Сандар воззрился на девушку со смесью удивления и… страха?

– Как узнала? – коротко спросил он.

– Я ж догадливая, – напомнила Кайя, помрачнев.

“Быстро с ним не получится, – поняла она с лёгким недовольством. – Ну, ладно!”

Смарагд Отречения, который она вытащила из ошейника Шаттнаары, висящий на верёвочке под рубахой, бился в рёбра, как живой, исправно отражая заклятье за заклятьем.

– Но если я захочу прикончить тебя, то у меня получится, – добавила девушка.

Однако магистр и сам уже понял, в чём тут дело. Его губы растянулись в змеиной улыбке.

– С камнем ты и сама лишена чар. А я, – Сандар извлёк из складок плаща кинжал, – неплохо владею оружием. Видишь? Преимущество на моей стороне. Будешь кричать, звать выдуманных стрельцов?

– Зачем стрельцов? – задумчиво проговорила Кайя. – В знак своей честности я отдам тебе талисман. Такая гарантия тебя устроит?

Не дожидаясь ответа, девушка извлекла Смарагд из-за пазухи. В светлых гранях изумруда отразился свет факелов, тысячекратно преломлённый. Магистр за свою жизнь видел не один десяток подобных артефактов, но каждый из них притягивал его взгляд, завораживал, манил…

Досадливо мотнув головой, Сандар сбросил так некстати возникшее оцепенение.

– Держи! – Кайя шагнула к столу, протягивая камень.

Магистр протянул руку, но вдруг отдёрнул её, усмехаясь.

– А ты хитра! – признал он. – Чуть не провела меня…

Девушка удивлённо воззрилась на Сандара.

– Не строй удивлённую мордашку, – поморщился тот. – Как только талисман окажется в моих руках, я не смогу творить заклинания. Останусь беззащитным. Тут-то и стрельцы смогут ворваться…

– Ты же утверждал, что у входа их нет, – припомнила Кайя. – И дверь, поди, запечатал…

– Ну или твой этот… – магистр даже не попытался вспомнить имя Алдара. – Он-то прямо под дверью торчит. Запечатал! – кивнул он. – Её пока не открыть, но взломать-то всё равно можно!.. Нет, правда, очень неплохо задумано! – одобрительных нот в голосе как будто даже прибавилось. – Простота, наивность, откровенность… всё это подкупает.

“Подкупило бы, будь я менее искушён в подобных делах”, – самодовольно поправил себя Сандар в мыслях, но тут же сам вытаращил глаза от безмерного удивления.

Потому что Кайя, сделав ещё шажок, аккуратно положила Смарагд Отречения на край стола, и отошла футов на десять.

– А если так? – мелодично проговорила чародейка. – Видишь, я честна перед тобой.

Она протянула руки ладонями вверх: универсальный жест мира.

Сандар тепло улыбнулся.

– Теперь вижу.

Он вышел из-за стола и стал напротив девушки, с любопытством изучая её взглядом. В глазах отражалось… сочувствие?

– Вижу, что ты законченная дура, – спокойно, даже несколько грустно закончил магистр (эх, разочаровала!) и произнёс одно из своих любимых убивающих заклинаний.

Воздух вокруг загудел, словно в печной трубе. Огненный поток разорвал пространство комнаты, некогда принадлежавшей бургомистру Данмеру, и ударил в Кайю, расплескав языки пламени.

Девушка даже не покачнулась. Она заинтересованно протянула руку, пытаясь ухватить огонь, словно ловила воробья за хвост, но, конечно, безрезультатно. Огненный столб вильнул, обтекая ладонь с двух сторон, а затем исчез вовсе.

Сандар потрясённо молчал. Он не знал, что происходит, не мог никак объяснить случившееся, но факт оставался фактом.

Безотказные чары не сработали.

Магистр не успел подумать, что теперь надо сделать, и что Светоч сделает с ним. Неожиданно его развернуло, он закашлялся, забулькал, отхаркивая кровь и забрызгивая дубовый стол Данмера с лежащими на нём свитками. Несколько алых капель упало на камень цвета вешней зелени.

– Мне не нужны защитные талисманы. Я не пользуюсь чарами, – тихо произнесла Кайя. – И не подвластна им. Чары – сила Стихий, ничтожная её доля, призванная словом.

Кровь полилась у Сандара из носа, из ушей и даже из глаз.

– А я управляю Стихиями. Своей волей. Они не могут причинить мне вред.

Магистр начал хрипеть и задыхаться.

– В твоих жилах течёт кровь, которая есть Вода, – продолжила девушка задумчиво. – Я могу дать ей свободу… а могу превратить в лёд, например.

Кинжал выскользнул из руки Сандара и со стуком упал на пол.

Неожиданно всё прекратилось.

– Твори исцеляющее заклинание, – приказала Кайя.

Магистра дважды уговаривать не пришлось. Чары сработали отлично, и Сандар с облегчением осел на пол, испытывая чувство счастья приговорённого, заслушавшего королевский указ о помиловании, уже стоя на эшафоте.

Обессиленный, но вроде бы живой. И скоро станет здоровый: заклинание Йерры всегда неплохо ему удавалось.

– Согласен, – проскрипел магистр, как только снова смог говорить.

– Что? – непонимающе моргнула Кайя.

– Согласен на твой договор, – повторил Сандар с усилием. – Со всеми условиями. Безоговорочно.

– Слишком быстро согласился-то, – с подозрением проговорила девушка. – Обмануть задумал, небось.

– Знаешь Заклятье Правды? – поинтересовался магистр, садясь на полу поровнее.

Ткань плаща была мокрой от крови. Сандар брезгливо поморщился: кровь, оказывается, текла вообще отовсюду. Впрочем, это – мелочи, оставшиеся в прошлом! Радость по случаю пребывания в числе живых всё ещё переполняла его.

Кайя озадаченно помотала головой. Магистр взмахнул рукой, распечатывая дверь и возвращая способность нормально слышать тем, кто за ней притаился.

– Шатти!

В помещение сразу же стремительно вбежала целительница. Стоило бы промедлить хоть пару секунд, иначе даже законченный глупец догадается: подслушивала, прямо за дверью. Но Шаттнаара махнула на эту оплошность рукой. Небось, Сандар и так догадался. Он-то ни в коей мере не глупец…

Остановилась она рядом с Кайей и придирчиво осмотрела девушку. Вроде, цела…

– Заклинание Рааса, – коротко потребовал магистр. – На меня! – уточнил он.

– Зачем? – опешила Шаттнаара.

– Светоч…

– Кайя, – поправила его юная чародейка.

– Да брось, это – одно и то же! – отмахнулся Сандар. – Но как скажешь… Кайя хочет задать мне несколько вопросов и получить на них правдивые ответы. А я хочу пережить этот разговор, – усмехнулся он. – Потому правда сейчас предпочтительней всего. Делай, Шатти.

– Felvarhior Raas!

Крошечная оранжевая искра сорвалась с пальцев целительницы и ударила Сандара точно в сердце.