— Почему?

— Вы сомневаетесь, что она хотела бы сохранить мисс Молит для себя?

— Сохранить? — переспросил Роберт, нахмурив лоб. — Я не понимаю.

— Вы не помните, о чем я говорил вам, когда мы катались по Темзе? О том, что вампиры могут любить потомков своей породы, но те не сходят от этого с ума. Вы сомневаетесь, что Миледи обрадовал бы такой подарок?

— Но она в этом не нуждается, — ответил Роберт.

Он улыбнулся и посмотрел на Дептфордскую набережную. Едва повернув голову в ее сторону, он ощутил едва уловимый звон золота в крови. Чем более ощущение легкости проникало в его вены, тем шире становилась улыбка.

— Почему вы думаете, что она заботится обо мне именно как приемная мать?

Лорд Рочестер снова подошел к нему. Он долго смотрел на него изучающим взглядом, потом улыбнулся.

— Вы ощущаете ее сейчас? — прошептал он. — Чувствуете ее удовольствие в собственной крови?

Роберт сделал глубокий вдох.

— Очень отдаленно, — ответил он, снова улыбнувшись и закрыв глаза.

— И это, как всегда, приятно? Ощущения так же глубоки, как прежде?

Роберт открыл глаза, но не смог согнать с лица улыбку.

Лорд Рочестер, все это время не перестававший пристально изучать выражение его лица, склонил голову в почти незаметном поклоне, быстро перешел мостик, сбежал по ступеням вниз и шагнул в лодку.

— Итак, вы точно решили, — внезапно крикнул он, — что это произойдет нынешней ночью?

— Нынче вечером, — откликнулся Роберт. Он помолчал, потом громко крикнул: — На Чаринг-Кросс. Она обедает у мисс Стюарт и задержится допоздна.

Не желая больше продолжать разговор, Роберт отвернулся и быстро пошел вперед вдоль причалов. С каждым шагом возникшее у него ощущение удовольствия становилось все более сильным. Он приближался к верфям военного флота. Вверх от набережной Темзы поднимались несколько убогих улочек. На одной из них он и должен был встретиться с Миледи. Нужную улочку нашел быстро; по обе стороны тянулись ряды магазинов и безобразного вида таверны, где матросы могут так напиваться, что валятся с ног, едва выйдя на улицу, и засыпают прямо в грязи, сладко похрапывая. В самом деле легкая добыча. Роберт продолжал шагать вдоль расположенных по всей улице притонов; ощущение удовольствия становилось почти невыносимым. Наконец он увидел ее. Она стояла, не отрывая взгляда от большого, крепкого и очень старого, как догадался Роберт, дома. Он был обращен фасадом на зеленую лужайку, простиравшуюся до самой Дептфордской набережной. Юноша попытался сообразить, что в этом доме могло вызвать такой интерес Миледи. Возможно, в одной из его комнат, подумал он, она настигла матроса, кровь которого золотым потоком разливалась сейчас по ее венам.

Он коснулся ее плеча. Когда она испуганно обернулась, на ее лице не было и тени той ленивой истомы, которую он ожидал увидеть. Наоборот, выражение лица Миледи говорило о безысходном отчаянии, какой-то странной, едва ли ни первозданной скорби.

— Ловелас! Дорогой мой Ловелас! Позвольте мне обнять вас.

Она больше ничего не сказала, но когда наконец отстранилась от него, от прежнего выражения ее лица ничего не осталось. Оно снова выглядело ледяным и спокойным. Роберту хотелось спросить, что она видела или испытала прошедшей ночью, узнать, что так сильно на нее подействовало, но по ее взгляду было видно, что не стоит даже заикаться об этом, и готовые сорваться с языка вопросы так и остались незаданными. Внезапно она улыбнулась и поцеловала его, почти робко, словно с трудом решившаяся на это влюбленная девочка.

— Чего мне страшиться, — прошептала она, — пока у меня есть вы?

Она взяла его под руку.

— Пойдемте, — сказала Миледи и повела его вниз по улице, обратно к причалам. — Нам необходимо подготовиться к похищению.

«Около 18 лет от роду он похитил свою возлюбленную, Элизабет Молит, дочь знатных родителей и наследницу громадного состояния, за что был заключен в Тауэр, где я, помнится, виделся с ним…»

Джон Обри. Краткие биографии

Едва со стороны дворца Уайтхолл донесся грохот колес кареты, Роберт ощутил приставленный к его голове пистолет. Он очень медленно повернулся.

— Вы забыли о цели заговора, милорд, — прошептал он. — Нынче вечером должна быть похищена мисс Молит, а не я.

— Она и будет похищена, с той лишь разницей, что увезу ее я. Она мне необходима, — произнес лорд Рочестер с ухмылкой на лице. — Будьте любезны, попросите Миледи не делать глупостей. Пусть не выкидывает никаких штучек.

Роберт молчал. Он услышал щелчок взведенного курка и посмотрел на Миледи. Она наблюдала за ним и лордом Рочестером. Ее золотистые глаза были спокойны, в них не было никакого блеска. Роберт одобрительно кивнул ей. Какое-то мгновение она продолжала смотреть на них, спокойно сидя в седле, потом медленно отвела взгляд и отвернулась. В тот же момент из темноты выскочила группа всадников и полукольцом перекрыла выезд на Стрэнд. Все всадники были в масках. Как только карета повернула на Чаринг-Кросс, они выхватили шпаги.

— Не будем терять времени, — шепнул лорд Рочестер. — Попросите мисс Молит выйти из кареты.

Роберт огляделся вокруг. Курок пистолета был взведен, его дуло нацелено ему в голову. Намерения лорда Рочестера были недвусмысленными. Роберт снял маску и пустил лошадь галопом. Карета уже была остановлена. Он спешился, подошел к дверце, распахнул ее и был встречен потоком оскорбительных слов, смешанных с испуганными возгласами.

Он проигнорировал оскорбления и учтиво предложил мисс Молит выйти.

— Будьте вы прокляты! — взревел пожилой мужчина, который, как догадался Роберт, был ее опекуном. — Что вы намерены сделать с ней, мужлан?

— Я? — удивленно переспросил Роберт. — Я был бы счастлив вовсе ничего не делать.

Мисс Молит подняла на него широко открытые глаза.

— На кого же, в таком случае, вы работаете? — прошептала она.

Роберт помолчал, потом ответил:

— На того, кто, я уверен, не причинит вам зла.

— Какова его цель?

— Его цель?

Роберт подал мисс Молит руку, помог ей выйти из кареты и перевел через улицу к тому месту, где стояла другая карета.

— Видите ли, — шепнул он ей на ухо, — я уверен, что его намерение — сделать вас своей женой.

Он отступил на шаг, как только лакей на запятках захлопнул дверцу. Карета загрохотала по мостовой. Всадники поскакали следом за ней, но сам Рочестер оставался на Чаринг-Кросс, пока карета не скрылась из виду. Когда затих стук ее колес, он бодро помахал рукой Роберту и Миледи.

— Передайте мои сожаления Маркизе, — крикнул он.

Лорд Рочестер пришпорил лошадь, заставив ее встать на дыбы и развернуться на месте, и галопом поскакал в направлении,