— Вот что мы сделаем, — решительно сказал комендант и с видом человека, выводящего мошенника на чистую воду, повернулся к офицеру, сидевшему от него по правую руку. — Баджащим, вызовите нашего старшего офицера связи при латианском штабе и прикажите ему допросить пленных землян.

— Если уж на то пошло, то вы можете для полной уверенности сделать двойную проверку, — перебил его Лиминг. — Мы называем всех тех, кто связал свою жизнь с невидимым существом, Шизиками. Спросите у пленных, считают ли они всех латиан Шизиками.

— Возьмите на заметку — пусть тоже спросит, — приказал комендант.

Потом снова обратился к Лимингу:

— Вы не могли предвидеть вынужденной посадки и плена, а здесь вас содержали в полной изоляции, значит, вы не могли сговорится с землянами, которые находятся в плену у латиан.

— Совершенно верно.

— Таким образом, я буду судить о ваших показаниях в зависимости от тех ответов, которые мы получим. — Он в упор посмотрел на собеседника. — И если эти ответы не подтвердят ваши слова, то я буду знать, что вы — бессовестный лгун. Учтите, у нас есть весьма эффективные методы обращения с лгунами.

— Этого следовало ожидать. Но если ответы подтвердят мою правоту, тогда вы поверите?

— Нет, — отрубил комендант.

Теперь пришел черед удивиться Лимингу.

— Как же так?

— Как я сказал, вы вряд ли могли установить прямую связь с пленными землянами. Но это еще ничего не значит. Ваш Юстас мог сговориться с их Юстасами…

Откинувшись в кресле, он рывком выдвинул ящик и спрятал в него «надуватель Лиминга». Затем еще один, и еще. Целую кучу «надувателей».

— Ну, — со зловещим торжеством спросил он, — что вы на это скажете?

Глава 9

Лиминг был близок к отчаянию. Он понимал, что имеет в виду собеседник. Ведь он мог общаться со своим Юстасом, а тот, в свою очередь, с другими Юстасами.

Надо скорее выбираться из этой западни!

Обычно он соображал очень быстро, но после трех месяцев полуголодного существования ум его, казалось, стал терять остроту. Сказывалось отсутствие приличной еды. Как Лиминг ни старался подстегнуть мысли, они еле-еле ворочались.

Троица за столом так и застыла в ожидании. Они ловили выражение его лица, считая секунды, которые понадобятся для ответа. Чем дольше он будет думать, тем менее убедительно прозвучит ответ. И наоборот, чем быстрее он придумает что-нибудь подходящее, тем правдоподобнее оно будет. На их лицах начало проступать злорадство. Лиминг совсем было пал духом, как вдруг нашел зацепку и ухватился за нее.

— Вы ошибаетесь сразу по двум причинам.

— Назовите их.

— Во-первых, Юстасы не могут общаться через такие огромные расстояния. Их мысленные сигналы не распространяются так далеко. Для того, чтобы беседовать с другими мирами, Юстасу необходима помощь землянина, у которого, в свою очередь, должна быть аппаратура.

— Это все только слова, — заметил комендант. — Если Юстас действительно может общаться через любые расстояния, то вам есть прямая выгода это скрыть. Было бы совершенно глупо признаться.

— У меня нет ничего, кроме слов. Неважно — верите вы им или нет.

— Не верю, во всяком случае, пока.

— Но ведь ни один отряд землян не бросился мне на помощь. А это обязательно случилось бы, если бы Юстас сообщил им о моей беде.

— Ха! — воскликнул комендант. — Чтобы сюда добраться, у них ушло бы куда больше времени, чем то, которое вы здесь сидите. Может быть, вдвое больше. И то при условии, что им каким-то чудом удалось бы прорваться через линию фронта. Отсутствие спасителей еще ничего не значит, — он подождал и, так как ответа не последовало, закончил:

— Так что, если у вас есть еще что-нибудь, постарайтесь все же убедить меня.

— Есть, есть, — заверил его Лиминг. — И тут уже дело не в моих словах, а в ваших.

— Что за чушь! Я ничего не говорил о ваших Юстасах.

— Напротив, вы говорили, что они могут сговориться.

— Ну и что же?

— А то, что сговориться они могут только в том случае, если существуют на самом деле. Если же я солгал, то Юстасов нет. А несуществующие создания никак не могут сговориться.

Комендант сидел не двигаясь, по его лицу разливался слабый румянец. Он выглядел, да и чувствовал себя как охотник, попавший в свой же капкан. Было видно, что офицер слева от него с трудом сдерживается от непочтительного смеха.

— Если вы не верите в Юстасов, — вдохновенно продолжал плести сети лжи Лиминг, — то по законам логики вы не можете верить и в сговор между ними. С другой стороны, если вы верите в возможность сговора, то вам придется поверить и в Юстасов. Конечно, если вы в здравом уме и, к тому же, в брюках с лампасами.

— Стража! — взревел комендант, злобно указывая пальцем на Лиминга. — Отвести его обратно в камеру!

Охранники с готовностью погнали пленника к двери, но комендант внезапно передумал.

— Стойте! — крикнул он. Схватив изобретение Лиминга, он помахал им перед его лицом. — А где вы взяли материал вот для этого?

— Юстас принес. Кто же еще?

— Убирайтесь!

— Мерс, фаплап! — стали подгонять его охранники, подталкивая прикладами. — Амаш! Амаш!

Остаток дня и все следующее утро он провалялся на скамье, обдумывая случившееся, планируя дальнейшие шаги, а в минуты отдыха — восхищаясь собственным превращением в отчаянного и беззастенчивого лгуна.

Снова и снова Лиминг связывал свой путь к освобождению, который он прокладывал с помощью одного лишь языка, с попытками ригелиан добыть свободу голыми руками. Кому повезет больше? И, что еще важнее, кто, вырвавшись на свободу, там и останется? Ясно одно: его метод менее утомителен для изголодавшегося обессиленного тела, но зато гораздо более изнурителен для нервной системы. У него есть еще одно преимущество — пока что ему удается отвлекать их от намерения выжать из него военные тайны. Так ли это? А может быть, с их точки зрения, его откровения о двойниках землян гораздо важнее всех подробностей вооружения, которые могут оказаться ложью? Во всяком случае, ему удалось на какое-то время избежать допроса, который мог бы оказаться очень жестоким и болезненным. Таким образом, оттянув расправу, он только подтвердил весьма мудрое изречение: мысли