– Охоньки… Что мы у накопителей забыли-то? – растерянно брякнула я в слух.

– Так у тебя надо спросить, великая и ужасная, – отозвался он с бледной улыбкой.

– Ничего не помню… И ты… – внезапно я сообразила, что разговариваю с потенциальным трупом, – Ты почему живой?

– Ну спасибо, – Лис рассмеялся, но хриплый лающий смех быстро перешел в кашель.

– Миль пардон, – я рассеянно почесала за ухом. Потом долго, минуты две, пыталась продолбить вакуум, образовавшийся в моей и ранее не блещущей объемным содержимым голове. Ощущения, как у пустого ведра. И эхо… – Дохлый номер. Вопрос на миллион старых калош: насколько правомерно наше здесь сидение?

Улыбнулся. Чего ради и затевалось. Только вот не нравиться мне ни лихорадка в глазах, ни осунувшееся лицо, ни бледность, ни опущенные плечи.

– На хвосте никто не висит, если ты об этом. А так… Не знаю… – глаза снова потускнели, лицо застыло в маске одной сплошной непроходимой усталости. Нет, юноша бледный со взором горящим, так у нас дело не пойдет!

– Так у нас дело не пойдет! – повторила я вслух, – А ну-ка, иди сюда, – я села, подтерев штанами многовековую пыль, и, привалившись спиной к довольно-таки холодному боку накопителя, приглашающе похлопала по коленям. Ответом мне стал сумрачный взгляд гордой птицы, предпочитающей умереть в полете, но не пасть до такой банальности, как скворечник. «Сижу за решеткой в темнице сырой… пам-пам-пам, пам-пам, ударенный головой…» Или нет? Коварный взгляд опытного диверсанта мгновенно вычленил опорную точку объекта с последующим ее удалением из-под оного. После непродолжительной возни, в ходе которой я наглядно доказала, что опыт и умение применить закон рычага в таком деле решают все, Лисова голова упокоилась у меня на коленях, а я уже привычно стала стаскивать перчатки. Осторожно взъерошила волосы, ласково щелкнула по носу и категорически пресекла последние попытки подняться, впрочем, не такие уж и решительные.

– Ну вот и ладненько, – тихо приговаривала я, видя, что он наконец стал расслабляться. Лису на самом деле сейчас надо было лежать, а еще лучше – спать, даже если забыть про то, что по всякой логике он сейчас должен быть истекшим кровью трупом. Поэтому я не стала тормошить Лиса, даже когда его глаза закрылись. Просто тихо положила открытую ладонь ему на голову и вливала свою энергию, которой у меня сейчас почему-то ощущалось в избытке.

– И не надо думать, что я сплю. Не хочется мне спать. Просто двинуться уже сил нет.

– Я в курсе, солнышко. И раз ты так хорошо устроился, поведай наконец про мои подвиги. Надеюсь, я не танцевала на столе стриптиз? Моя ранимая психика этого не перенесет.

– Лучше бы танцевала…

– Что, не терпится посмотреть на мое прекрасное, молодое, гибкое и стройное тело? – ухмыльнулась я. Кое-чьи ушки подозрительно запунцовели. Что, правда?! Ну-уу… Гм… Молодой неуравновешенный организм и все такое, ведь правда, а?! Ну скажите, что правда!… Как меня уже достали эти грабли… – Так, что, говоришь, там было? – продолжила я голоском петуха, которому наступили на горло.

– С какого именно момента?

– С того самого, когда Реллин попытался тебя забрать.

– Гм… Темный что-то говорил, что-то о титуле и крови, но я не слишком вслушивался. Очень уж было…хреново, – я не стала поправлять, что определила бы это состояние как более тяжелое. Сейчас мне оставалось только подлечить поверхностные царапины, чем я и занялась. – А у тебя… Лицо спокойное-спокойное, а глаза… глаза пустые-пустые, нечеловеческие совсем. И это было страшно. Хотелось забиться в уголок и не дышать. И я чувствовал… Рядом с тобой тогда что-то было…

– Смерть, – слово возникло из пустоты и вырвалось на волю, камнем упав между нами, прежде чем я поняла, что говорю.

– Смерть? Очень может быть, – он закрыл глаза и заговорил, быстро, на одном дыхании, будто боялся забыть, – Говорят, Смерть едина в тысячах лиц, и третья из титанов родилась на свет, и знает все о каждом из нас, и потому дает ответы на все вопросы, но только тому, кому есть чем заплатить, и при всем при этом она никогда не ходит одна, ибо боится, поверишь ли, Жизни… что скажешь, Водящая?

– Что? – смысл этой скороговорки дошел до меня не сразу, как и то, что последняя фраза, взлетевшая, как на гребень волны, фраза, сказанная жестким приказным тоном, была обращена ко мне. – Что ты сказал?

– А?… Что очень может быть.

– Нет, после.

Он не ответил. Только взгляд, пристальный и жесткий – «Не спрашивай»…

– Ладно, что там дальше было? Рассказывай… – я нехотя сменила тему. Водящая… Королева по рождению и касте. Королева среди королей. То, чем я могла бы стать среди вас, темные братья и сестры мои… Ты прав, Хранитель. Закроем эту дверь раз и навсегда.

– А что там рассказывать… – в который уже раз он смотрел на меня этим взглядом? Взглядом более страшным, чем все мое демоническое обличие. Страшным тем, что видит все… видит, и – понимает правильно.

Он улыбнулся, начиная что-то беззаботно и смешливо говорить.

Только глаза его не улыбались. Совсем.

– … баня водяная пополам с кровавой. Подставила ты себя по полной программе, вот что я скажу. Там такие силы буянили, думал, разнесешь весь «Ангел» к чертям собачьим. А Осколок? Я думаю, вся делегация разглядела его в мельчайших подробностях, особенно после того, как ты выкосила им половину присутствующих. Эдаким небрежным взмахом. И я бы не сказал, что ты подключила весь свой резерв. Но сила из тебя била, причем била так, что я уже забеспокоился обо всем К17. А уж когда ты сошлась с этим Черным… Ну, вы друг друга стоили. Извини за краткость описания, но тогда я на самом деле подумал, что теперь мне уж точно ознакомлюсь с особенностями температурного режима адовых котлов (Рай мне явно не светит после общения с такой кучей нечисти). От норки нашей остались одни руины, если тебе интересно. Кстати, этот Реллин, кто он такой?

– Мой сводный брат. Я его убила? – это было важным, жизненно важным.

– Не знал, что у тебя такое количество родственников. Да еще таких…проницательных. – Лис внимательно посмотрел на меня. – Что дело пахнет керосином, он понял раньше меня. И предпочел не связываться. В общем…

– Грош мне теперь цена, – жестко докончила я. – И меня с тобой видеть не должны. В любом случае, – я помолчала и продолжила уже мягче, – Ладно, эта проблема, в крайнем случае… решаема. Дальше, Лис, дальше.

– А… – он бросил на меня еще один внимательный взгляд, вполне понимая, как она решаема. Но все же решил промолчать. Молодец, возьми с полки пирожок. Это действительно не тема для обсуждения. – Ну…не помню. На самом деле. Упал в обморок самым банальнейшим образом.

– Ладно, я еще могу понять, что мы делаем здесь – в конце концов, я сама когда-то готовила экстренные пути отступления через этот сектор, но я видела тысячи раненых и могла заложить душу на то, что тебя было уже не спасти. И… – я замолчала. – А, черт с ним. Жив и ладно. Положимся на чудо, на великие силы богов, – но даром они еще ничего не давали. Морана зла на людей, и не дает нам поднять глаз от земли. Я помотала головой. Действительно – жив и ладно. А расплатимся за это, так уж и быть, мы, Стражи. Аминь. – Ну, так расскажи, что помнишь. Вообще, не оттуда мы начали. Все, все с самого начала. Как проникли, с чего начали и так далее. Я должна понять, как нас вычислили.