Имя взорвалось в голове бомбой. Разломанные кусочки сразусложились в единое целое. Я понял, кто убийца, но, увы, никак не могсообразить, почему этот человек решился на страшное преступление. Потом вголове забрезжила робкая догадка. Бурцев! Павел, он…

Трель мобильного испугала меня почти до обморока.

– Вава, – закричала маменька, – немедленно!..

И тут меня со всей силы стукнула железной дубиной мигрень. Яослеп, оглох и почти перестал соображать от резкой головной боли, дергавшейвисок, и от вязкой тошноты, поднимающейся из желудка. Голос Николетты,противный, резкий, словно ржавое долото, долбил мозг.

– Замолчи, – бесконтрольно вырвалось у меня.

– Вава…

– Мама, мне надоели твои истерики, – совершенно неожиданнозаявил я, – и ты сама мне стала поперек горла. Оставь меня в покое!

– Вава, – словно иерихонская труба взвыла Николетта, – дакак ты смеешь! Мне! Ты! Ты!!!

Я отключил мобильный, посидел пару минут, приходя в себя,потом «оживил» сотовый, набрал хорошо знакомый номер и сказал:

– Макс! Я знаю, кто задумал выдать Виктора за убийцу, нарылмного информации, выяснил почти все, кроме нескольких деталей. У меня естьсвидетель, способный опознать убийцу, но вот мотивы преступления мне не ясны…

– Немедленно приезжай, – ответил Макс, – жду.

Прошло больше месяца. Мое время было заполнено самымиразными хлопотами. Во-первых, требовалось перевезти Николетту в родное гнездо.Маменька дулась на меня. Стоило сыну сунуться к ней в комнату, как родительницадемонстративно отворачивалась. Все указания она передавала мне через Тасю. Я жеиспытывал некоторое смущение от того, что нахамил Николетте. Да, совершеннослучайно, под влиянием стихийно начавшейся мигрени я сказал ей чистую правду.Но ведь хорошее воспитание предписывает нам никогда не делать ничего подобного.Еле-еле мне удалось убедить маменьку сменить гнев на милость. Пришлосьпотратить много сил и немало денег, чтобы задобрить Николетту, но в концеконцов она простила сына и уехала в свою свежеотремонтированную квартиру.Передо мной во всей красе встала новая задача: приведение в порядокапартаментов Норы. А еще меня без конца дергал Макс и его коллеги.

Но все уже позади, сегодня мы привезли домой Элеонору.Операция у хозяйки завершилась успешно. Конечно, она пока не способна ходить,ей предстоит длительный и тяжелый период обучения, но Нора справится. Сейчасона может просто стоять, опираясь руками на костыли.

Мы с Максом доставили Нору в квартиру, и она моментальнопродемонстрировала нам обретенное умение.

– Это фантастика! – воскликнул приятель.

– На Новый год мы с тобой спляшем брейк-данс, – пообещалахозяйка, – ну, Ваня, рассказывай, как дела.

Макс улыбнулся:

– Он молодец, все узнал сам, я лишь чуть-чуть ему помог.

– Давай, Иван Павлович, – поторопила меня Нора, – экий ты,оказывается, мучитель, не пожелал мне в клинике все объяснить.

– Ну, во-первых, меня пустили к вам в палату совсем недавно,– улыбнулся я, – во-вторых, доктор все время шипел: «Не сидите долго, неволнуйте ее». А мне хотелось изложить историю со всеми подробностями, вприсутствии Макса, он же тоже участвовал в процессе.

– Совсем чуть, это твое дело, – поднял вверх руки приятель,– самостоятельно его распутал. Ты, Ваня, молоток!

– Давайте говорите, – стала сердиться Нора, – потом другдруга похвалите! Ваня, приступай!

Я устроился поудобнее в кресле, откашлялся и, вообразив себямудрым Ниро Вульфом, который снисходительно растолковывает остальным, менеесообразительным, людям суть дела, начал:

– У моего отца в детстве была любимая собака, сеттер покличке Рыжий. Папа обожал его и страшно переживал, когда пес погиб, глупо, пособственной безалаберности, выскочил на дорогу и попал под машину. Мальчикдолго плакал, и тогда, чтобы утешить его, ближайший друг отца, Олег, подарилребенку щенка, тоже сеттера. У Олега дома жила сучка этой породы, она принеслапомет, и одного кобелька отобрали для Павла…

– Ваня, – перебила меня Нора, – нельзя ли поближе к нашейистории, при чем тут рассказы о детстве твоего отца. Я уважала и даже любилаПавла, но какое отношение он имеет к происходящему?

Я вздохнул:

– Понимаете, Нора, щенки родились в августе, Рыжий тогда ещебыл жив, он погиб в октябре. Рыжий радовался хорошей погоде, вкусной еде, ноколокола судьбы прозвенели, в другом доме уже подрастала собака, которойсуждено было сменить в семье Подушкиных Рыжего, а он об этом и не подозревал.Все было предопределено, кто-то заранее расставил фигуры на доске, а потомначал игру.

– Ваня, – всплеснула руками Элеонора, – ты это к чему?

– Да к тому, что от судьбы не уйдешь, что на роду написано,то и получишь!

– Ты явно переобщался с Николаем, – возмутилась хозяйка, –вот и стал фаталистом.

– А еще, – невозмутимо продолжал я, – нужно твердо знать:любой наш поступок, хороший или плохой, подлый, благородный, в общем, всякий,имеет далеко идущие последствия, одно цепляется за другое. Совершилдавным-давно преступление, спрятал концы в воду, избежал наказания – будь готовк тому, что рано или поздно правда обязательно прорвется наружу! Ивиковыжуравли!

– Что? – не понял Макс.

– Был такой человек по имени Ивик, – решил я рассказатьстаринную легенду, – и однажды его убил грабитель. Умирая, Ивик сказал ему:

– Тебя накажут!

– Никогда, – захохотал мерзавец. – Кто? Здесь лишь мывдвоем.

Ивик поднял глаза к небу, увидел журавлей и прошептал:

– Они свидетели.

Прошло много лет, однажды грабитель, который стал почтеннымгражданином, сидел в гостях, в саду. В этот момент над домом в небе показалсяклин птиц.

– Ивиковы журавли, – усмехнулся мерзавец.

Никто не обратил внимания на эти слова, кроме лучшего другаИвика, который тоже был в числе приглашенных. Тот задумался: отчего человекназвал журавлей Ивиковы? Ну, не буду вас утомлять подробностями, но именно этаслучайно брошенная фраза и помогла раскрыть давнее преступление. Ивиковыжуравли! Прошлое с нами! От него не уйти!

– Ваня, – рявкнула Нора, – ближе к делу!