Она рассмеялась и шутливо запустила в меня туфлей, намеренно промахнувшись на пару метров. Я приподнял бровь и, подойдя к ней, протянул один из полных бокалов вина.

– Ты слишком агрессивная в последнее время. Думаю, все дело в сексуальном напряжении. – Не дожидаясь ее ответа, я развернулся и начал распаковывать коробки с едой навынос, раскладывая их содержимое по тарелкам.

Она сделала глоток вина, и я почувствовал, как она скользнула взглядом по моему телу.

– Как твои проблемы со сном, Вик? – Ее голос звучал так сладко и так соблазнительно.

– Сплю как младенец. Спасибо, что спросила.

В последнее время мне удавалось хоть немного контролировать свой сон, наверное, потому, что теперь не приходилось беспокоиться о многих вещах. Джо осталась единственной нерешенной задачей, но я планировал вскоре разобраться и с ней. А все остальное шло гладко. Да, я спал не каждую ночь, но для меня и это стало большим прогрессом. Думаю, на это повлияло еще и то, что рядом со мной появился родной человек.

Эмилия слегка наклонила голову и почти мечтательно посмотрела на меня. Так, как я любил.

Черт. Я действительно сделал это.

Она забрала бокал с вином из моих пальцев и, поставив его на кухонный островок, обвила руками мою шею. И тогда меня пронзила мысль, что все это время, все то гребаное время, что преследовал ее, на самом деле я любил ее.

Любил, хотя считал, что ненавидел.

Любил, когда отказывался иметь с ней что-то общее.

Я так помешался на ней, что границы между чувствами размылись и перемешались. А эмоции переплелись.

Я воровал ее ручки и карандаши, потому что отчаянно нуждался в ее письмах.

Во всех до единого. В каждой букве и каждом слоге. Во всех ее дурацких рисунках.

И сейчас, в этой обычной белой кухне, которая мне даже не нравилась, в городе, который ненавидел, в квартире, которую должен был покинуть через три недели, я ясно понял, что люблю ее.

И эта любовь хоть и возникла давно, а затем слегка потрепалась от времени, но все еще пылала в груди.

– Спроси снова, чего я хочу, – ласково попросил я.

Она улыбнулась и прижалась губами к моей груди сквозь футболку.

– Чего ты хочешь? – пробормотала она.

Ее волосы пахли просто фантастически. Какими-то цветами, но, что еще лучше, завтра моя подушка будет пахнуть так же.

– Ничего. Я больше ничего не хочу. Теперь у меня есть все, что только душе угодно. Спроси, что я чувствую.

– И что же ты чувствуешь?

– Любовь. – Я тяжело вздохнул и зарылся лицом ей в волосы. – Я чувствую любовь. Любовь к тебе. Чертовски огромную любовь к тебе.

Мы так и не поужинали. Вместо этого я отнес ее в свою кровать, в которой Дин никогда не спал, и положил на живот, любуясь ее голой задницей в форме сердечка и светло-пурпурными волосами, которые разметались по спине и моим подушкам. Я наклонился вперед, чтобы поцеловать ее татуировку, и просунул одну руку между ее ног, чтобы приласкать пальцем. Эмилия задрожала от удовольствия, но не подалась мне навстречу.

В этот раз я намеренно растягивал удовольствие. Выжидал, чтобы все ощущалось правильно. Чтобы она поняла, что для меня это не просто секс на одну ночь.

Я медленно проложил дорожку из поцелуев от шеи до копчика, где и остановился, чтобы приподнять ее попку и поставить на колени. Через мгновение она уже стояла на четвереньках и смотрела на меня через плечо. Я впился в ее губы в отчаянном поцелуе, а затем повернул ей лицо так, чтобы она смотрела на изголовье кровати.

– Ты мне не доверяешь?

– Я только учусь этому.

Она тихо рассмеялась, и я вновь утопил в нее свои пальцы, чувствуя, как с каждой секундой она начинает течь все обильнее. Я позаимствовал немного ее сока и растер его по клитору подушечками пальцев, отчего она тут же подалась назад. Я положил руку ей на поясницу и прижал к кровати.

– Не двигайся.

– Ты всегда такой властный, – простонала она, но подчинилась.

В этот раз я не забыл про презерватив. Черт побери, в этот раз я ни о чем не забыл. Я медленно вошел в нее сзади, продолжая играть с ее клитором. Как же приятно она ощущалась! И еще большее удовольствие доставляло то, что это означало что-то большее.

Я начал медленно двигаться в ней. Безбожно медленно. Дразня ее. Намеренно не давая распалиться страсти.

– Вишес… – взмолилась она, со стоном утыкаясь в подушку. – Пожалуйста…

– Что «пожалуйста»?

– Умоляю тебя, не мучай меня.

Я лишь слегка увеличил темп, но не торопился идти у нее на поводу. Эмилии нравилось, когда я врезался в нее. Она любила жесткий и отчаянный секс. Вот почему мы так идеально подходили друг другу.

– Думаю, тебя вполне устраивает, что я тебя мучаю. – Я наклонился к самому ее уху и шепотом продолжил: – Полагаю, тебе всегда это доставляло удовольствие. Ни с чем не сравнимое удовольствие.

Первая волна оргазма захлестнула ее, подкашивая руки и ноги. Эмилия рухнула на кровать, но я не только продолжал вбиваться в нее, но и люто теребил ее клитор. Я был безжалостен. Но разве могло быть по-другому, ведь мы так долго отказывали себе в этом.

– Вставай, – приказал я своим привычным равнодушным тоном.

– Не уверена, что у меня хватит на это сил…

Казалось, еще чуть-чуть, и она лишится чувств.

Я потянул ее вверх, пока ее спина не врезалась в мой торс, и обхватил одну из упругих грудей. Я продолжал жарить ее, выводя большим пальцем круги вокруг ее соска. Снова и снова. А губами посасывал кожу под ее татуировкой.

– Ты хоть представляешь, как ощущаешься? – зарычал я, не отрывая головы от ее шеи.

Я мог кончить в любую секунду. И знал это. Некоторые оргазмы сравниваешь с теми, что уже бывали не раз. Но этот? Казалось, я испытываю его впервые. Эпический взрыв, который случается лишь раз в несколько лет.

– Хорошо? – предположила она.

– Невыразимо…

Я ухмыльнулся, прижался губами к горячей, покрытой испариной коже, а затем провел языком, чтобы попробовать ее на вкус. Я так неистово вводил в нее свой член, что не сомневался: от трения ее тело полыхает изнутри. Но я и не собирался останавливаться, потому что сейчас меня заботило лишь собственное удовольствие.

Прижав Эмилию еще крепче, я смял одной рукой ее сиськи, после чего второй обхватил ногу и откинул ее в сторону. А затем начал зверски трахать ее. Крики Эмилии наполнили комнату, а воздух заискрился от сексуального напряжения.

– Ты ощущаешься как искупление. Знаешь, каково это?

Я перевернул ее сотрясающееся от третьего оргазма тело на спину.

– Нет. Скажи мне.