Он заморгал, тупо уставившись в миску, и огляделся по сторонам. Он находился в собственной палатке. Было утро, очевидно, прошли сутки, потому что солнце уже взошло. Он был слабым, как щенок, и ужасно голодным.

Маркус откинул одеяло и посмотрел на шрам у себя на животе, который выглядел не слишком аккуратным, – впрочем, такое случалось с ним не в первый раз. Шрам толщиной с мизинец выступал над кожей – результат работы смертельно уставшего целителя, пытавшегося спасти как можно больше раненых легионеров.

Последние два дня окутывал туман, Маркус помнил лишь короткие эпизоды, разделенные долгими часами беспамятства. Такое случалось, когда для исцеления особенно серьезного ранения применялась сильная водяная магия. Значит, он был близок к смерти.

Он снова занялся похлебкой, и вскоре его миска опустела.

– Доброе утро, – послышался голос снаружи. Красс. – Ты проснулся?

– Да, но я не одет, командир, – ответил Маркус. – Подождите минутку.

– Нет, – сказал Красс, входя в палатку. – Приказ целителя. Сегодня ты не должен вставать с постели.

Маркус обрадовался, впрочем он не собирался признаваться в этом молодому офицеру.

– Я в порядке. И я собираюсь поговорить об этом с Фоссом.

– Приказ командира, – сказал Красс. – Оставайся в постели.

– Господин, – проворчал Маркус и потер рукой голову. – Как прошел вчерашний день?

– Если коротко? Насауг нанес удар, использовав более трех тысяч элитных воинов, которых поставил во главе двадцати тысяч наемников. Они пробили оборону обоих легионов гвардии, полностью смешав их ряды. Если бы твои люди не выстояли, то канимы покончили бы с нами.

Маркус указал на свой живот:

– Я совсем недолго принимал участие в обороне.

Красс приподнял бровь:

– Мне доложили несколько легионеров, что ты перерубил древко копья, торчавшего у тебя из живота, и продолжал отдавать приказы еще целый час. И только после того, как мы начали теснить канимов, позволил целителям себя унести.

Маркус заморгал. Он ничего этого не помнил.

– Ну, значит, я поступил не слишком разумно.

– Учитывая все обстоятельства, я тебя прощаю, – сказал Красс. – Ты удержал позиции. Мы собрали резервы на флангах Первого алеранского и заставили врагов отступить, но все держалось на волоске. – Он покачал головой. – Когда нам начал сопутствовать успех, они быстро ретировались. На самом деле мы понесли даже более серьезные потери, чем гвардейцы, – канимы позволили им бежать, как только им удалось прорвать их ряды, и атаковали нас. Должен заметить, что канимам досталось не меньше нашего.

– В таком случае мы проигрываем, – тихо сказал Маркус. – Их больше, чем нас.

– Да, так и есть, – ответил Красс. – Но мы уже рядом с Мастингсом. Двадцать миль отсюда до руин, и мы увидим Мастингс.

– Они не позволят нам овладеть руинами без больших потерь, – проворчал Маркус. – Раньше там была крепость. Они наверняка восстановят часть стен и укрепят их. Нам нужно спешить.

Красс кивнул:

– Арнос задержал нас здесь на два дня. Канимы нападают на наши фургоны с продовольствием. Мы начнем голодать, если не дождемся каравана, который должен прорваться.

– За два дня они могут заметно укрепить свои позиции, – с горечью сказал Маркус.

– Я знаю, – сказал Красс. – Но я получил приказ, как и ты. – Он кивком показал на пустую миску. – Я скажу, чтобы принесли еще. Ты должен побольше есть и спать. – Голос Красса стал серьезным. – Ты нам нужен.

Маркус приложил кулак к груди и склонил голову.

Красс ответил салютом и вышел из палатки.

– Прошу меня простить, – сказал он кому-то, – вы не могли бы принести Маркусу еще поесть? И не разрешайте ему вставать.

– Конечно, господин, – послышался женский голос.

– Благодарю вас, – сказал Красс.

Госпожа Аквитейн в обличье прачки вошла в палатку с подносом в руках. Она сделала Маркусу реверанс, а он покачал головой.

– Командир в порядке, – сказала она, бросив короткий взгляд через плечо в сторону уходившего Красса.

Она поставила поднос на колени Маркуса и сняла крышку. Аромат горячей свежей пищи едва не свел его с ума.

– Где вам удалось раздобыть свежие яйца и ветчину? – потребовал он ответа.

– Я женщина с большими возможностями, – ответила госпожа Аквитейн. – Ешь, а я буду говорить.

Желудок Маркуса радостно заурчал, и возражений не последовало.

– Наш юный Красс слишком скромен, – сказала госпожа Аквитейн. – Именно ему удалось собрать Первый сенаторский легион. А командир Налус клянется, что Второй легион не пережил бы битвы, если бы не стойкость Красса и кавалерия этого глупца Антиллара.

– Сенатору это наверняка не понравилось, – заметил Маркус.

Госпожа Аквитейн подняла руку:

– Как и мне. У Красса есть то, чего нет у молодого Сципио.

– Титул, – сказал Маркус. – Законность рождения.

– Вот именно. Сын Антиллуса Раукуса. – Она покачала головой. – Я потратила немало сил, чтобы Арнос получил политический капитал в результате этой кампании, а в широком смысле слова мой муж не нуждается в соперниках.

– Неужели вы полагаете, что Красс может ему угрожать? – сказал Маркус.

– Нет, не сейчас. Но через десять лет, с успешной кампанией за плечами… – Она снова покачала головой. – Разумный садовник избавляется от сорняков, пока они не успели пустить сильные корни.

Маркус перестал жевать.

– Мы используем его, чтобы взять руины, – сказала госпожа Аквитейн. – Позволим ему помочь нам заблокировать город. Но когда пойдем на штурм… – Она пожала плечами. – Позаботься об этом, мой Фиделиас.

– Красс, – сказал он.

– Да, – ответила она.

– Задача может оказаться сложной. И если его смерть смогут связать со мной – или с любым другим алеранцем, если уж на то пошло, – это бросит тень на сенатора. Я уж не говорю о реакции Раукуса.

– Вот почему я взяла на себя смелость добыть для тебя балест канимов, мой шпион. – Она налила ему ароматного чая из кувшина. – Он под твоей койкой. Красс умрет от рук врага, с которым так храбро сражался, и станет героем Алеры.

Маркус кивнул и заставил себя продолжать есть.

– Я знаю, что ты ранен и тебе необходим отдых. – Она спокойно забрала поднос, откинула одеяло и посмотрела на рану. – Кто-то не проявил должного умения. – Она положила руку на шрам, и в ее глазах появилось отстраненное выражение. – Однако кровотечение они остановили вполне надежно. – Она вновь накрыла его одеялом и поставила поднос сверху. – Сделай это для меня, Фиделиас, и ты сможешь наконец покинуть это место. Тебе оно не подходит. – Ее глаза сверкнули. – Следующий год будет очень интересным. И я хочу, чтобы ты оставался рядом со мной.

Он кивнул:

– Я обо всем позабочусь.

– Отлично, – сказала она с сияющими глазами. – Ешь, отдыхай.

Она вышла из палатки.

Несколько мгновений Маркус не шевелился.

Убей Красса.

Или откажись выполнять ее приказ. И убей себя.

Маркус не стал размышлять на эту тему, а съел все, что было на подносе. Потом он выпил чай и собрался поспать, решив все обдумать после еды и отдыха.

Он знал, что ему потребуются все его силы.

Каким бы ни оказалось решение.

Глава 39

Тоскливые дни и мрачные ночи слились в долгое мучительное испытание, и Амару тошнило от болот и всего, что с ними связано. Все дни были одинаковыми. Они