которые можно пустить в ход против врага. Было бы обидно не воспользоваться их неведением. Союзники ничего не знают о зангах. Но и занги также ничего или почти ничего не знают о некоторых народах, в том числе и о землянах. Разговаривая с ними, они общаются с незнакомой величиной».

А теперь эта величина удваивается, так как к ней добавлен X.

— Мне стало известно, что вы уже освоили наш язык, — начал комендант.

— Не стану отрицать, — признался Лиминг.

— Вот и отлично. Теперь расскажите нам все о себе.

— Я уже все рассказывал в беседе с майором Клавизом.

— Меня это не касается. Отвечайте на мои вопросы. И я вам советую говорить правду.

Разложив на столе официальный бланк, он взял перо.

— Название родной планеты?

— Земля.

Комендант записал транслитерацию на своем родном языке и продолжил допрос:

— Название расы?

— Землянин.

— Название вида?

— Homo nostpaca,[1] — сказал Лиминг, сохраняя на лице серьезное выражение.

Записав название, комендант с сомнением поинтересовался:

— А что это значит?

— Странствующий в космосе, — ответил Лиминг.

— Г-м, — ответ произвел на собеседника впечатление. — Ваше имя?

— Джон Лиминг.

— Джон Лиминг, — повторил комендант, записывая.

— И еще Юстас Фенакертибан, — без заминки отбарабанил Лиминг.

Этот ответ тоже был записан, хотя комендант с некоторым трудом подыскал подходящие крючки и закорючки, чтобы передать имя Фенакертибан. Он дважды попросил Лиминга повторить странную фамилию. Тот с достоинством сделал такое одолжение. Изучая результат, напоминавший китайский рецепт приготовления супа из тухлых яиц, комендант спросил:

— Значит, у вас принято иметь два имени и две фамилии?

— Да, — подтвердил Лиминг. — А как же иначе: ведь нас двое.

Вздернув несуществующие брови, собеседник изобразил некоторое удивление.

— Вы хотите сказать, что всегда рождаетесь по два. Каждый раз — по две одинаковые особи мужского или женского пола?

— Нет, не так. — Лиминг напустил на себя вид человека, вынужденного объяснять очевидную истину. — Когда землянин рождается, у него сразу же появляется Юстас.

— Юстас?

— Да.

Комендант нахмурился, поковырял в зубах и посмотрел на других офицеров. Если он надеялся встретить у них хоть искорку понимания, то ему не повезло. На их лицах читалась смертельная скука, как у людей, пришедших единственно для того, чтобы поддержать компанию.

— А что это за Юстас? — спросил комендант после долгого молчания.

Глядя на него с притворным удивлением, Лиминг спросил:

— Как, вы не знаете?

— Здесь вопросы задаю я. А вы отвечаете. Что это еще за Юстас?

— Невидимая часть человеческого существа, — бодро ответил ему Лиминг.

Чешуйчатое лицо коменданта озарилось проблеском понимания.

— Так вы имеете в виду душу? Вы даете своим душам отдельные имена?

— Вовсе нет. У меня своя душа, а у Юстаса — своя. — Продумав, он добавил: — Во всяком случае, я думаю, что у нас обоих есть души.

Откинувшись в кресле, комендант уставился на Лиминга. Наступила долгая тишина, и все это время офицеры продолжали сидеть по обе стороны от коменданта с отсутствующими лицами.

Наконец, комендант не выдержал.

— Не понимаю.

— В таком случае, ясно, — с наглым торжеством заявил Лиминг, — что у вас самих нет ничего похожего на Юстаса. Вы — каждый сам по себе, в одиночку. Что ж, вам не повезло.

Хлопнув ладонью по столу, комендант придал голосу командные нотки:

— Отвечайте конкретно: что такое Юстас? Объясните как можно подробнее.

— Я не в том положении, чтобы скрывать от вас информацию, — с притворной неохотой уступил Лиминг. — К тому же это не так важно. Даже если вы хорошенько во всем разберетесь, все равно ничего не сможете сделать.

— Это еще мы посмотрим, — воинственно заметил комендант. — Хватит ходить вокруг да около. Рассказывайте про ваших Юстасов все, что знаете.

— Каждый землянин от рождения до смерти ведет двойную жизнь, — начал Лиминг. — Он живет, поддерживая тесную мысленную связь с существом, которое всегда зовется Юстасом — таким-то или этаким. Мой, например, оказался Юстасом Фенакертибаном.

— И вы можете по-настоящему видеть это существо?

— Нет. Его невозможно ни увидеть, ни потрогать.

— Тогда откуда вы знаете, что оно — не заблуждение?

— Во-первых, потому, что у каждого землянина есть свой Юстас. Я могу подолгу беседовать со своим, если, конечно, он где-нибудь поблизости. В глубинах моего разума я слышу, как он ясно и логично высказывает свои мысли.

— А ушами его можно услышать?

— Нет, только мысленно. У нас телепатическая связь или, вернее, квазителепатическая.

— Так я и поверил, — с явным сарказмом заявил комендант. — Все слышали, как вы говорили вслух, да еще как громко. Это тоже телепатия, энк?

— Если нужно усилить мысли, чтобы послать их на большое расстояние, тогда лучше выражать их словами. Все люди так поступают, когда, решая какой-нибудь вопрос, разговаривают сами с собой. Разве вы никогда не обсуждали какой-нибудь вопрос сами с собой?

— Это вас не касается. Есть ли у вас доказательства, что ваш Юстас — не игра воображения?

Глубоко вздохнув, Лиминг решительно продолжал:

— Он может делать многое такое, после чего остаются видимые последствия. — Лиминг перевел взгляд на совсем отключившегося офицера слева от коменданта. — Скажем, если мой Юстас разозлится на этого офицера и скажет мне, что собирается устроить ему падение с лестницы, и если скоро ваш офицер действительно упадет и сломает себе шею…

— Это может оказаться простым совпадением, — насмешливо парировал комендант.

— Может, — согласился Лиминг. — Только таких совпадений может оказаться слишком много. Если Юстас пообещает, что сделает сорок или пятьдесят вещей, и все они произойдут, то это может означать следующее: или он выполнил обещание, или он пророк, каких еще не было. Ни одно живое существо, видимо оно или нет, неспособно так точно предвидеть будущее.

— Это похоже на правду.

— Вы признаете, что у вас есть отец и мать?

— Конечно, — согласился комендант.

— И не считаете это чем-то странным или необычным?

— Конечно, нет. Появиться на свет без участия родителей невозможно.

— Вот и мы точно так же признаем, что у нас есть Юстасы, и не мыслим жизни без них.

Комендант обдумал это заявление и сказал офицеру,