– План – дерьмо, – осторожно начал Дагор.

Ну, как есть. Остальные согласно закивали.

– Тебя схватят и кинут в темницу, – продолжил гном. – И золото ты получишь только в одном случае: если у палача окажется золотой топор. В чём я сильно сомневаюсь: золото – металл мягкий, совершенно не подходящий для таких целей…

Вдобавок, Кайя тогда наверняка займётся какой-нибудь дурацкой личной местью и надолго отложит визит в Гильдию. Это – понятно.

– Из темницы вы меня вытащите, – беспечно отмахнулся Алдар. – Лишь бы уважаемый бургомистр не решил подстрелить меня сразу, как только войду.

Дагор с сомнением покачал головой.

– В Альхане мне было несложно: пожары в городе отвлекли внимание стражи. Охранники темницы безмозглые и хилые, решётки на окнах – ржавые. Здесь всё так же?

Советник вздохнул.

– Нет. У нас хорошие решётки…

– Значит, вытащить тебя будет непросто, – резюмировал гном. – Есть ещё… хм… планы?

Увы, других не было. Алдар и сам понимал, что затея будет рискованной. У бургомистра нет особых причин расставаться с золотом. Куда проще – позвать стражу, схватить его и действительно заточить в камере. Ненадолго: объявить во всеуслышание дурацкие обвинения, которые давеча упоминал Ульвик, провести показательный суд и казнить.

Но, с другой стороны, быть может Данмер пожелает решить этот вопрос тихо, без излишнего шума. Во время судилища-то многое можно выкрикнуть в толпе, даже корчась от боли под ударами дубинок стражников.

Идеальным вариантом стало бы бегство из города. Так вышло бы безопаснее. Но как тогда расплатиться с Хадигой? А Раваль? Ему было обещано место помощника бургомистра…

“Впрочем, парень уже понял, что ключи от Гатвина мне не светят, а значит и с его должностью вышел пшик”, – подумал Алдар.

– Послушай, – Дагор проникновенно положил руку на плечо советнику. – Я тоже не терплю несправедливости, и тоже готов биться за правое дело. Мне даже золото твоё не нужно!

Тем более, за Кайю можно получить намного, несравнимо больше!..

– Ага, – ехидно пробормотал как в воду глядевший Раваль. – Борец за идеалы. Потому и в Гильдии, не иначе…

– Замолкни! – коротко рыкнул гном. – Сейчас у нас нет ни сил, ни возможностей воевать со всей гатвинской стражей с бургомистром во главе. Нужно отступить!

– Значит, отступаем, – заключил Алдар. – Но сначала я всё ж зайду к Данмеру.

Ему в голову пришла неожиданная и простая мысль. Неизвестно, попытается ли бургомистр убить его ещё на входе. Но он может попытаться быстро убить Данмера! И всё наладится! Он займёт главный пост Гатвина, расплатится по долгам, и они с Кайей будут жить долго и счастливо.

Хотя… В таком случае непросто будет обеспечить это самое “долго”. Ведь кто-нибудь ещё тоже может вообразить, что убийство бургомистра – это отличный способ решения многих проблем.

Нет, с мечтами править городом придётся всё же распрощаться.

С другой стороны, можно снести голову Данмеру, но его место не занимать…

– Что ж… Иду в ратушу, – Алдар поднялся из-за стола. – Должен, – почти извиняющимся тоном добавил он, встретившись взглядом с Кайей.

– Если это – шанс защитить тебя… нас, – быстро поправился советник, – от дальнейшего преследования, то его надо использовать.

Девушка понятливо кивнула.

– Я с тобой.

– Нет, – покачал головой Алдар. – Мне нужен надёжный человек на свободе, на случай, если меня схватят. Разыщи лучше Шатти. Я беспокоюсь, что она не оставила никаких вестей.

К ратуше советник шагал уверенно, не как арестованный, а как победитель. Ульвик, сопровождавший пойманного “преступника”, напротив, боязливо озирался. Жители Гатвина тепло приветствовали Алдара, а на него смотрели с плохо скрываемой ненавистью. Того и гляди кинутся отбивать советника из лап продажной стражи!

Стража-то оказалась именно продажной, но в хорошем смысле слова. Ульвик действительно был на стороне Алдара и, не раздумывая, предал бургомистра. Было решено, что на советника наденут оковы, но не замкнутые, а сведённые лишь для вида. Стражник проводит пленника к Данмеру, мол, поймал, привёл, жду дальнейших указаний. А Алдар там уж сам разберётся, казнить бургомистра или миловать.

“Если удастся, то конечно казнить! – думал советник в такт бряцанию цепей. – Какие тут могут быть варианты?!”

Излишней сентиментальностью к врагам он по-прежнему не страдал. Но не мешало бы научиться верно оценивать этих врагов!..

Именно эта мысль пришла в голову Алдару, когда он ступил в апартаменты Данмера, куда его добросовестно препроводил Ульвик. Здесь, кроме бургомистра, оказалось шестеро стражников с самострелами. И пятеро из них были незнакомыми ни советнику (к названию его должности всё отчётливей просилась приставка “бывший”), ни Ульвику. Для того такая встреча была такой же неожиданной, как и для Алдара. Оба они одновременно вскинули руки, показывая, что безоружны. Ульвик, впрочем, через мгновение их опустил: ему-то чего бояться? Привёл пленника, да ещё прямо в руки бургомистра. Глядишь, ещё и благодарность выпишут.

Правда потом придётся бежать из Гатвина, вместе с благодарностью. Полгорода видело, как он вёл Алдара. И эти добрые жители, будучи не в курсе особенностей местной политики, тоже отблагодарить ведь могут, да так, что не унесёшь…

Стражники не выстрелили: ждали команды. Бургомистр медлил, взвешивая плюсы и минусы от немедленной кончины Алдара. Наконец, победил холодный расчёт:

– В темницу его! – коротко прозвучал приказ.

Данмеру очень хотелось закончить спор с советником прямо здесь, прямо сейчас. Несколько болтов из самострелов поставили бы жирную точку в этой истории… Но нельзя.

Бургомистр с искренним сожалением вздохнул.

Нельзя. Алдара в городе любят. Убийства советника ему не простят, если узнают. А узнать будет не сложно: слишком много свидетелей.

Значит, потребуется суд, публичный, открытый для каждого. В том, что соберётся толпа, Данмер не сомневался. Придётся подготовиться как следует…

Тюремщикам было выдано указание пытать пленника так, чтобы видимых следов на лице не оставалось. Не хватало ещё, чтобы народ, увидев увечья, бросился освобождать “мученика”. Алдар, впрочем, их разочаровал, выдав признание уже после первого десятка плетей.

Советник и в мыслях не имел оставаться в темнице надолго и, тем более, являться на суд. Он всерьёз рассчитывал, что друзья спасут его, и начало экзекуции вытерпел только ради того, чтобы не возбуждать излишние подозрения.

Тюремщики, недовольные от того, что пытку пришлось закончить, ушли, злорадно насмехаясь над узником. Мол, с виду такой стойкий, а на деле – “раскололся“ почти сразу же.

Лязгнул замок, и Алдар остался один. Он принялся облизывать ладонь и обильно смазывать слюной рассечённую кожу, везде, куда смог дотянуться. Во рту быстро появился солёный вкус собственной крови.