– Но Бармалан женился на мне только для того, чтобы превратить в книгу, сделать своей жертвой, как и прочих жен!

– В этом могли не поверить. Тебя обвинили в краже артефакта, имеющего прямое отношение к этому черному колдовству. Скорее, дознаватели заключили бы, что ты была в сговоре с Бармаланом. Как я думал изначально. В любом случае магические преступления подобного толка требуют долгого разбирательства. С непредвиденным исходом.

– А призрак статуи?

– В это уж точно поверить не могу. Кто-то сыграл с тобой дурную шутку. И мы выясним кто. Статуи не оживают, если только с ними не поработали магомеханики. А та статуя в гостиной – самая обычная. Я ее видел. Но еще раз осмотрю внимательно. И... ты позволишь мне глянуть на те книги? Познакомишь меня с Эваном?

– Да.

Я встала, пошарила в потайном месте за языком и выложила перед Матеусом книгу.

– Э-э-э... «Жена как дополнение своему супругу»? – прочел Матеус на обложке.

– Это обманка. Я так замаскировала все волшебные книги. Взломщик обыскивал лавку. На эти супружеские пособия не обратил внимания.

Матеус осторожно открыл книгу. Пробежал глазами строки.

– Я ничего не могу прочесть.

– Потому что ты идиот! – вдруг гаркнул у меня в голове голос проснувшегося Эвана. – Зоя! Ты все-таки разболтала ему!

– Он нам поможет.

Матеус вздернул голову и посмотрел на меня почти что с ужасом.

– Ты с ним разговариваешь?

– Да. Эван передает тебе привет. Он рад с тобой познакомиться.

Эван в ответ сказал что-то совершенно непечатное.

– Тебя надо подвергнуть цензуре, – пробормотала я.

– Я тоже рад знакомству. Передай ему, что мы найдем способ вернуть ему человеческий облик.

– Я тебя слышу, болван ты аристократический.

– Он тебя слышит, Матеус. А ты его нет, верно?

– Нет. Но я смогу прочитать остальные книги и увидеть воспоминания, услышать мысли в них людей? Узнать их... интересные истории?

– Да. Подожди, принесу.

Из второго тайника я достала остальные четыре книги и представила их Матеусу.

– Вот это – отравитель Фабиан. Это – вторая жена Бармалана, фермерша Клара. А кто в этих книгах – не знаю. У меня не хватило духу прочитать их. Потому что это неправильно.

– Я тебя понимаю. Но все же их нужно прочитать. Это поможет нам найти ответы на остальные вопросы. Кем были эти люди? Где теперь их тела? Быть может, нужно известить их родных.

– Но как мы поможем им, Матеус? Что теперь делать?

Матеус нахмурился и задумался.

– У меня есть знакомый маг высокого ранга. Напишу ему и попрошу совета. Но дело очень непростое, Зоя.

Он отложил книги в сторону, сцепил пальцы и посмотрел на меня. Я напряглась. Сердце болезненно дрогнуло. Мне показалось, сейчас Матеус скажет что-то важное... или страшное.

– Ты должна знать, кого я ищу, Зоя и что привело меня в Лиллидору.

– Можешь не рассказывать, если не хочешь.

– Я расскажу. Зоя... я ищу одну девушку. Катрину. Мою невесту.

От его признания у меня перехватило дыхание, в груди больно сжалось.

– Вот как... у тебя есть... невеста? – пробормотала я.

– Да, – ответил Матеус ровным голосом. – Катрина Альпаго из почтенного рода. Красивая, своенравная девушка. Дочь друга моего отца. Нас сговорили еще в детстве. Три года назад мы обручились.

Слезы щипали мои глаза. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать.

Наивная идиотка Зоя! Ты влюбилась в этого аристократа. И решила, что и он к тебе неравнодушен. Приняла его хорошие манеры за интерес! Увидела в его глазах то, чего там и в помине не было.

У него есть невеста. Девушка этого мира. Которую он любит. С ней случилось что-то ужасное, он ищет ее, хочет вернуть, чтобы сделать своей.

А ты, Зоя, лишь эпизод в его жизни. Глупая иномирянка, которая таскает за собой свою невезучесть, как узник ядро на цепи.

Матеус заметил мое потрясение. Он не отводил глаз. Но что в них было, я понять не могла. Сожаление? Сочувствие? Боль?

– Зоя...

Он накрыл мою руку своей ладонью. Я торопливо выдернула руку и спрятала под стол.

Не нужно мне его сочувствие!

Но зачем он поцеловал меня? И его забота – как же она походила на ухаживание!

Однако я не злилась на Матеуса. Только на себя. Безжалостно отбросила мысль о том, что мной манипулировали.

– Что же случилось с Катриной? – спросила я, и мой голос все же дрогнул. – Она пропала?

– Да, – Матеус глубоко вздохнул. – Два месяца назад. Меня в то время не было в стране. Я путешествовал. С Катриной не виделся полтора года. Иногда мы обменивались письмами. Я колесил по свету, исследовал мир. Помнишь, рассказывал тебе? Я засомневался в том, что хочу прожить ту жизнь, к которой меня готовили, и решил найти свой путь.

– Да. Но ты всегда помнил о долге и вернулся. Домой, к семье... к невесте.

– Именно так. Однажды Катрина ушла из дома и пропала.

– Вы обратились в полицию?

– Нет. Никто, кроме членов наших семей, не знает о ее исчезновении. Для всех остальных она уехала к родственникам погостить перед свадьбой.

– Почему?

– Потому что ее исчезновение связано с дурными обстоятельствами. Если привлечь полицию, они выплывут наружу, и тогда пострадает репутация двух семей и возникнут проблемы с законом. В некоторых случаях даже вирилы не могут избежать ответственности.

– В каких же?

– Когда замешана черная магия.

– Каким образом?!

– Катрина всегда была очень… упрямой девушкой, – заговорил Матеус, делая паузы перед словами. – Она тяготилась своей жизнью. Ей хотелось свободы. Когда я уезжал, она вылила на меня поток язвительных слов. Ей тоже хотелось путешествовать, увидеть мир. Быть свободной. Но женщинам-вирилам это не позволено.

– У нас так тоже было на Земле. Лет двести назад.

– Да, я знаю.

– Ты сильно любишь ее? – вопрос вырвался у меня сам по себе.

– Когда вирилы заключают брак, о любви обычно речи не идет. Брак – это договор, сделка между семьями.

– Понимаю.

– Я старше Катрины на четыре года. В детстве она была влюблена в меня, ходила за мной хвостиком. Меня это ужасно раздражало! Вредная, писклявая девчонка.

Он улыбнулся воспоминаниям, и его улыбка резала меня, как ножом.

– Потом она меня возненавидела. Потому что меня всегда ставили ей в пример, как образец хорошего сына и достойного вирила. Подростком она меня нещадно дразнила и высмеивала. Катрина очень остра на язык. Я даже домой не хотел возвращаться с каникул, потому что пришлось бы видеться с ней.