Впоследствии, уже в немецком лагере, командир 7-го австралийского батальона полковник Уолкер записал в своем дневнике слова, сказанные ему немецким полковником из горных егерей:

«Он сказал, что наши генералы делали все, чтобы помочь ему. Он не может понять, почему мы постоянно зарывались в землю и не атаковали, никто из нас. Он сказал, что наша контратака у Суды[168] была единственным достойным сражением, которое мы дали...»[169]

Тем временем немецкие транспортные самолеты сбрасывали на парашютах снабжение и боеприпасы войскам у Ретимнона и Гераклиона. В районе Ретимнона 2-й парашютный полк, невзирая на отсутствие артиллерии (у немцев здесь оставались лишь 37-мм противотанковые пушки и одно легкое пехотное орудие), смог отбить атаку англичан. У Гераклиона активных действий 22 мая не было, британские войска укрепляли свои позиции и занимались сбором трупов. По утверждению английских источников, в этот день было захоронено 1250 немцев, причем собраны отнюдь не все убитые. По сообщению греческого командира, западнее города немцы пытались атаковать позиции греков, гоня перед собой толпу женщин и детей, но вынуждены были отказаться от этого метода ведения войны, когда греки пригрозили расстрелять всех военнопленных.

Однако главные события 22 мая развернулись на море. Еще до рассвета 22 мая с Милоса вышел второй конвой для Крита — 38 небольших судов под охраной итальянского миноносца «Сагиттарио». Этот конвой предназначался для доставки снаряжения и подкреплений в Гераклион, он вез 2-й батальон 100-го горного полка и отдельные части.

Однако адмирал Каннингем, обеспокоенный событиями прошлого дня, приказал своим флагманам не прекращать поиска десантных судов противника после рассвета. Поэтому соединение «С» контр-адмирала Кинга не развернулось утром на обратный курс, как сделало это накануне, а пройдя Гераклион, повернуло на юг к острову Милос. С 8 утра (по Берлину) над ним появились германские бомбардировщики, но особого ущерба пока не наносили, и Кинг двигался вперед. Теперь у него были 4 крейсера («Перт», «Наяд», «Калькутта», «Карлайл») и 4 эсминца («Кингстон», «Кандагар», «Нубиен» и «Джюно»). Увы, «Карлайл» из-за неисправности в машине мог держать ход только в 20 узлов (вместо штатных 29) и поэтому оказался скорее обузой для соединения, несмотря на свои 8 четырехдюймовых зениток.

В 11.10 (по Берлину) в 20 милях южнее острова Милос соединение Кинга встретило немецкий конвой и с 70 кабельтовых открыло по нему огонь. Конвой сразу же повернул на обратный курс, британцы бросились в погоню — но тут на сцене вновь появились немецкие бомбардировщики, и Кинг приказал повернуть назад, а затем развернулся на запад, на соединение с линейными силами Роулингса.

Морской бой опять кончился ничем — но день еще начинался, и основные события были впереди. Ju.88 с аэродрома в Элевсисе и Do. 17 из Татоя (севернее Афин) атаковали соединение «С» на протяжении двух с лишним часов. Горизонтальные бомбардировщики не отличались особой меткостью, но около 13 часов по берлинскому времени им удалось наконец-то положить сразу целую серию бомб рядом с флагманским кораблем Кинга, крейсером «Наяд». Часть орудий была выведена из строя, но главное — началась фильтрация воды через поврежденную обшивку и несколько отсеков оказались затоплены. Примерно тогда же и без того «хромой» «Карлайл» получил бомбу прямо в мостик, был убит командир корабля кэптен Хэмптон.

В 13.25 (12.25 по Лондону) Кинг сообщил Роулингсу, что его флагман поврежден и ему требуется помощь. И вместо того, чтобы отходить на юг, соединение «А1» вместе с только что присоединившимися к нему двумя крейсерами соединения «В» двинулось навстречу бомбардировщикам противника...

Эскадры встретились в начале второго по Лондону. Но незадолго до этого соединение Роулингса также подверглось немецкой атаке. На этот раз жертвой стал линкор «Уорспайт» — в него попало несколько бомб (считается, что с Me. 109), они уничтожили четырех- и шестидюймовые батареи правого борта и вызвали пожар во внутренних помещениях. Погибло 43 и было ранено 69 моряков, линкор снизил ход до 18 узлов.

Однако худшее было еще впереди. По непостижимой британской системе старшинства Кинг, хоть и был всего лишь контр-адмиралом, оказался старше командующего соединением линкоров вице-адмирала Роулингса и вступил в командование объединенным отрядом. Он решил не отходить на юг, а продолжить поиск вражеских конвоев и отдельных судов, пытающихся доставить войска и снаряжение на Крит. Формально это было правильное решение — но оно привело к тяжелым последствиям. Уж лучше было бы оказать огневую поддержку британским войскам, отчаянно сражающимся у Малеме и Кании...

Почти сразу же после соединения эскадр Кинг отослал эсминец «Грейхаунд» для перехвата обнаруженного возле острова Антикитера крупного греческого каика. Эсминец выполнил задание — но в 13.51 был атакован сразу восемью пикировщиками, получил три бомбы и начал быстро тонуть кормой вперед.

Тут же налетели немецкие истребители: «белокурые рыцари рейха» с чисто рыцарской жестокостью и нерыцарской методичностью начали расстреливать еще державшихся на воде моряков — так, в единственном вельботе, который удалось спустить, было убито 20 человек, в том числе первый помощник лейтенант Скотт; спасся лишь один матрос, вовремя бросившийся за борт.

Кинг приказал «своим» эсминцам «Кингстон» и «Кандагар» спасать уцелевший экипаж, а через несколько минут отправил вслед за ними оба крейсера соединения «В» — «Глостер» и «Фиджи». Если первый приказ был в принципе правилен, то второй был явной ошибкой, вызванной неожиданной сменой командования: Кинг не знал, что крейсера почти исчерпали зенитный боезапас и были практически беспомощны перед немецкими самолетами. А сообщить ему об этом сразу никто не смог или не догадался. Тем временем «Кингстон» и «Кандагар», не выдержав воздушных атак, прекратили спасательную операцию и повернули к своему отряду, под прикрытие противовоздушного ордера эскадры. Таким образом возникла неразбериха.

Увы, единый ордер ПВО кораблям двух соединений выстроить не удалось, а к началу третьего часа дня (по Лондону) и у самих кораблей Кинга подошел к концу зенитный боезапас. Тогда он попросил Роулингса держать свои линкоры поближе, чтобы они могли прикрыть крейсера зенитным «зонтиком». В результате скорость эскадры снизилась до 18 узлов. Лишь теперь Роулингс сообщил Кингу, что на крейсерах соединения «В» почти отсутствует боезапас. После этого Кинг, очевидно, совсем растерявшись, ударился в другую крайность — он объявил всем кораблям, что они могут действовать по обстановке и отходить без приказа, если сочтут это нужным. Таким образом был сделан первый шаг к полной утрате управления эскадрой, в результате чего она распалась на несколько отдельных групп, иногда удалявшихся друг от друга на десятки миль. Уже возвращаясь к основным силам, в 15.27 по Лондону крейсер «Глостер» получил две бомбы, одна из них повредила котельное отделение, вторая уничтожила кормовой ПУАЗО и снесла грот-мачту. В течение следующих минут в крейсер попали еще несколько бомб, он начал терять ход. В 15.43, после трех сильных взрывов, «Глостер» медленно повалился на борт и начал медленно погружаться в воду. Окончательно затонул он лишь через полтора часа, находясь в 9 милях от острова Пори. Последний приказ Кинга опять сыграл свою роль: шедший вслед за «Глостером» крейсер «Фиджи» не остановился для спасения экипажа собрата, видимо, посчитав это слишком опасным, а лишь сбросил на воду спасательные плотики. Узнав о случившемся, адмирал Роулинсон уже ночью направил к месту гибели крейсера три эсминца, но они, прибыв сюда лишь к утру, никого уже не нашли. В итоге погибло 660 человек, лишь 65 было поднято с воды немцами и взято в плен. Тело командира корабля Генри Роули через четыре недели вынесло на африканский берег в районе Мерса-Матрух...