не сиделось на месте — он ходил, присаживался и вновь вскакивал. Что-то его мучило, что-то он сделал не так.

— Чего ты мотаешься, как, извини, дерьмо в проруби? — спросил капитан Веселовский, забежавший поздравить коллегу с удачно проведенной операцией, в результате которой в городе практически не осталось ни одной серьезной криминальной группировки. А главное, напомнить майору, который мог в скором времени резко продвинуться по служебной лестнице вверх, что именно он, Веселовский, начинал раскручивать те несколько дел, которые и принесли Морозову лавры победителя.

— Так что не знаю, как уж тебя и величать: то ли подполковником, то ли брать выше? Ты ж не забывай старых друзей, не отдай я тебе эти убийства, может, на твоем месте был бы сейчас я.

Морозов не слушал — своей болтовней капитан сбивал его с мысли. Что же он не так сделал? И вдруг понял. Болван! Погнался за случайным куском мяса, получил его и почувствовал себя сытым. А у сытого, как всем известно, с реакцией проблемы. Ну почему он тогда не договорился с военными, не взял роту солдат, чтобы тщательно прочесать окрестности особняка? Ведь этот парень был там, точно был! Теперь он, поди, опять далеко.

И все-таки у майора оставалась еще надежда. Не на людей — на собаку. Бригада вот-вот должна была вернуться и доложить.

— Морозов, ну ты совсем загордился, — дошел до него обиженный голос Веселовского. — Я тут из кожи лезу, стелюсь, можно сказать, а он в таких облаках витает, что и не достать.

— Извини, у меня еще куча дел, — развел руками майор: пора, мол, и честь знать.

— Понял. Ты меня вежливо посылаешь на три буквы, — поднялся капитан. — Что ж, значит, нам не по пути.

Прежде чем лечь в машине отдохнуть, Малыш проверил содержимое сумки Посредника. Только сейчас он толком рассмотрел пистолет с оптическим прицелом и удлиненным стволом.

— Отличная штука, — покачал головой. — Оружие профессионала. Сделано, видно, на заказ, в единственном экземпляре. А он ни разу мне его не показывал.

В сумке было несколько пачек патронов, немного денег, документы.

— Ты давно его знал? — поинтересовалась Елена, сидевшая около машины на траве.

— О, очень давно! — усмехнулся Малыш. — Целую вечность! Он нашел меня в задрипанном передвижном цирке, у черта на куличках, в забытых богом местах. Как он сам там оказался, загадка. Факт тот, что он увидел меня и соблазнил будущей райской жизнью. Увез, учил всему, находил работу. Конечно, все это не за так. Он получал хороший процент с каждого заказа. Я даже не знаю, какой точно. Возможно, это были суммы, о каких я не смел и мечтать. Обычно он говорил, что, мол, предлагают столько-то за то-то. Беремся? Я в основном соглашался, потому что все мне давалось очень легко. А когда однажды попробовал отказаться, то на этом и сгорел: Посредник меня продал.

— А почему ты отказался? — Елене было интересно все, что рассказывал о себе Малыш. Прежде он не отличался многословием, и его прошлое представало перед нею по крупицам.

— Я никогда не брался за дело, где пахло политикой, — сказал Малыш. — А тут, как я потом узнал, без политики не обошлось. Но самое обидное, что Посредник предложил его мне, ни слова не сказав. Это называется — подставил. Я согласился, получил необходимую информацию, после чего отказаться уже не мог, в этом случае убрали бы меня. Ну чтобы не проболтался.

— И что, ты выполнил заказ, а потом? — Елене порой казалось, что Малыш рассказывает ей какую-то чужую историю.

— Потом, как я думаю, заказчик предложил Посреднику убрать меня — зачем, мол, ему строптивый киллер — и хорошо заплатил. Посредник подумал, подумал и решился. Кто я ему? А деньги хорошие. Правда, он не рассчитывал, что я окажусь таким живучим.

— А что, он сам тебя убирал?

— Нет, нанял исполнителей, но пожадничал, нанял дешевых, и они, естественно, схалтурили. Может, пуля, которая должна была попасть точно в сердце, выпусти ее профессионал, прошла на сантиметр в стороне, может, еще какая-нибудь мелочь, но, как видишь, я остался жив.

— Они промахнулись, чтобы ты встретил меня, — Елена поцеловала Малыша, стараясь не задеть раненую руку.

Внезапно оба услышали далекий собачий лай. Малыш насторожился.