противоположном тому, в котором скрылась карета. Тем временем вокруг собирались все новые зрители, и, как только лорд Рочестер покинул Чаринг-Кросс, отовсюду послышались крики, утверждавшие, что он и был похитителем. Подоспевшие из дворца всадники во весь опор помчались за ним в погоню. Роберт провожал их взглядом, а Миледи смотрела на него и сокрушенно качала головой.

— Это будет самым громким скандалом, о котором не забудут целый год. Нам больше не представится шанса похитить мисс Молит и устроить дело так, чтобы она исчезла.

— Это наверняка и было целью его светлости, — проговорил Роберт.

— Он самый бесстрашный из смертных мужланов. Вы позволите мне убить его?

Роберт помолчал, потом отрицательно покачал головой.

Миледи откинулась в седле и вскинула бровь.

— Вы, Ловелас, выглядите слишком невозмутимым, если принять во внимание, что этот человек только что лишил вас не только доброго отношения Маркизы, но и, несомненно, много большего.

— Несомненно, — неторопливо заговорил Роберт, кивнув головой. — И все же меня по-прежнему терзает мысль, что он может предложить мне что-то взамен.

— С чего бы это? — воскликнула заинтригованная Миледи, поймав его взгляд. — Что такое он может знать, о чем неизвестно Маркизе?

Роберт пожал плечами, потом улыбнулся, когда мимо него в погоню за лордом промчалась еще одна группа всадников.

— Что ж, похоже, скоро у меня появится шанс спросить его об этом. Какими бы ни были прочие планы его светлости, он явно постарался сделать так, чтобы его схватили без особых усилий.

Так и случилось. Роберту не составило труда быть в курсе новостей, потому что, как и предсказывала Миледи, попытка похищения действительно стала новостью дня, потому что в разгар войны и чумы, набиравшей силу, двор трудно было увлечь разговорами на любые другие темы, кроме этих двух. Лорд Рочестер был взят под стражу, возвращен в Лондон и заключен в Тауэр. Король, как с удовольствием передавалось шепотом, был в страшном гневе. Кто мог знать, как сложится судьба этого непутевого графа? Роберт тоже терялся в догадках, но сомневался, что лорду Рочестеру следовало бояться именно королевского гнева. Визит к Маркизе подтвердил его подозрения, потому что похищение мисс Молит повергло ее в такое бешенство, смертельному ужасу перед которым позавидовал бы любой король. На мольбу Роберта она ответила ледяным презрением и лишь повторяла проклятия в адрес лорда Рочестера.

— Я научу его понимать саму сущность страданий, ибо, поверьте мне… — шипела она, прикасаясь руками к своему морщинистому, иссохшему лицу, — теперь я еще глубже проникла в их сущность. Теперь я знаю, какими они могут быть.

Роберт послал лорду Рочестеру записку с предостережением и ждал ответа. Шло время, и он стал думать, что ответ так никогда и не придет, но получил в конце концов пропуск в Тауэр, подписанный буквой «R». Он отправился немедленно. Проезжая по Лондону, он всюду видел приметы страшной эпидемии. К этому времени красные кресты распространились далеко за пределы предместья Сент-Джайлз, и под палящим голубым небом целый город словно курился испарениями смертельного страха. Один раз он заметил чумную телегу. Он остановил лошадь и склонил голову, чтобы помолиться о спасении души Эмили. Внезапно его охватило бешенство, и он богохульно выругался, потому что твердо знал, что время для молитв давно прошло. Он поспешил в Тауэр, где его проводили в апартаменты лорда Рочестера. Отчаяние и нетерпение Роберта были так велики, что он, едва отдав должное требованиям придворной учтивости, тут же заявил о безотлагательной необходимости что-то делать.

Лорд Рочестер отвечал ему с обычной ленивой улыбкой на лице.

— Я так же, как вы, не хочу ничего знать, кроме собственных намерений, — проворчал он.

— Помилуйте, милорд, — нетерпеливо продолжал Роберт, — вы мой должник, и не имеете права превращать мою просьбу в забаву.

— Я ваш должник? — переспросил тот с улыбкой, ставшей холодной. — Вы горько ошибаетесь, Ловелас. Я ничего вам не должен.

— В самом деле? Вам прекрасно известно, что вы сделали с моими надеждами, когда украли мисс Молит.

— Вы хотели, чтобы она была у вас украдена. Иначе не назвали бы мне точное место и время.

Роберт не стал возражать. Он отвернулся, не желая смотреть лорду Рочестеру в глаза.

— И все же вы не стали бы ее похищать, — сказал он, медленно выговаривая каждое слою, — не будь у вас на то собственной причины. Мы оба знаем, милорд, какой может быть причина.

Наступило долгое молчание.

— Я еще не решил, — заговорил наконец лорд Рочестер.

— Тем не менее вы уже очень близки к принятию решения, — возразил Роберт и снова повернулся к нему лицом. — И когда вы решитесь окончательно, я буду рад вместе с вами отправиться на встречу с вашим турком.

— С моим турком, Ловелас?

— Разве, говоря о нем, вы не так мне его описали? Того турка, с которым вы познакомились во время своего большого путешествия по Европе? Турка, который научил вас всем ведомым вам таинствам. Турка, который предложил вам необычный и ужасный дар. Я должен встретиться с ним, милорд. Я должен выяснить, что ему известно.

— И что же заставляет вас полагать, будто ему вообще что-то известно?

— От кого еще вы могли получить мумие? Ведь даже Маркиза ничего не слышала о нем прежде. Но именно оно оказалось целебным средством, избавившим ее от последствий причиненного ей в тех подвалах зла. Никто не знал, как противостоять этому злу. И я теперь знаю, милорд, что оно представляет собой в действительности. Потому что боюсь, очень боюсь, что каким-то образом этим злом поражен и я сам. Я ношу на себе печать дьявола, как это называет Маркиза.

Лорд Рочестер молча смотрел на Роберта, скривив губы то ли в улыбке, то ли в ухмылке недоверия.

Какое-то мгновение Роберт молчал, потом внезапно с силой ударил кулаком по столу.

— Отвечайте же мне!

— С какой стати?

— Потому что я должен знать, кто я такой… — Роберт сделал паузу, перевел дыхание и добавил: — И кем могу стать.

Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и прийти в себя, и заговорил более спокойно:

— Пожалуйста, милорд. Пожалуйста. У меня нет другой надежды.

Лорд Рочестер медленно поднялся на ноги и подошел к окну.

— Есть проблема, — пробормотал он наконец глядя в безоблачное небо. — Этот турок — Паша, он в Амстердаме.

— Что он там делает?

— Мы договорились — довольно давно — встретиться там, согласившись, что это самое подходящее место для нас обоих.

Лорд Рочестер помолчал, потом кивнул головой в сторону видневшегося над Темзой леса мачт.

— К сожалению, — проворчал он, — в настоящее время это скорее самое неподходящее место из-за блокады флота