Пространство сузилось до полоски морского горизонта, где размытый силуэт вертолета податливо ушел в воду, уже не дымя, не горя, зримо суча лопастями.

В это время он даже не заметил, как отцепился его аварийный плот и, гонимый ветром, отплыл на несколько метров.

В тяжелом летном комбинезоне, уже набрякшем влагой, он никак не мог до него догрести.

Неловко и суетно молотя руками, отплевываясь соленой водой, уже отчаялся…

Как вдруг его окликнул бортинженер.

Оказывается, тот уже давно пытался нагнать командира.

С трудом совместными усилиями удалось забраться внутрь.

– А где Честер?

– Да вон он, гребет, – бортинженер указал куда-то за спину, и вероятно, только что вспомнил о сигнальном пиропатроне. Дернув за кольцо, выставил продолговатый цилиндр, занявшийся густым оранжевым дымом.

Вытянув шею, Купер увидел медленно гребущего к ним второго пилота. Вскоре зацепив карабином его плот, объединившийся экипаж дрейфовал на волнах.

* * *

– Мы когда грохнулись, далеко до «Портленда» было? – спросил бортинженер. Видя, что командир не ответил, лишь пожал плечами и повторил вопрос уже громче, пытаясь докричаться до соседнего аварийного средства – волны, ударяясь о надутые бока и отражаясь от прорезиненных стенок шатра, гулко шумели.

– На вертолете недалеко, – угрюмо ответил второй пилот, – по морю, да на одной турбине полчаса-час. Не меньше. Паршиво, что начало темнеть.

– Чего? – не расслышал бортинженер.

– Полчаса ждать, не меньше, говорю, – прокричал второй пилот. Потом подтянул свой плот ближе и перецепил карабин, чтобы держаться уже совсем рядом. – Скоро окончательно стемнеет, и нас трудней будет отыскать.

– Сука япошка, – зло выпалил бортинженер, хлопнув по упругому днищу ладонью, – вернусь домой, продам к черту «Аккорда».

– Зачем? – прочти равнодушно спросил Честер, продолжая надежней найтовить свой плот. – Новый же почти.

– А к черту, – бортинженер сплюнул за борт, – они нас свинцом шпигуют, а я буду на их машине ездить. «Ровер» возьму![112]

– Возьми, – ухмыльнулся пилот, – их сейчас у нас, наверное, исключительно негры да арабы собирают. Сервисная, проблемная машина – только там, на сервисе, и будешь с ней торчать.

– Эй, вы – «Top Gear» в мокрых памперсах, – подал голос командир, поежившись в подмокшем комбинезоне, – есть еще шашка с сигнальным дымом?

Через минуту к хлюпанью волн добавился шипящий звук – оранжевый дым, стелясь, снова указывал место крушения.

Однако что-то с их расчетами не заладилось – сумерки сгустились, пока окончательно не навалилась темнота беззвездной ночи.

И лишь спустя час тоскливой и тревожной безнадеги ожил коротковолновый приемник.

– Они где-то рядом! – воскликнул бортинженер, завозившись. – Сейчас я им дам ориентировку!

В небо взвился росчерк сигнальной ракеты, зависший красным огненным шариком.

Догорев положенное, он угас… следом нетерпеливо взлетел еще один.

* * *

Корабль увидели всего за пару сотню метров, он словно призрак вынырнул из ночи, без единого огонька, резво обошел два оранжевых бугорка, прикрыв их бортом от ветра… с палубы сбросили штормтрап.

– Быстрее, быстрей! – кричал лейтенант Олридж – офицер аварийной команды, постоянно вглядываясь во мрак. – Мы из-за вас подошли слишком близко к одному из них. Торпедную атаку задержали! А вы еще из ракетницы палите… демаскировались!

Купер, буквально выдернутый наверх крепким матросом, озираясь, разглядел следы попаданий осколков, гнутые перемычки топов, посеченный радиопрозрачный колпак-купол антенны:

– Вас накрыло? Повреждения сильные?

– Давай, давай – внутрь! – гаркнул подгоняющий команду офицер. – Все нормально. Следующий! Лови!

Наверх карабкался последний член экипажа вертолета, когда произошло ЭТО!

Нет… прежде взвизгнул предупреждающий сигнал, и первая торпеда в белом облаке шипящим звуком выскользнула из раструба, шлепнувшись в воду, и…

B этот момент японский линкор напомнил о себе!

В какой-то миг Купера, оглушив, качнуло, развернуло и отбросило воздушной силой в надстройку.

Полуторатонный снаряд с «Мусаси», «не заметив» туловища лейтенанта Олриджа, оросившись кровью, со страшным грохотом пробил надстройку двумя метрами выше лацпорта торпедного аппарата, круша и ломая одну за другой переборки, прошил корабль насквозь… так и не взорвавшись, канув где-то в черноте океана.

Содрогнувшийся фрегат податливо качнулся, креном клонясь на волну так, что казалось – сейчас перевернется!

Вставший на колени Купер чудом не улетел обратно за борт, больно ударившись грудью о фальшборт, когда маятником вернулась остойчивость!

Уши заложило точно ватой, лейтенант очумело тряс головой, не понимая – его это качает или палуба все еще взбрыкивает.

А вокруг с недолетом справа, слева встали еще по два огромных пенных столба воды!

И буквально следом – с перелетом снова падение снарядов.

Взвыв турбиной, присев на корму, отбрасывая из-под винтов пенный бурун, фрегат рванул на уклонение, с перекладкой руля, зигзагом – команда «Портленда» срочно уводила корабль из-под обстрела.

Впрочем, этот панический «отбег» не помешал опорожнить правобортный трехтрубный аппарат оставшимися двумя торпедами.

* * *

И после того, как выдалась передышка, наверно, каждый из неполных 170 человек экипажа хоть раз сходил да заглянул в этот кошмарный тоннель с изорванными краями, оставленный невероятным пришельцем из прошлого.

Повреждения, нанесенные этим неразорвавшимся «подарком», оказались не смертельными, но свои проблемы привнесли – командиру доложили, что перезарядка торпедных аппаратов теперь представляет проблему, за невозможностью подать боеприпас из погребов.

Деморализованный, все еще оглохший лейтенант Купер сохранил в памяти почему-то не превратившегося в кровавую пыль бедолагу Олриджа, а матроса палубного дивизиона, унесенного за борт и затерявшегося среди волн – его бросили, спешно уходя из-под накрытий.

Понятно, что один человек не стоит жизней всего экипажа и целого фрегата, но он вдруг представил себя на месте этого несчастного.

Передернуло.

Передернуло.

Удар торпеды был воспринят с неожиданностью, линкор и люди не могли не вздрогнуть… пока еще не зная результата атаки, переваривая удар, прислушиваясь к своим «ощущениям».