Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот сейчас пишу эти строки, а поток мои и папиных друзей не иссякает, все потихоньку приезжают, присылают письма с соболезнованиями. В этой суматохе немного отвлекаешься. Что же делать, когда все затихнет, и я останусь одна со своим горем? Кому заниматься хозяйством, крестьянами, следить за поместьем?
Мы с отцом очень друг друга любили. Он был строгим, но справедливым, оберегал и ценил меня, несмотря на то что я не подарила ему сына, о котором он так мечтал.
Очень хочу, чтобы ты приехала попрощаться с папенькой. Леда уже у нас дома, мы с ней поговорили, простили все друг другу и вот несколько недель живем душа в душу. Она немного похудела у бабушки, но все такая же задорная, помогала мне с похоронами и с адвокатами, которые атаковали нас и днем, и ночью. Спасибо, что Леда помогла мне решить все с холодным рассудком и не наделать глупостей с этими мошенниками.
Даже если ты все еще держишь на сестру обиду, пожалуйста, хотя бы ради ваших родителей, побудьте вместе дома, со мной. Мне очень нужна ваша поддержка.
С любовью и скорбью, твоя матушка.
Лея бесконечно перечитывала письмо. В голове не укладывалось, что отца, этого крикливого, но заботливого человека, больше нет. Она сжала лист бумаги в руке и прижала к щеке, пытаясь хоть немного уловить из запаха чернил аромат родного дома и ощутить отцовские объятия. Огромным грузом на ее плечи рухнули обида и горечь. Взгляд затуманился, голова закружилась, она встала с кресла и подошла к окну, посмотрела на летний сад, вымощенный тонкими дорожками и засаженный нарциссами. Она постучала ногтями по стеклу и стала царапать его до противного скрежета. Лея не плакала, ни одна слезинка не скатилась по ее щекам. Она сжимала и разжимала в руке письмо, смотрела на него, откладывала, потом опять доставала.
…пишу тебе в третий раз…
Лея аккуратно сложила письмо в несколько раз, спрятала внутрь корсета — на всякий случай пусть это будет при ней. Затем бодрым шагом, полная решимости, злая, пошла в кабинет мужа. Ее встретила неприветливая темная комната: стены окрашены темно-зелеными, черная мебель, посреди стоял длинный рабочий стол и кожаное кресло. Сторонних посетителей это место не предполагало. На стене, прямо напротив входной двери, на Лею смотрела покойная жена Йохана: красивая женщина с дерзким взглядом, богато одетая, внешне полная противоположность Леи — блондинка с голубыми глазами. Лея тяжело вздохнула, подошла к столу и начала открывать один за другими ящики. Внутри каждого из них, на первый взгляд, не было ничего интересного: какие-то бумаги, открытки, письма из банков, испорченные перьевые ручки (зачем он только хранит). Лея упорно продолжала рыться в кипе мужниных документов, даже не зная толком, что она хочет найти, но интуиция подсказывала, что она на верном пути.
В последнем ящике в самом низу под тяжелой бархатной папкой она увидела несколько писем со сломанным сургучом. Такой же конверт и такой же герб на печати, какой она получила сегодня у посыльного. Лея раскрыла их, прочитала. Да, это были письма матери, но Йохан умолчал о них. Неужели смерть ее отца — это тоже не повод отпустить жену домой?! Лея хватается за лицо, слезы градом льются из ее глаз. Тут взгляд ее, полный соленой воды, зацепился за бумажный рисунок. Под стопкой маминых конвертов лежал небольшой клочок бумаги: Лея достает его и рассматривает. Изображение русалки. По манере письма, будто бы Лея рисовала, да и откуда это у Йохана в столе? Она всматривается в рисунок сильнее, словно хочет войти внутрь этой картинки: человек с рыбьим хвостом, длинными волосами, сидит спиной на камне, смотрит вдаль, в уходящий горизонт озера.
Вдруг какие-то образы всплывают у нее в голове: вот она идет в лес, тащит тяжелую корзину, потом с ней рядом сидят каких-то два человека, речи не разберешь, один высокий голос, женский, второй пониже — мужской. Видит, как чья-то тяжелая холодная голова лежит у нее на коленях, как прыгает в воду, будто крестьянка на языческом празднике…
Нет, это не могла быть она. Она тихо-мирно сидела дома всю свою жизнь. Наверное, ей когда-то приснилось. Но оторвать пальцев, сживавших рисунок, она не может. Аккуратно она складывает его в несколько раз и тоже прячет в корсет.
* * *
Вечером у главных ворот особняка остановился экипаж Йохана. Тот ловко выпрыгнул из него, поздоровался и перекинулся парой слов со сторожем. У него было скверное настроение: сорвался контракт на одну денежную сделку, клиент ушел к конкурентам, чем очень подставил подчиненных Йохана и его самого. Господину Морранту едва удалось удержать отток средств, которые тот клиент вложил в его дело, и теперь предстояло отвоевать спонсора обратно.
Йохан зашел в дом, служанка тут же приняла у него одежду, помогла переодеть обувь. Он проследовал в гостиную, где каждый день его со службы встречала жена. Обычно она вышивала в ожидании возвращения супруга, но сегодня сидела хмурая и как-то недобро посмотрела на Йохана, вместо радушного приветствия.
— Почему ты не сказал, что мой отец умер? — спросили Лея с порога, не дожидаясь, пока муж усядется на кресло напротив нее.
Йохан замер, затем подошел к стеллажу и налил себе рюмку виски.
— Не хотел тебя беспокоить лишний раз.
Лея непонимающе смотрела на мужа.
— Что? Почему? Это же мой отец! Как ты мог скрыть это от меня?!
— Я планировал, что мы поедем к твоей матери вместе, но на меня навалилась работа, пришлось уехать. Отпускать тебя одну я не стану, ты же знаешь.
Лея боролась со слезами, ей хотелось со злости ударить мужа. Кулаки ее бессильно дрожали.
— Но почему, господи? Это же мои родители, моя родня, какое тебе дело до того, одна я поеду или с тобой?
— Ты еще спрашиваешь почему! — Йохан вспылил и слишком сильно дернул рукой — половина стакана виски расплескалось на белый ковер. — Потому что я не хочу, чтобы ты вообще имела какое-то дело со своей семьей! Ты теперь моя жена, забудь о них! О чем тебе с ними говорить? С сестрой своей, блудницей, опозорившей вас? Да я чуть со стыда не сгорел, когда мне рассказали о ней и спрашивали, намерен ли я сохранить помолвку с младшей дочерью.
