– В конечном итоге все оказалось просто. Я позвонил безжалостному убийце, с которым мой коллега, русский по имени Василий, работал в прошлом.

– Тот самый Василий, которого ты недавно убил? – шепнул Холл.

– Ты что, в самом деле пытаешься разбудить мое чувство вины? Василий тоже был безжалостным убийцей, так что не изображай негодование. Как ты можешь прочесть у меня в мыслях, он мне нравился. Просто я вот-вот должен был прославиться на весь мир под именем Кэмерона Файфа, и было бы несподручно, чтобы кто-то из живых тоже знал, что это же лицо принадлежало Джону Деламатеру… Так на чем я остановился?

– Ты связался с убийцей, – подсказал Альтшулер.

– Верно. Он был всего в часе езды от Сакраменто. Я проверил сведения о домах в радиусе пяти миль отсюда, отыскивая принадлежащий одинокой женщине. И когда нашел некую Эйприл Андервуд, то связался с наемным убийцей, назвавшись Биллом Андервудом. Сказал ему, что его мне порекомендовал Василий, и пообещал целое состояние, если тот медленно забьет женщину до смерти. Сказал, что она моя жена. – Файф приподнял брови. – Но ты уже наверняка меня опередил.

Теперь и Альтшулера с Хезер замутило, как прежде Ника Холла, когда до них дошел ужас поступка Файфа, обрекшего на мучительную гибель невинную женщину, взятую наугад – просто для проверки. Файф же просто-таки упивался их отвращением.

– Конец истории, – провозгласил он. – Наш парнишка Ник прочел их мысли, хотя его экстрасенсорное восприятие было якобы ликвидировано. Я рассудил, что если какие мысли и могут достучаться до него, то это мысли женщины, которую медленно бьют смертным боем. А будучи добрым самаритянином, он не мог не послать по электронке предупреждение в местную полицию – достаточно подробное, чтобы ему поверили. Я же мониторил их компьютеры, чтобы проверить, не поступит ли подобное сообщение. Я знал, что Ник не может позвонить, потому что считает, что дом прослушивается, а его знание о побоях где-то далеко послужит доказательством, что он по-прежнему может читать мысли. – Повернувшись к Холлу, Файф снисходительно покачал головой. – Держу пари, ты уже начал подумывать, не стать ли этаким Бэтменом, а, Ник? Бороться с преступностью в радиусе от шести до десяти миль с помощью своего чутья летучей мышки…

Бросив взгляд на Хезер, Альтшулер увидел, что она, того и гляди, взорвется и наговорит лишнего, вызвав гнев Файфа. Нужно срочно поменять тему.

– А откуда ты узнал о радиусе Ника? – выпалил он.

Впервые Файф поглядел на Альтшулера, как на придурка.

– Он обсуждал это с тобой в «Хомстеде», разве не помнишь? «Жучки» были и на тебе, и в «Хомстеде». Забыл?

– Верно, – поспешно согласился Альтшулер. – Конечно.

Хезер малость успокоилась, но взирала на Файфа, как на редкостно омерзительного таракана.

– А тебя ничуть не тревожит, – голос ее буквально сочился презрением, – что если б Ник действительно утратил свои экстрасенсорный способности, невинную женщину забили до смерти?

– Вини Ника, – пожал плечами Файф. – Если б он не мог читать мысли настолько хорошо, я мог бы отдать менее радикальные инструкции. И потом, полиция ведь поймала нанятого мной убийцу. А это в конечном итоге приведет к спасению еще многих жизней. Так что мне за это скорее медаль причитается.

Стиснув кулачки, Хезер словно была готова порвать оковы и удушить человека напротив, но мудро удержалась от высказываний.

– И оно того стоило? – спросил Альтшулер. – Столько убийств, столько махинаций… Ты ведь уже богат. Сколько же денег тебе надо?

Файф рассмеялся. Что в образе Джона Деламатера, что под личиной Кэмерона Файфа, этот человек улыбался редко и не смеялся почти никогда. Но теперь смеялся. И было в этом смехе что-то леденящее кровь.

– Валяй, Ник, – отсмеявшись, изрек он. – Долго еще собираешься тянуть? Скажи же им уже.

– Сказать нам что? – удивился Альтшулер и, увидев выражение лица Холла, вдруг усомнился, что хочет знать ответ.

Уставившись Альтшулеру глаза в глаза, Ник оцепенело покачал головой.

– Он сделал это не ради денег. Мы думали, все дело в жадности и жажде власти. Что он незаурядный психопатичный бизнесмен, слетевший с катушек. Но, боюсь, правда куда хуже, чем мы думали. – Тон его был так же мрачен, как и лицо. – Куда хуже.

55

Взирая на своих беспомощных, скованных пленников сверху вниз, Файф понял, что наслаждается. Он не сталкивался с человеком, почти равным себе, включая и недавно усопшего партнера Келвина Грея, уже давным-давно. Эти трое держались на славу. Вынуждая его делать для выигрыша куда лучшие ходы, чем обычно приходилось, в том числе и ход, чтобы проверить, обладает ли еще Холл своим экстрасенсорным восприятием, ход, которым очень гордился.

Но они никогда не смогут его понять. Не сумеют его понять. Мировоззрение их промытых мозгов препятствует этому. Они считают его психопатом, хотя он намного сострадательнее и благочестивее любого из них.

Его родители прибыли в США в 1985 году. Они были героями. А в конечном итоге и мучениками. Расставание с любимой страной – Саудовской Аравией – ради приезда в Великого Сатану[29] было жертвой, которой нельзя требовать ни от кого. Но они принесли ее с гордостью.

Они были выдающимися людьми и правоверными мусульманами. И смотрели далеко в будущее. Они намеревались собрать разведданные, которые другие могли бы использовать в войне против Запада, войне, которой Запад в своем высокомерии даже не замечал до 11 сентября 2001 года.

И они обучили своих сыновей на славу. Научили любви к Аллаху и ненависти к разлагающемуся Западу. Научили благочестию. И терпению, ибо сказано в Коране: «И будь терпелив. Поистине, Аллах не дает пропасть награде добродеющим»[30].

И их родители планировали быть более терпеливыми, чем любой другой правоверный мусульманин в истории. Они положили собственные жизни не ради собственного преуспеяния, а во славу своих сыновей через десятилетия в будущем. Они посвятили свои жизни оттачиванию человеческого оружия, способного нанести удар в самое сердце Запада. Любовью и терпением обучая своих сыновей безмятежности, воплощенной Кораном, и внушая им, что секуляризация, олицетворяющая бездушный американский образ жизни, есть фальшивый кумир.

Его нарекли вонючим американским именем Кэмерон Файф, но родители позаботились, чтобы он любил и уважал свое истинное имя – Гассан Ахмед Абдулла – и имя старшего брата – Рашид. И шли ради сыновей на любые жертвы. Когда они с братом учились в колледже, родители пропали. Позже через свои источники в Саудовской Аравии он узнал, как было дело. Проникнувшись уверенностью, что власти США вот-вот выйдут на их след, во избежание риска разоблачения его и Рашида они предпочли пожертвовать собой в Иерусалиме, прикрепив бомбы к груди и взорвав школьный автобус, битком набитый бездушными детьми, прежде чем те выросли, чтобы стать врагами Аллаха.