Азимут обернулся на сталкеров и, махнув им рукой, следом за подчиненными вошел на территорию грузового порта.

– Ага, – кивнул Роман, – только вот почему тогда Бруно об этом не знает?

* * *

Мария Вагнер в очередной раз взглянула на часы и, нетерпеливо поморщившись, обернулась. Наемница сидела на капоте темно-синего джипа с эмблемами в виде огненной птицы на передних дверцах и, постукивая пальцами по корпусу штурмовой винтовки, смотрела вдаль.

Самолет с грузом опаздывал. Гахет тоже.

Вокруг, на сколько хватало глаз, простирались заснеженные поля, лишь вдалеке у самого горизонта сменяющиеся густым темным лесом. В паре сотен метров впереди, возле неглубокого оврага, ржавел остов трактора. Сорванные траки валялись рядом. Стояла абсолютная тишина, не нарушаемая ничем, кроме свиста ветра, колышущего черные сухие кусты. На проходящем неподалеку шоссе не было ни одной машины, и оно светло-серой лентой убегало вдаль. Московская пятнадцатикилометровая Зона Отчуждения была пуста, и единственными случайными свидетелями происходящего могли стать военные спутники и БПЛА, но их все заблаговременно перебросили на другие точки наблюдения.

Мария снова посмотрела на электронный циферблат.

Нет, это уже слишком! Похоже, что завербованный боец не справился… Проклятье!

– Эй, Герман! – Девушка посмотрела на расположившегося на водительском сиденье наемника с планшетом. – Сколько там у тебя?

– Шестнадцать сорок, – откликнулся тот, подняв взгляд, и лениво зевнул. – До темноты пятьдесят четыре минуты двадцать семь секунд.

– Плохо… – пробормотала Вагнер.

Девушка подумала о Хираме, оставшемся выслеживать Нестерова в Москве, и улыбнулась. А затем резко вскинула голову. Тишину прорезал низкий глухой рокот.

– Они здесь! – громко крикнула Вагнер, спрыгивая с капота и перехватывая штурмовую винтовку.

Один за другим взревели двигатели джипов, а через мгновение, вывалившись из низких серых облаков, над машинами пронесся грузовой самолет, двигатели которого были охвачены огнем.

– Ходу! Ходу! Ходу! – скомандовала Мария, запрыгивая на пассажирское сиденье первого «Хаммера» и захлопывая боковую дверцу.

Водитель кивнул и, бросив планшет на приборную панель, дернул рычаг коробки передач. Один за другим автомобили сорвались с места и помчались по заснеженной равнине следом за стремительно теряющим высоту транспортником.

– Быстрее, ну! – возбужденно выкрикнула Мария, подаваясь вперед, чтобы Ан-124 было лучше видно через лобовое стекло.

– Идем на максимально безопасной скорости, мэм, – откликнулся водитель, вывернув руль и обогнув брошенный на пашне комбайн.

– Плевать на безопасность! – бросила Вагнер. – Мы должны быть на месте крушения раньше, чем кто-либо вообще узнает о падении.

– Есть, мэм, – кивнул Герман и обернулся на наемников «Феникса», расположившихся на пассажирском сиденье. – Народ, если кто-то еще не пристегнулся – сейчас самое время!

В ответ раздалось неодобрительное ворчание и какая-то возня. Водитель усмехнулся и вдавил педаль газа в пол. Двигатель заревел с новой силой, и машина, перескочив небольшой овраг, понеслась дальше.

* * *

Ан-124 тем временем уже снизился до нескольких десятков метров и шел параллельно земле. С каждой секундой самолет терял высоту, из двигателей валил черный дым. Вагнер сжала рукоятку над дверью джипа и стиснула зубы.

– Все держитесь за что-нибудь! – крикнул Герман.

Страшной силы удар сотряс землю, когда самолет с оглушительным грохотом врезался в заснеженное поле и помчался вперед, вспахивая собой почву. Через несколько мгновений у «Антонова» оторвался хвост и, отлетев в сторону, замер в ста метрах от глубокой борозды, оставленной транспортником. Следом переломились крылья и вместе с тяжелыми двигателями, кувыркаясь в воздухе, пронеслись над джипами. Боец, стоявший за пулеметом в люке крыши «Хаммера», где ехала Мария, едва успел пригнуться и, грязно выругавшись, схватился за шлем.

Разбрызгивающий вокруг себя галлоны горящего топлива и охваченные огнем обломки Ан-124 продолжал по инерции нестись через поле, крутясь вокруг своей оси. Впереди уже замаячила стена зимнего леса, к которой и тащило транспортник.

– Всем машинам, стоп! – громко крикнула Вагнер.

Герман, кивнув, дернул рычаг ручного тормоза, и джип, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов и подняв настоящую «волну» из снега, остановился. В нескольких метрах позади одна за другой затормозили остальные машины наемников.

– И… грыжа! – объявил Герман.

С чудовищным треском и скрежетом транспортный самолет врезался в стену леса. Во все стороны полетели выкорчеванные и разломанные в щепки стволы деревьев. От удара фюзеляж разломился надвое, и наружу посыпалось содержимое грузового отсека. С громким лязгом завалившись на бок, в землю на треть зарылась длинная открытая платформа вместе с закрепленными на ней грузовиками. Несколько джипов, переворачиваясь в воздухе, с глухими ударами попадали на пропаханную самолетом борозду. Рядом с ними то тут, то там сверху посыпались раскрывающиеся от удара о землю камуфлированные контейнеры, из которых на заснеженное поле вылетали десятки разноцветных артефактов.

Несколько долгих мгновений стоял невообразимый грохот, а затем все стихло. Место крушения заволокло густым черным дымом, из которого доносился лишь треск пламени, быстро охватывающего сухие деревья.

– А вот теперь наш выход! – объявила Вагнер и, распахнув дверцу джипа, вышла первой.

Следом за ней выбрались остальные наемники.

– Рассредоточиться и ждать моего сигнала! – скомандовала Мария и, взмахнув рукой, подняла штурмовую винтовку.

Остальные бойцы отряда, рапортуя о готовности, быстро рассредоточились возле джипов и взяли на прицел клубы черного маслянистого дыма, скрывающего обломки от посторонних глаз.

– «Два-Семь» на позиции, – негромко сообщила Вагнер в рацию, закрепленную на груди.

Секунду на канале связи были слышны лишь помехи. А затем «глушилку» выключили.

– Принято, «Два-Семь», – отчетливо раздалось из динамика. – Мы на подходе. Есть визуальный контакт.

Где-то за спиной послышался все нарастающий рокот вертолетных винтов. Мария бросила через плечо быстрый взгляд и удовлетворенно кивнула. Один десантный Ка-60 и два тяжелых транспортных V-22. Гахет прибыл.

Пламя, терзавшее остатки транспортного самолета, почти погасло. Налетевший порыв ветра разогнал дым, обнажив искореженные обломки и обугленные стволы деревьев.

– Движение! – едва слышно выдохнул Герман, стоящий на одном колене, припав к оптике G36.

– Двенадцать часов! Подтверждаю! – кивнул один из снайперов.

Вагнер прищурилась, «шаря» красной точкой колиматорного прицела по догорающим остаткам транспортника.