– Не такая и огромная. Некоторые бездельники их за пару часов в карты проигрывают. Забирайте.

– А сам чего? – вдруг спросил капитан. – Суеверный, что ли?

– Ещё чего, – фыркнул парень. – Я не суеверный. Просто зарабатываю я намного больше, чем вы. И мне дружба с вами гораздо дороже. Забирайте.

– Ладно, уговорил, – сдался Залесский и со смущённой усмешкой быстро сунул деньги во внутренний карман.

Одобрительно улыбнувшись ему, парень пожал протянутую руку и, проводив гостя до входной двери, вернулся обратно в кабинет. К его удивлению, там уже была Наталья, с интересом вертевшая в руках пистолет.

– Тяжёлый, – улыбнулась девушка, осторожно возвращая оружие на место.

– Да уж, не для ваших рук, – кивнул Гриша.

– А кто это сейчас у вас был? Кажется, я этого господина где-то видела.

– Вполне возможно. Это капитан Залесский, из жандармерии.

– Он за мной приходил? – ахнула Наталья.

– Да Господь с вами. Он с самого начала знал, что вы тут живёте, – рассмеялся Григорий. – У нас с ним свои дела.

– Вы работаете на жандармов? – удивилась девушка.

– Я работаю на себя. А с ними имею некоторые дела, которые касаются безопасности империи, – напустил тумана парень.

– Вы меня простите, Григорий, но я шла к вам, а у вас дверь была не плотно закрыта. В общем, я услышала, что вас хотели убить. Это правда?

– Было такое, – нехотя кивнул парень.

– А вы их убили сами?

– Тоже верно.

– Это из-за меня или из-за ваших с жандармами дел?

– Это из-за меня самого, – вздохнул Гриша. – Да вы присаживайтесь. Сейчас прикажу чаю подать.

Он подошёл к столу и, взяв колокольчик, вызвал спрятавшегося где-то мальчишку. Васятка, просунув голову в проём двери, осторожно осмотрелся и только после этого вошёл в кабинет.

– Ты чего такой пуганый, приятель? – удивился Гриша.

– Так это же офицер жандармский был, – буркнул мальчишка.

– Ну был, что с того?

– Я думал, он меня ищет.

– Ох ты ж боже мой. Ты у нас на какую разведку работаешь? На английскую или, может, австрийскую? А может, какому-нибудь Китаю служишь? – не удержавшись, принялся подшучивать Гриша.

– Мы с пацанами револьверт нашли и стреляли с него. А полиция услышала, и давай нас гонять. Мы тот револьверт бросили и сбежали. Вот теперь и опасаюсь, – еле слышно поведал Васятка, повесив голову ниже плеч.

– Понятно, – вздохнул Гриша, потрепав его по голове. – Не бойся его. Он такими делами не занимается. Он иностранных шпионов ловит. А теперь дуй на кухню, пусть нам ещё чаю принесут.

Обрадовавшись, что никто его ругать и сдавать в полицию не будет, Васятка буквально растворился в воздухе, только топот ног по коридору разнёсся барабанной дробью.

– Вот ведь домик. В кого ни ткни, или в розыске, или сам ищет, – рассмеялся Гриша.

– А вы? В розыске или ищете? – улыбнулась в ответ Наталья.

– А я и там, и там успел, – махнул парень рукой.

– Вас правда могли убить? – не унималась девушка.

– Возможно. Только это не так просто, как кажется, – поспешил успокоить её Гриша. – Я, Наталья, потомственный пластун. Меня воевать учили едва не раньше, чем ходить. И не где-нибудь, а на Кавказе.

– Там так опасно жить? – с интересом спросила она.

– Не просто, – кивнул парень. – Вот сейчас чаю принесут, и расскажу, если интересно.

– Интересно. Я ведь дальше столицы нигде и не была. Сначала за городом, в имении жили, пока маленькая была. Потом пансион при Гатчинском дворце, а потом, как родителей не стало, так вообще из дома, считай, и не выходила. Тётка не выпускала.

– Понятно. Ничего. Это дело поправимое. Я весной на Кавказ по своим делам собираюсь, вот и возьму вас с собой. Там весной благостно. Красиво. Всё цветёт. Птицы разные сверестят. А воздух такой, что его ложкой есть можно, – прикрыв глаза, рассказывал Гриша.

– Вы скучаете по тем местам?

– Очень. Это ж, как ни крути, родина моя.

– И вы вправду готовы нас с собой взять? – спросила девушка, не веря своим ушам.

– Конечно. Там Машеньке хорошо будет. Солнышко, фрукты всякие. Курорт, одним словом.

– Нам, Гриша, вас сам Бог послал, – неожиданно всхлипнула Наталья.

– Э-э, вы чего это? – всполошился парень. – Не надо тут сырость разводить. И так в городе сыро.

– Тётка от меня не отстанет, злыдня, – вдруг взвыла дурным голосом девушка. – Она же всё сделает, чтобы только по её было.

– Ну, мы и на тётку вашу укорот найдём. Тут главное – всё по закону сделать, чтобы ей даже в суде отказали. В общем, думать надо, – ответил парень, поглаживая её по плечу.

* * *

Очередную беседу с Натальей прервал мажордом, сообщивший, что Гришу желает видеть офицер фельдъегерской службы империи. Удивлённо хмыкнув, Гриша поспешил пригласить его войти. Офицер, молодой, подтянутый лейтенант, подошёл к столу и, коротко откозыряв, спросил:

– Я имею честь говорить с господином Серко Григорием, инженером-механиком?

– Именно так, господин лейтенант. Чем могу служить? – кивнул Гриша, поднявшись.

– Прошу вас предъявить паспорт, господин инженер, – лейтенант был официален до тошноты.

– Одну минутку, – кивнул Гриша и, достав из сейфа документ, протянул его офицеру.

Быстро прочтя всё там указанное и сверив фотографический снимок с оригиналом, лейтенант вернул документ хозяину и, едва заметно улыбнувшись, сказал:

– Прошу извинить мою настойчивость, но отправитель настаивал, что пакет должен быть вручен вам лично в руки.

– Пакет? – снова не понял Гриша.

– Прошу вас, – лейтенант протянул ему бумажный пакет с кучей сургучных печатей. – Вскройте упаковку, укажите на ней число и время, после распишитесь и верните мне. Содержимое оставьте у себя.

– Присаживайтесь, я сейчас, – кивнул Гриша, указывая ему на кресло напротив замершей, словно статуэтка, Натальи.

Быстро выполнив все указания, Гриша протянул упаковку пакета офицеру и, повертев в руках толстый конверт, убрал его в ящик стола.

– Чаю, кофе? Чего крепче не предлагаю, вы на службе, – улыбнулся парень лейтенанту.

– Благодарю, но у меня лимит по времени, – улыбнулся в ответ офицер и, откланявшись, вышел.

– От кого это? – не сдержала любопытства девушка.

– Из нашего посольства в Аравии, – вздохнул Гриша, снова доставая конверт.

Вскрыв его узким ножом, парень достал два листа, покрытых арабской вязью, и лист, исписанный твёрдым канцелярским почерком. Задумчиво покрутив перед лицом листы с арабским текстом, парень отложил их в сторону и принялся читать перевод. Закончив, он сложил лист пополам и, положив его на стол, вздохнул: