— Нет! — выкрикнула Тенед, когда прямо на её глазах меч Заката и Рассвета покинул свои ножны. Если Хаджар еще имел какие-то шансы на бегство, пока её отец использовал лишь меч Пламени Мертвого Савана, то со вторым клинком… сила Императора возрастала кратно.

И не прошло и доли мгновения, как над израненным Хаджаром уже завис меч её отца.

— Проклятье, — выругалась стоявшая рядом Таш. — это просто изби…

Она не смогла договорить. Просто не успела. На Пик Предков вновь обрушился яростный шторм. Шторм, который… шел не снаружи, не из бушующих над их головами бури, а изнутри.

Изнутри Хаджара.

Меч Императора застыл в воздухе. Но не потому, что тот остановил удар. Нет, просто что-то… что-то смогло остановить его удар. Впервые. За все прошедшие эпохи, что-то полностью заблокировало удар меча Заката и Рассвета.

Обе мечницы, не веря своим глазам, смотрели на то, как меч их правителя был остановлен призрачным, едва различимым клинком, сотканным, казалось, из нитей синего ветра.

— Драконий Рассвет в Мирном Небе! — прогремело внутри шторма.

* * *

Энергия буквально утекала из Хаджара. Техника, которую ему отдал в дар Черный Генерал, находилась так далеко за гранью Божественной, что Хаджар даже не знал, можно ли и вовсе было назвать её “техникой”.

Нет, определенно, это было чем-то иным. Чем-то, с чем даже невероятная энергетическая насыщенность Ветра не могла справится.

Хаджар не сомневался, что сможет поддерживать этот едва осязаемый, безумно слабый (по ощущениям, пришедшим из наследия) клинок Воина Ветра не дольше нескольких мгновений.

Но этого было достаточно.

Знание, как использовать одновременно две техники появилось в нем само собой. Будто он знал это всегда. И всегда использовал.

С неба на Императора обрушился нисходящий поток ветра. Он вбил его в землю, высвобождая для Хаджара маленькое мгновение для маневра. Но на таких уровнях битвы и таких скоростях это все, что ему требовалось.

Правитель оказался дезориентирован. Его королевство разбито, а потоки энергии нарушены. Пусть меньше, чем на то самое мгновение, но для Драконьего Рассвета вполне хватало времени.

Хаджар обрушился в соколином выпаде на лежавшего на земле Правителя. Его Черный Клинок вытянулся полотном мрака.

Их глаза встретились.

Почему…

— Добей его, полукровка! — прозвучал азартный выкрик Чин’Аме.

Почему в них не было ни грамма злости, ярости или гнева.

Красные глаза Правителя Драконов излучали лишь сожаление и просьбу о прощении.

Разве так умирают тираны и узурпаторы?

Впрочем, плевать.

Плевать на все.

Хаджару плевать на в…

Черный Клинок ударил о щит с двумя острыми, хищными зубцами.

Красный плащ взметнулся перед глазами Хаджара.

* * *

На равнине, покрытой высокой, зеленой травой, на холме, прислонившись к камню, сидел закутанный в рваный, черный плащ, Враг Всего Сущего.

Его лица не было видно.

Из-под капюшона по ветру реяли до того седые, что даже белые волосы.

Шел дождь. Ревело черное небо.

И лишь вдалеке маячило маленькое синее пятнышко. Из него, до того как оно успело захлопнуться, вылетела птица Кецаль. Она огласила окрестности пронзительным “Кья” и вернулась обратно в крону деревьев, где укрылась пером в попытке спрятаться от холодного ливня.

— Ты успел вовремя, мой пернатый друг.

— Кья!

— Друг или враг, — Черный Генерал поднял голову к небу. — в какой-то момент это становится одним и тем же… теперь все будет зависеть лишь от него.

“Что?”

“Где я?”

“Я падаю?”

“Нет.”

“Где я?”

“Кто я?”

“Почему… что…”

Эти мысли крутились в его голове. Кто он. Что он. Где он. Падает ли он. Стоит ли он.

— Ты забыл кто ты, — прозвучало рядом.

Посреди бесцветного ничто, из-за грани, вышел воин. Высоки и плечистый. Закованный в черную броню. В правой его руке меч. В левой странный щит с двумя острыми зубцами. Красный плащ развевался за спиной. Лицо скрывал глухой шлем с Т-образной прорезью.

— Кто ты… — прошептал он. — Кто я…

— Ты забыл свой путь… — произнес воин. Он подходил все ближе и ближе.

— Н-н-не приближайся! — воскликнул он.

Он хотел убежать. Скрыться. Спрятаться. Но не мог сдвинуться с места. Потому что не видел куда ему двигаться. И не помнил как.

— Я покажу тебе то, что ты захотел забыть. Забыть, чтобы стать слабым. Быть слабым легко, генерал. Для этого не нужно сил. Но ты должен быть сильным. Только так ты сможешь выдержать грядущее.

Что… покажет? Что он ему покажет…

* * *

— Ваше высочество, вы не понимаете…

— Замолчи, ущербный, или я скормлю тебя голодным свиньям.

— Дорогой, у нас нет свиней.

— Значит я их найду в ближайшей деревне, приведу, заморю голодом, а потом скормлю этого прохвоста!

Где это он?

Вокруг горы. Заснеженные, высокие и такие… знакомые. Они обладали невероятным цветом. Не серые, как обычно, а черные. Будто кто-то невероятно большой и с очень странным чувством прекрасного, облил их смолой или краской.

А еще здесь было холодно. Так холодно, что ветер, казалось, пронизывал насквозь и морозил саму душу. Но для людей, стоявших на границе походного, утепленного шатра, это не было так важно.

У той, что закуталась в длинную шубу, разметались по плечам черные волосы. Еще у неё светились в полуночном сумраке зеленые глаза. Но не такие яркие, как у Аркемейи…

Аркемейя?

Кто такая Аркемейя?

Почему он помнит это имя?

Кто… он?

Где он?

Рядом с ней стоял высокий молодой мужчина. На лицо он был достаточно красив — широкие скулы, волевой подбородок, цепкий и спокойной взгляд серых глаз. А еще он носил длинные волосы, но не связывал их в хвост. Он никогда этого не любил, а когда произошла та знаменитая ссора, молодой мужчина и вовсе их обрезал.

Он знает его?

Воин, а кто бы это был еще, опирался на громоздкий, тяжелый двуручный меч. Каменная площадка походила на место дужли. Вытоптанный снег, пятна крови, всполохи легкой, едва уловимой энергии Практикующих.

Кто такие Практикующие?