— Теперь получите. Не ты, так другие. — Онасказала, что, как только Чарли немного придет в себя, они первым же рейсомполетят домой. Рождество встретят с Ви и Молли. Нигде его раны не затянутся такбыстро, как в Англии. Чарли сперва заартачился: ему хотелось остаться в Африкедо победного конца. Лишь в самолете он вспомнил Ви, Молли, Джеймса и понял, каксоскучился по дому. Он открыл было рот, чтобы сказать об этом Одри, и вдругзаметил, как она осунулась, загар совсем сошел с лица, еще бы — она неделями неотходила от его постели, бедняжка!

— Неважно же ты у меня выглядишь!

— Почему? — с невинным видом спросила она.Наконец-то он заметил то, что она уже почти три месяца скрывала.

— На тебе лица нет. В чем дело?

Она усмехнулась. Теперь ему можно сказать, не опасаясь, чтоон отправит ее домой одну.

— Да ни в чем, если не считать… — Одри нарочно медлила,решив его подразнить.

— Чего?! — взвился он.

— Того, что я на третьем месяце.

Он ошарашенно уставился на нее.

— И мне ни слова! Тебе же лежать надо!

Ну конечно, он помнит ее прошлогодний выкидыш. Но Одрипроконсультировалась с врачом в Каире, и тот не советовал ей менять образжизни. Разумная предосторожность, конечно, необходима, но для постельногорежима показаний нет.

— Ах ты, плутовка, все от меня скрываешь! Как же ялюблю тебя! — Чарли положил ей руку на живот. — Он уже шевелится?

— Почему ты думаешь, что это он?

— Потому что Молли нужен брат.

Держась за руки, они спустились по трапу. В тот же вечер онисели на поезд и поехали в дом лорда Готорна. Ви встретила их, сияя от радости,закормила сандвичами, приготовила горячий шоколад. Потом они заглянули к спящейМолли. Одри присела на краешек кровати и, почти не касаясь, провела рукой почерным шелковистым волосам девочки. По лицу ее катились слезы.

Чарли наклонился и поцеловал их обеих. До чего же хорошодома!..

До чего же хорошо быть снова с Молли, Ви, детьми! Но едваЧарли научился передвигаться без посторонней помощи, как объявил всем, что едетв Лондон.

— Зачем это?

Одри не могла расстаться с ним ни на минуту — особеннотеперь. Интересно, что ему понадобилось в Лондоне в канун Рождества?..

Молли еще не знала про ребенка. Они решили выждать,убедиться, что Одри сможет его доносить.

— Зачем ты едешь, Чарли?

— По делу. — Лучше ей ничего не говорить, пока онне повидается с Шарлоттой. — Ви, пригляди тут за ней, ты ведь ее знаешь.

— Не волнуйся, пригляжу, — решительно ответилаВайолет и погрозила подруге пальцем.

Один раз она уже прошла через этот ужас и теперь ни за чтоне допустит нового несчастья. Одри засмеялась в ответ, а у самой на уме былотолько одно: куда это Чарли собрался?

В поезде он обдумал, что скажет Шарлотте. Путешествиеутомило его, но ради такого дела он готов ступать по раскаленным угольям.

Поезд подошел к вокзалу без пяти четыре. Чарли на костыляхпроковылял к выходу и взял такси. С трудом взгромоздился на заднее сиденье иназвал шоферу адрес издательства. За мыслями о предстоящей встрече он забыл оболи. Подъехав, расплатился, присовокупил хорошие чаевые и поспешил в офис.Вошел в знакомую приемную. Он нарочно не стал звонить Шарлотте — хотел застатьее врасплох. Секретарша была новая, спросила, как доложить.

— Передайте, что пришел ее муж.

Девица вытаращила на него глаза. Она понятия не имела, что умиссис Паркер-Скотт есть муж, думала, она вдова или разведена. Опомнившись, онабросилась в кабинет обрадовать своего шефа: красавец муж на костылях вернулся свойны. А выскочила вся пунцовая и сообщила, что миссис Паркер-Скотт сейчасзанята и принять его не сможет.

— Благодарю вас, — отозвался Чарльз и, не обращаявнимания на протесты секретарши, распахнул дверь кабинета.

— Куда вы? Нельзя!

Он плотно закрыл за собой дверь и взглянул на Шарлотту: каквсегда, элегантна, с безукоризненной прической.

— Здравствуй, Чарльз, — холодно произнесла она,покосившись на его костыли. — Ты ранен?

— Вынужден тебя разочаровать: рана легкая.

— Я никогда не желала тебе зла.

— Хотелось бы поверить тебе. — Он приблизился кстолу и без приглашения сел, глядя на нее в упор. — Я пришел по делу.

Она раздраженно передернула плечами:

— Если ты опять о том же, то очень сожалею. Мог бы и неприходить. А может, ты привез новую книгу?

— Ты прекрасно знаешь, что эти вопросы я решаю с твоимотцом. С тобой же хочу поговорить о нашем разводе.

— Бесполезно. Никакого развода не будет.

— Вот как? — Он недобро усмехнулся. — Аподруги не возражают против твоего замужества?

Шарлотта насторожилась.

— При чем тут мои подруги?

— Не догадываешься? Моя версия такова: статус замужнейдамы служит прикрытием твоих лесбийских наклонностей.

Она привстала со стула, побелела, потом вспыхнула и сновауселась.

— Да как ты смеешь?! Живет столько лет с любовницей,является сюда и еще имеет наглость оскорблять меня!

— Я не оскорбляю, а констатирую. По-моему, тебе следуетбыть честной с собой и другими.

— Вон отсюда! — Она вскочила и указала ему надверь, но Чарли не двинулся с места.

— Нет, дорогая, никуда я не уйду, пока мы недоговоримся.

— Ты не докажешь…

Видя, что она сдает позиции, Чарли поспешил закрепить свойуспех ложью под стать ее многолетней лжи.

— Ошибаешься. Я нанял сыщика. Он весь год следил затобой и… Ну, словом, ты сама знаешь лучше меня.

Глаза их встретились; Шарлотта замахнулась через стел, но онлегко перехватил ее руку.

— Свинья!

Из глаз у нее брызнули слезы, но Чарли нисколько ее нежалел. Она сделала все, чтобы сломать ему жизнь, а теперь он не позволит ейсломать жизнь Одри.

— Хватит упираться. Мне наш разговор доставляет небольше удовольствия, чем тебе. Я требую развода. Немедленно!

— Зачем?

— А вот это тебя уже не касается. Подумай лучше о себе.

Если не пойдешь мне навстречу, я начну с, того, что покажуотчеты сыщика твоему отцу — представляешь, как он будет счастлив? А потом отвоих нездоровых пристрастиях узнает весь Лондон.

— Это клевета!

— — Это правда, иначе ты бы так не дергалась.