— Так это она! — восклицаетИра. — Антон правильно говорил…

Потом, поняв, что ляпнула не то, женщиназамолкает. Но поздно! Лиза белеет, делает шаг, вытягивает руки и падает оземь.

Ира подбегает к сестре и понимает: та умерла…

— Нет! — подскочила я. — Лизузастрелили!

— И кто говорил про пистолет? —усмехнулся Филипп.

— Ну… все!

— Все утверждают, что ваш мужгенерал, — отбил мяч Говорков.

— Но у Макаркиных есть оружие. Самавидела, в тумбочке.

— И что? Оно лежит на месте. Вы же самиуличили Веру Данильченко во лжи, поняли, что сплетница напридумывала про кровь,оружие в руках Ани и прочее. Чему ж теперь так удивляться?

— Думала, Лизу убили… — растеряннопробормотала я.

— Нет, — помотал головойФилипп, — она скончалась от тромбоэмболии. Очевидно, очень сильноиспугалась, увидав Ирину, стресс ударил по сосудам, оторвался большой тромб (уЛизы, как оказалось, был варикоз), и готово, закупорил просвет в сердечноймышце. Помочь Макаркиной было нельзя. Случись подобное в больнице,непосредственно в присутствии хирурга, и то мало было бы шансов наблагополучный исход. А теперь дальше…

Ирина схватила сверток, сунула его за пазуху иопрометью бросилась из квартиры. Второпях она забыла запереть за собой дверь,которая, как известно, сама не захлопывалась. Не успела Ира войти к себе в дом,сунуть доставшуюся столь дорогой ценой добычу в укромное место, как показаласьзевающая Аня.

— Я заснула? — недоумевает девушка,потом спохватывается:

— Который час?

— Час дня с минутами, — говоритмать.

— Ой, пусти! — вскрикивает Аня иторопится к двери.

Она понимает, что опоздала на назначеннуюЛизой встречу, боится, что Макаркина, не дождавшись Аню, уйдет прямиком вмилицию с сообщением о том, что из ее домашней кассы исчезли деньги.

— Куда? — бежит за дочерью мама.

Аня вылетает на лестницу и на ходу отвечает:

— К Лизе.

Ирина цепенеет. Потом с воплем «Не надо!»кидается за дочерью, но тут же замолкает: лифт уже уехал наверх, на площадкеотряхивается соседка, Виола Тараканова. При посторонней женщине Ира не можетничего сделать, орать и бежать по лестнице за Аней невозможно. А пока Галкинабеседует с соседкой, Данильченко запирает Аню в квартире Макаркиных.

— Дальнейшее хорошо известно, —завершил рассказ Говорков.

— Но почему арестовали Аню, если Лизаумерла своей смертью? — закричала я.

— Не арестовали, а задержали, —поправил Фомин. — Потом отпустили. Но сначала ко мне пришла Ирина и,заливаясь слезами, поведала правду. Вот уж кому не позавидуешь! Мало того чтоженщине пришлось признаваться в том, что она живет под чужой фамилией, а такжев любовной связи с Антоном, затеянной исключительно из корыстных соображений,так еще и Аня узнала о маме-уголовнице.

Экспертиза подтвердила — Макаркину не убивали,смерть естественна, обе Галкины свободно ушли домой. Собственно говоря, этовсе.

— Но почему Ирина прибежала ко мне?

Филипп почесал затылок.

— Думаю, она просто обезумела от ужаса.Выходило, что Аню заперли на месте не совершенного ею преступления. Рассказатьв милиции правду? Страшно, выплывут наружу все тщательно спрятанные секреты. Нераскрывать рта? Невозможно, Аню посадят. Ужасная коллизия! И тут Ира вспоминаетпро соседку — жену генерала и писательницу. Вот кто может мигом разрулитьситуацию! Позвонит начальник в отделение и прикажет: «Отпустите Аню!» Хоп, идевочка дома.

— Бред! Олег не генерал! Да и не имеетдаже генерал такой власти! — затопала я ногами.

Филипп кивнул.

— Обыватели плохо разбираются в истинномположении вещей, верят газетам. А в них порой та-а-кое пишут… Вот Ира ипонеслась к вам в безумной надежде. Но потом, остыв, поразмыслила и отправиласьв милицию каяться.

— Мне она ничего не сказала обосвобождении Ани.

— Забыла или не захотела. Вы ведь началибы задавать вопросы: кто, что, почему, как…

— А фото? А смерть Маши Левкиной?

— Левкину спихнула под колесатолпа, — мрачно ответил Филипп. — Сколько говорят людям: «Не жмитеськ автобусу при посадке». Но нет! К сожалению, подобное тому, что произошло сдевушкой, нередко. Теперь о снимках. Ира совершенно не хотела, чтобы ееинкогнито было раскрыто, поэтому насторожилась, увидав в альбоме у Антона двефотографии, на которых была запечатлена она в школьном возрасте. Розалия осободетей не фотографировала, и таких снимков имелось всего два. Улучив момент,Галкина отодрала карточки и принесла их домой. Вот отчего она не выбросила их,я не знаю. В общем, не выбросила, а засунула в историю болезни Ани, которуюхранила на всякий случай. Ира совершила ошибку, не выдрала страницы,содержавшие записи о Марине Федоровне Константиновой, Аня прочла их, потомувидела снимки и справедливо заподозрила, что на них запечатлена ее мать вюности. Снимки девушка побоялась оставить дома — вдруг Ирина их найдет в вещахдочери — и отдала Левкиной со словами: «Спрячь, пожалуйста, это страшно важнаядля меня вещь!» Пока Маша окончательно не обозлилась на Аню, она держала фото усебя, но потом, сообразив, что Галкина много лет водила ее за нос, принесласнимки Наташе Ивановой и мстительно сказала: «Спрячь получше, они Аньке досмерти нужны, убить за них может, пусть у тебя лежат». А вскоре попала подавтобус. Думаю, Маша хотела наказать Аню, не отдавать той по первому требованиюстоль необходимые фото, а Наташа испугалась, напридумывала себе невесть чего.Сплетни, досужая болтовня, одна сказала, другая подхватила, третья не такпоняла, четвертая исказила услышанную информацию, пятая ни в чем неразобралась, но пустила утку дальше… Вот так и получается, что у некоторыхписательниц муж — генерал! Впрочем, это еще ничего. Подумаешь, в званииповысили. Вон мой Котик, не разобравшись, вас колотить начала. Стул сподзатыльником…

— Что? — растерянно спросилая. — Какой стул?

Филипп засмеялся:

— Видели кресло с подголовником?

— Конечно.