- Что ты, отец, просто я не ожидал, что ты здесь, инемного растерялся. Какими судьбами?

- Приехал по делам. Решил заодно узнать, как мой сынвыполняет просьбу своего отца.

- Ну и как? - как можно безучастнее спросил Мирон. -Василий на меня жалуется?

- Да, и меня это крайне огорчает.

- Чем же я не угодил ему? Я послушный, выполняю все еготребования и даже соблюдаю все дурацкие запреты, которые он налагает. Ты кудаменя отправил, отец? На каникулы или на каторгу? Здесь же шагу ступить безразрешения не дают. В поселок - нельзя. За ворота - нельзя. Гулять вечером -нельзя. Ходить по зданию - нельзя. Общаться ни с кем не разрешают, только сдевочкой. За что я так наказан? Чем я провинился перед тобой, что ты менязаслал в эту тюрьму?

- Ты меня огорчаешь, сын. Я хотел надеяться, чтоВасилий не во всем прав, но теперь вижу, что он не преувеличил. Ты непокорный истроптивый, для тебя слово отца не является законом. Это плохо. Этопротиворечит обычаю. Быть непокорным сыном - большой грех, огромный. Но ещебольший грех, еще большее нарушение обычая - проявлять жалость к женщине. Тызамечен в этом грехе, и неоднократно.

- Отец, но это же ребенок, девочка, к тому женеизлечимо больная. Неужели я не имею права даже на элементарное сочувствие кней?

- Нет, - отрезал отец. - Ты должен делать то, чтоприказывает тебе Василий. Ты должен служить тому делу, которому служу я. Иникакой жалости у тебя быть не должно. Такова моя воля. И если в твоейгреховной душе зашевелится сомнение, помни, что в твоих жилах течет моя кровь,а не кровь этой девочки. Она для нас чужая. А это значит, что она чужая и длятебя. Твоя мать будет крайне расстроена, узнав, что ты нарушаешь обычай ипроявляешь непослушание отцу. Об этом ты тоже должен помнить. Ты - ингуш. Ты -мусульманин, Асланбек. И если я длительное время делаю вид, что не замечаютвоих немусульманских поступков, если я перестал возражать против того, что тыназываешь себя не тем именем, которое я дал тебе при рождении, это не означает,что я смирился и готов отдать тебя в лоно православной цивилизации. Ты родилсямусульманином и умрешь им. Такова моя воля.

С этими словами отец встал и вышел из комнаты. Черезнекоторое время Мирон услышал голоса отца и Василия, доносящиеся снаружи, но несмог разобрать, о чем они говорят. В нем поднялась неожиданная злоба наВасилия, который оказался куда более проницательным и чутким, чем Миронпредполагал. Надо же, заметил, что Мирон только притворяется равнодушным, а насамом деле жалеет Наташу. Сволочь глазастая. Доносчик паршивый. Отцу заложил.Но власть отца была все-таки очень сильной. Все двадцать два года он былединственным повелителем Асланбека-Мирона, все двадцать два года он требовалбеспрекословного послушания и внушал сыну, что сыновняя непокорность инеуважение к отцу - большой грех. И Мирон верил ему. Верил до сих пор. Несмотряна то, что отец явно занимался чем-то неблаговидным. Несмотря на те слова,которые сказал ему Василий, дескать, отец первым поднимет на тебя руку, даже зачесть посчитает, если ослушаешься. Отец всегда был прав. Это даже необсуждалось.

Спать в этот день Мирон ложился, чувствуя себя последним изгрешников. Если ему суждено погибнуть по воле отца, он обязан принять это какдар судьбы и не сметь сопротивляться и искать пути спасения. Если отец решил,что он должен умереть, значит, он умрет. И нечего тут больше обсуждать. Ондолжен покориться воле отца. Таков обычай.

Проснулся Мирон с теми же мыслями, с которыми уснул. Но тутже вспомнил о Наташе. Хорошо, он должен быть покорным сыном и принять смерть,если такова воля его отца. Отец вправе распоряжаться своим сыном пособственному усмотрению, но кто дал ему право распоряжаться жизнью русскойдевочки? Наташа доверилась ему. Мирону, она надеется на него, она ждет от негоспасения. Так неужели он бросит ее на произвол судьбы только лишь потому, чтоотец заставил его почувствовать собственную неправоту и греховность? Черт сним, он готов умереть, если так надо, но девочку он должен попытаться спасти.Он не имеет права отступить. Отец считает, что жалеть русскую девочку,немусульманку, дочь неверных, грех. Ладно, пускай. Он, Асланбек, грешник. Но онже мужчина в конце-то концов! И он обязан защитить ребенка, даже если эторебенок неверных.

А коль так, надо делать следующий шаг. Интересно, когда вМоскве получат Наташину телеграмму? Оренбург от Карпат - совсем не ближнийсвет, если человек, взявший телеграмму, полетит на самолете из Львова, то нераньше завтрашнего дня. Отсюда до Львова тоже еще добраться надо. Сначала намашине до аэропорта местных авиалиний, потом минут сорок лететь на старенькоммаленьком "кукурузнике". И рейсы на Оренбург наверняка не каждыйдень. Предположим, телеграмму в Москве получат послезавтра. Значит, можноначинать понемногу осуществлять следующий этап плана. После получениятелеграммы в Москве должно пройти несколько дней, чтобы те, кто ищет Наташу,успели сориентироваться. Если ее вообще кто-нибудь ищет. И если они догадаютсяо том, что затеял Мирон. Если... Если...

Валерий Васильевич Волохов всегда считал себя человекомочень здоровым и физически, и психически. Основным признаком психическогоздоровья он видел в себе чрезвычайно мощную способность к вытеснению изсознания неприятных и тревожных мыслей. Он умел не думать о том, что ему ненравилось и о чем он думать не хотел, и он умел заставить себя не тревожиться отом, о чем беспокоиться не хотелось. За двадцать лет постоянных экспериментовнад женщинами и рожденными ими детьми он ухитрился ни разу не ужаснутьсябезнравственности и чудовищности того, что делал. У него была цель, иинтересовало его только одно это. Он слишком хорошо помнил жгучую обиду,которую испытал, когда предложенная им теория вызвала насмешки и былаотвергнута коллегами с ходу как неперспективная и антинаучная. Волохов хотелдоказать самому себе, что был прав, пусть даже об этом больше никто никогда неузнает. Будет знать он сам, и этого было для него более чем достаточно. Никогдаза все двадцать лет в его голову не приходила мысль о том, что, если его теорияподтвердится, на этом можно будет сделать деньги. Денег у него было достаточно,он считался великолепным диагностом и ведущим специалистом по применениюрадиологических методов в лечении заболеваний крови, это приносило ему иизвестность, и доход. И извлекать прибыль из своих незаконных частныхэкспериментов он вовсе не собирался. Это была для него чистая наука ради наукии утверждения собственной идеи. Встреча со старухой Анисковец в середине маябыла для него неприятной неожиданностью. И еще более неприятным оказалось то,что встреча эта, как выяснилось, не была случайной. Старуха, оказывается,следила за ним на протяжении нескольких месяцев и теперь искала встречи, чтобыпрочесть ему мораль. К тому разговору с Екатериной Волохов отнесся спокойно,угрызения совести его мучить не стали, а то, что Анисковец больше его нетрогала и на пути не попадалась, он расценил как нечто само собой разумеющееся.Попугала бабулька, выговорилась, нотацию прочла - и забыла, занялась своимиделами. Однако вскоре после встречи с Екатериной Бенедиктовной Волоховупозвонили. Незнакомый голос сказал: