Но я чувствовал, что теперь можно рассказать обо всём. И никто не будет смеяться, не обзовут слабаком или нытиком, и вообще — поймут. Я рассказывал всё это так, как рассказывают сказки. И всё время расчёсывал гребнем волосы девушки.

Минут через двадцать я почувствовал, как потяжелела у меня на коленях её голова. Катерина обмякла, перестала напрягать спину и шею. И дыхание у неё стало ровным. И жилка на шее перестала бешено колотиться. Ещё через двадцать минут она засопела. И я понял, что она спит. Но я не стал останавливаться. Я всё так же водил гребнем и монотонно рассказывал о своих приключениях. Странно! Всего полгода прошло, а теперь они уже не казались мне страшными, а только забавными и удивительными. Наверное, ещё с полчаса я провёл наедине с ней. А потом спохватился. Скверно, если по замку поползут нехорошие слухи! Катерина не заслужила такого! Она чистый, добрый милый человек и верный товарищ, поэтому я не хочу, чтобы за её спиной перешёптывались грязные языки!

Осторожно и бережно я переложил подушку, вместе с головой Катерины, со своих коленей на кровать, убедился, что девушка безмятежно спит, и на цыпочках вышел из комнаты. У дверей Фиолетовой комнаты стояли двое стражников.

— Тс-с! — приложил я палец к губам, — Чтобы ни звука! Её сиятельство удостоила меня беседы, но почувствовала желание отдохнуть. Я ухожу, а госпожа Катерина собирается почивать. Если кто-то из вас, мерзавцев, посмеет стукнуть или звякнуть, потревожив сон госпожи графини…

— Да разве ж можно⁈ — шёпотом испугался один из стражников, — Разве ж мы не понимаем⁈

— Тс-с! — ещё раз шикнул я, — Смотрите мне! И когда дежурные стражники по коридору идти будут — заранее предупредить, чтобы не топали! Ясно!

— Сделаем, ваша милость! — так же, шёпотом, пообещал другой.

— Ну… смотрите! Я надеюсь на вас! — и я пошёл в Фиолетовую комнату.

Одиль сидела на кровати, задумчиво водя пальчиком по одеялу. Увидев меня вскочила и принялась поправлять платье.

— Никого не было? — на всякий случай спросил я.

— Никого!

— Точно никого⁈ Смотри…

— Да, точно, никого! А если вы, ваша милость, про того монаха намекаете, то за ним сейчас Матье следит через дырочки… ой!

— Да, знаю я всё! — успокоил я девушку, — И про дырочки и про остальное…

— А вы те дырочки имеете в виду?

— Я про всякие дырочки знаю! — дипломатично ответил я, — Всё, можешь идти спать.

— А может, ваша милость…

— Не может! — перебил я, — Ну, сколько можно повторять одно и то же⁈ Не может!

— Покойной ночи, ваша милость… — потупилась Одиль и нехотя пошла к выходу.

Я быстро разделся, задул свечи, и устало рухнул в кровать. Завтра ещё много дел. Завтра я должен быть свеж и бодр. С этой мыслью я и уснул.

Глава 25

Опасности на каждом шагу

Никогда не забуду

Чей-то мудрый совет:

Жди опасности всюду,

Где опасности нет.

Вадим Шефнер.

— Трогот, погоняй!

— Но-о-о!!!

— До свидания, госпожа!

— Да будет над вами милость Господня!

— Лёгкого пути!

— Не забывайте нас!

— Да отведёт от вас Матерь Божья напасти!

— Счастливый путь!

Да, опять дорога. С некоторых пор мне кажется, весь этот мир — одна сплошная дорога! Катерина сидела в карете с верной Эльке, я гарцевал на Шарике, а провожать нас выскочило, кажется, всё население замка. И каждый желал нам счастья и успеха. А я в очередной раз убедился, насколько любят и чтят здесь Катерину.

Вот только, отправились мы в путь не через три дня, как я планировал, а через четыре. Нет, не из-за того, что Эльке и Трогот плохо выздоравливали, как раз наоборот! Добрый доктор только рот разевал, видя стремительное исцеление своих подопечных. А я всего-то попросил их усыпить и, пока они спали, посидел с полчаса-час, с одним и с другой, положив им руку на обнажённое плечо. Увы, но через одежду перстень не лечит. Через день оба вставали, через два дня пытались приняться за труды, через три дня оба заявили, что полностью здоровы и готовы с нами на край света. И доктор подтвердил! Но нам всё же пришлось ещё задержаться. Традиции, чтоб им пусто было! Оказывается, тело Александры нельзя было просто так отправить в её баронство. Нужно было соблюсти определённый ритуал: выставить тело для прощания, к тому же, оповестив об этом ближайших баронов — хотя я не заметил, чтобы кто-то приходил, чтобы искренне оплакать бывшую хозяйку! — провести церковный обряд, ещё выждать день для приличия, и только на третий день, в особой, разукрашенной повозке, Александру отправили восвояси. Но в этот день отправляться нам в путь было нельзя! Видите ли, примета плохая!

— Не понимаю! — горячился я, — Или мы верим церковным правилам, а там ничего подобного не говорится, или следуем языческим приметам! Но как это можно совместить⁈

— Можно, — с лёгкой улыбкой возражала Катерина, — Если наш собственный капеллан не советует в этот день уезжать. В святых книгах он ничего про это не нашёл, но уезжать сегодня всё равно не советует. И зачем же мы будем смущать окружающих? Подумаешь, денёк подождать. Что, от тебя убудет, что ли?

— Целый день псу под хвост! — ворчал я, — А в это время, может, Большой рубин крестоносцев в Индию увозят!

— Если его увозят именно «в это время», — пожала плечами девушка, — то мы всё равно никак этому помешать не сможем. Успокойся, Андреас! Если будет на то воля Божья, то найдётся твой рубин.

Я промолчал, хотя был не совсем согласен. Ведь из-за того, что мы сделали крюк, пытаясь попасть на турнир, и потеряли при этом несколько дней, посланцы кардиналов умудрились успеть в Мино раньше нас. И Александра ещё до нашего приезда знала, что наша встреча с папой состоялась, и что мы сразу после этого уехали. Правда, выводы из этого она сделала не верные, но это другой вопрос. А если бы мы приехали первыми? Рискнула бы Александра бросить нас в темницу? Ещё не известно… Скорее, она всеми силами пыталась бы нас задержать в замке, ожидая писем от кардиналов. Так что, я не согласен, что день-два не играют роли в нашей судьбе! Ещё как играют.

Монах-отравитель