у дочери, что ее возлюбленным был некий барон. После чего воспылали праведным отцовским гневом и подали прошение королю, с нижайшей просьбой защитить вашу честь.

— К-королю?

— Да. Только так, и никак иначе. — предупредила женщина. — Один из секретарей его величества — брат жены племянника моего мужа. Так что в моих силах сделать так, чтобы это прошение попало на королевский стол в самые короткие сроки. Я научу вас, как и что говорить. Но вы, даже под угрозой виселицы и пытки будете стоять на своем.

Эйс Мартел несколько секунд осмысливал ее слова, затем с готовностью кивнул.

— Клянусь всем, что у меня есть. Породниться со знатной семьей… За это и голову не жаль сложить.

— Думаю, до таких крайностей не дойдет. Так же, вы сделаете крепкое внушение своей дочери, чтобы она молчала. Надавите, пригрозите выкинуть на улицу, объясните, что если вся история вскроется даже спустя много лет, ей придется очень горько раскаяться.

Мужчина кивнул.

— Я найду нужные слова.

— И еще, я со своей стороны позабочусь, чтобы в свете все сочувствовали именно вам. Но мое имя не должно нигде прозвучать. Надеюсь, вы понимаете почему.

— Д-да.

Леди Роберон на миг задумалась. И вспомнила про последнюю деталь, которая могла бы характеризовать ее с самой лучшей стороны.

— И последнее. Как только ребенок появится на свет, вы заберете его на воспитание в свою семью. Боюсь, что барону не хватит широты души, чтобы принять навязанного отпрыска, как своего. А вы приложите все усилия, чтобы вырастить из внука достойного человека.

— Ваше сиятельство! Как же я могу отблагодарить вас, за бесконечную доброту к моему недостойному семейству?

Графиня очаровательно улыбнулась.

— Ну что вы! Какие могут быть счеты между добрыми друзьями? Мне вовсе не безразличны интересы вашей семьи. Разве только… исключительно, чтобы вы не чувствовали себя должным… Если кроме специй из Актая, у вас вдруг окажутся белые мембонские шелка…

— Я буду просто счастлив преподнести их вам в дар, как доброму другу. — закончил мужчина.

Они обменялись понимающими взглядами. Соглашение было заключено.

* * *

Ровно через день после того, как Алесия передала вторую записку, зарядил нескончаемый дождь. Крупные капли с силой разбивались о крышу и барабанили в стекла. Дороги превратились в мутные реки, так что не могло быть и речи, чтобы выйти за порог.

Лайон, закончив с делами, решил не наносить пока визитов и как мог развлекал сестру. Они снова, по десятому кругу, обсуждали светское общество, прочитанные книги, пили горячий шоколад и рассматривали семейные портреты.

С братом, в принципе, было легко. Но у девушки уже зубы сводило от вынужденного заточения. А еще, ей было просто необходимо узнать — как леди Роберон отреагировала на записки?

Стала ли означенная дама устраивать скандал? Или объяснилась с бароном без лишних ушей? Дом графа Бартон оказался настоящим уединенным островком среди водной стихии. Сюда не доходило никаких вестей.

И это порождало бессильную злость.

Стараясь держать себя в руках, Алес поудобнее устроилась в гостиной и положила на колени очередную книгу. Военные победы какого-то там короля. Но мысли девушки были весьма и весьма далеки от чтения.

Интересно, все ли в порядке в поместье? Поскорее бы туда вернуться. Пусть бывший супруг горит синим пламенем. Даже если месть сорвалась, барон не стоит таких нервов.

Но с другой стороны, он влюбил в себя и довел до самоубийства несчастную девушку. За последнее, в родном мире барон получил бы статью. А еще не стоит забывать про годы моральных унижений. Ради памяти настоящей Алесии, Карис должен за все ответить.

Жаль, что удачный на первый взгляд план, оказался так слаб…

В соседнем зале вдруг зазвучали чьи-то голоса. Девушка встрепенулась. Гости? В такую погоду? Интересно, кого принесло? Выглянуть самой? Хотя нет, не стоит. Как никак, главный в доме ее брат.

Будто отвечая ее мыслям, Лайон сам заглянул в гостевой зал. Вид у молодого человека был несколько встревоженный.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Алес, переворачивая непрочитанную страницу.

— Ничего. То есть… Я и сам не понимаю. Прибыл королевский посланник. У него приказ. Ты должна как можно быстрее явиться во дворец…

Глава 28

Несправедливая справедливость

Явиться во дворец? Алесия неслышно выдохнула. Что столь внезапный вызов связан с записками она даже не сомневалась. Карис гад, но не дурак. А значит, обязательно попытается выкрутиться.

Удивительно только, что все дошло до короля. Но с другой стороны — почему бы и нет? Как никак, затронуты интересы знатных особ, а высший суд над ними — царствующее величество.

В любом случае, разбираться придется на месте. Подключать актерский талант, способности к импровизации и природную сообразительность. К тому же, она подстраховалась со всех сторон. Маловероятно, что бывшему супругу удастся доказать ее причастность.

Сборы были недолгими. Монарших особ не заставляют ждать. Поэтому девушка быстро натянула одно из пошитых Фредикой платьев. Пусть простовато и немодно, тем не менее оно ей очень шло. Коралловая ткань крайне удачно сочеталась с белыми вставками на рукавах и груди.

Алесия на миг поймала свое отражение в серебристом чайничке и осталась довольна. Не слишком бледно, не слишком ярко. Скорее выразительно. И вполне благородно.

Весь путь до дворца посланник молчал. Но держался почтительно. Лайон хмуро глядел в окно, не зная, что и думать. Алес была спокойна. По крайней мере внешне. Сцепив пальцы на коленях, она мысленно прокручивала варианты событий, прикидывая, что и как ей следует отвечать.

Наконец, карета остановилась. На этот раз, девушка вышла из нее изящно, приняв предложенную братом руку. Без всяких неуклюжих прыжков. Научилась за несколько месяцев в новом мире.

Впереди замелькали знакомые дворцовые коридоры, и вот очередной лакей распахивает высоченную дверь.

— Его сиятельство граф Лайон Осберт Бартон и его сестра Алесия Ирсана Бартон!

Шагнув вслед за братом, Алес быстро стрельнула глазами по сторонам, оценивая расположение сил. И едва не впала в ступор. Потому что реальность явно не состыковывалась с ожиданием.

Ну Карису, положим, она не удивилась. Где ему еще быть, как не здесь? Чуть поодаль, на бархатном стуле сидела графиня Эрткон. И печально промакивала платочком глаза. Что-то в ее облике невольно наталкивало на мысль, что женщина та еще «королева драмы».

А вот леди Роберон в зале не оказалось. Странно… Вместо нее топтался полноватый мужичок средних лет и придерживал за локоть девицу. Нельзя, конечно, судить людей только по