Пёс молчал и не шевелился. Не принюхивался, не лаял, не рычал. Он просто внимательно смотрел на Дениса.

– Значит, так, – предупредил Денис. – Я выхожу… вылажу… в общем, что у меня получится. Ты не выглядишь голодным, значит, что-то жрёшь. Судя по шерсти, жрёшь не зайцев и белок, а хорошую калорийную пищу. Следовательно, тут живёт тот или те, кто тебя кормит. А если они кормят тебя, значит, они могут полечить меня. Логично?

Пёс не ответил.

– Логично, – кивнул Денис. – Так что я очень хотел бы попасть вон туда. Ты не возражаешь?

Пёс не возражал.

Потому что отошёл от двери и сел на землю.

– Вот, – удовлетворенно ответил Денис, выкарабкиваясь из автомобиля. – Самое главное в мире – это дипломатия. Все живые существа могут договориться. Я попрошу, чтобы твои хозяева дали тебе дополнительную порцию.

Пёс внимательно слушал.

Денис подумал было, не потрепать ли его по загривку, но решил не рисковать. Мало ли, собачонка вон какая вымахала, ещё руку оттяпает. Поэтому улыбнулся и поковылял к зданию.

Пёс последовал за ним.

Рядом с огромной стеклянной дверью, точь-в-точь такой, как в городской поликлинике, смутно проглядывалось металлическое кольцо-колотушка.

– Бред какой-то, – вслух сказал Денис. – Ну, или ретро, – тут же поправился он.

Протянул руку и стукнул кольцом.

Пёс за его спиной гулко чихнул.

– Будь здоров, – не оборачиваясь, сказал Денис.

– Чо надо? – прошамкали из кольца.

– Эми… – Денис не ожидал такого поворота событий. Нет, конечно, можно было предположить, что в основу колотушки встроен динамик, но это никак не оправдывало такого отношения к гостю. Пусть даже ночному и незваному, но всё-таки гостю.

– Ну так чо надоть-то? – раздражённо повторил невидимый собеседник.

– Мне бы врача, – неожиданно робко для себя начал Денис. Собственно, ему не с чего было чувствовать себя уверенно. Впереди негостеприимный хозяин, позади гигантский пёс. А вокруг ночь и лес. И ещё больная нога. Кто бы на месте Дениса чувствовал себя уверенно? Вот то-то же.

– А чо, раньше придти-ть не могли, а? – пробурчали ему в ответ.

– Как получилось, – развел руками парень.

– Ну, вот такие, как вы, токмо ходють и ходють, ходють и ходють. Совесть иметь надо, коли на здоровье не накопили, – пробрюзжал собеседник.

– Да я вообще случайно вас нашел, – признался Денис. – Ну правда, очень надо. Только на вас вся надежда.

– Тут токмо дежурные, – кажется, невидимый хозяин смягчился. – Ежели чо, до утра дотянете?

– А если не дотяну? – осторожно поинтересовался Денис.

– Тогда лучше тут помрите, на пороге, дабы нам отчетность не портить-ть.

– Не помру, – мрачно ответил Денис. Да, с клятвой Гиппократа тут наблюдались некоторые проблемы. – Не помру и дотяну.

– Точно-ть?

– Зуб даю.

– Зуб не является конвертируемой валютой, – внезапно ясно отчеканили из колотушки. – Или он у вас золотой? Какой пробы? Вес?

– Это просто такая фраза, – упавшим голосом сказал Денис. Он уже потерял всякую надежду на то, что его пустят в больницу, и теперь просто вёл разговор ради разговора, чтобы не остаться одному в ночи и в лесу.

– Щютник-с, – хихикнули ему в ответ. – Ежели шутник, то не помрете-ть. Заходь.

Дверь бесшумно отворилась, и Денис, насколько ему позволяла больная нога, скользнул в вестибюль.

Здесь было светло и уютно. Пахло свежестью и чуть-чуть спиртом.

Денис оглянулся.

Пёс сидел по ту сторону двери и продолжал внимательно смотреть на него.

– И вообще, – храбро сказал Денис через закрытую дверь. – Ты должен быть на привязи. Вот!

* * *

Денис чувствовал себя так, словно каким-то волшебным образом перенесся из этой богом забытой глуши обратно, в цивилизацию. Обычный, нормальный, классический вестибюль обычной, нормальной, классической клиники в каком-нибудь крупном городе. И такой же стандартный приёмный покой: с диванчиками и стульями (правда, некоторые из них какой-то странной формы), с журнальными столиками (правда, на которых среди газет валяются и какие-то глиняные таблички) и со стойкой регистратуры, за которой сидит сотрудница. Пусть даже и в цветастом вырвиглазном цыганском платке поверх белого халата.

– Здравствуй, яхонтовый, – расплылась она в улыбке, которая представляла собой весь золотой запас какой-нибудь из стран третьего мира. Нет, судя по голосу и выговору, это не регистраторша отвечала ему там, у двери.

– Добрый день, – буркнул Денис. – Я, честно говоря, думал, что у вас санитары посетителей встречают.

– А зачем? – искренне удивилась она. – Кто может, тот сам доберется, а кто не может… Ну, значит, и не судьба.

– Прекрасно, – кивнул Денис. – Естественный отбор, да.

– Дай ладонь, яхонтовый, – поманила пальцем женщина.

– Позолотить ручку? – подмигнул Денис.

– Не надо, – внезапно сурово ответила цыганка. – Я на гособеспечении.

Денис икнул и покорно сунул руку.

– Так-так-так… – забормотала регистраторша. – Так-так-так… Денис Майер… двадцать пять… не женат… детей нет… номер паспорта пятьдесят два… хм-хм… номер страхового свидетельства ноль-шесть-четыре… хм-хм… номер кредитной карточки… пин-код к кредитной карточке…

– Так! – Денис выдернул руку. – Спасибо, я впечатлен. Но, может быть, вы позовете врачей?

– А я уже позвала, – пожала плечами регистраторша.

– Да?

– Конечно, – кивнула она.

– И… где они? – Денис оглянулся. Пока присутствия кого-то ещё, кроме себя и дамы за стойкой, он не наблюдал. Также он не слышал и шагов спешащих в приемный покой людей.

– Вероятно, идут, – отозвалась цыганка.

– Вероятно?

– Может, и ползут. Я не помню, кто сегодня дежурит.

Денис покосился на регистраторшу. Кажется, та вовсе не издевалась над ним.

– Тогда вы меня, может быть, пока запишете?

– А я вас уже записала, – снова пожала плечами она.

– Эмн…

– Вот же, – цыганка ткнула ему в нос лист с его данными.

Денис пробежал список глазами. Ну да, всё верно. И даже его подпись… Стоп. Его подпись?

– А я разве расписывался?

– Ой уж, какая мелочь, – отмахнулась цыганка. – Считайте, что я вас от беспокойств освободила.

– Но…

– Не нравится, дам пустой бланк, сами заполнять будете, – отрубила регистраторша. – С предъявлением заверенных копий всех документов.