что его восприятие совпадет с видением Джордана. А нарисовать зеленым он мог и так, ведь цвета были подписаны заботливой рукой того же Джордана. До него это делала мать Питера, верившая в его талант.

Стоило выйти из душа, как кот Бакс тут же бросился под ноги. Питер видел, как шерсть оседает на джинсах, и без того измазанных в красках. Джордан говорил, что Бакс рыжий. Питер же видел его шерсть белыми мазками по черным джинсам – так же растекались и пятна краски, хотя он знал, что использует разные цвета. Но разве кто-то виноват, что в порыве вдохновения Питер испачкал последние чистые джинсы? Впрочем, его белая футболка тоже оставляла желать лучшего, поэтому, быстро насыпав сухого корма Баксу, Питер рванул к гардеробу. Хотя старый потрепанный шкаф именовать таким гордым именем, как «гардероб», было как минимум странно. Зато это старье, как и все в квартире Питера, имело свою личность. Именно «обретением личности» Питер гордо именовал процесс нанесения рисунков на любую поверхность, находившуюся в зоне доступности.

Быстро вытащив из гардероба чистую футболку, Питер направился в кухню, по дороге собирая длинные, слегка вьющиеся черные волосы в неаккуратный хвост. Он закрепил его резинкой и, бросив мимолетный взгляд в зеркало, скорчил рожицу самому себе.

В кухне Питер обнаружил, что кофе, который он успел поставить вариться перед душем, подлым образом сбежал, а тосты сгорели, значит, его снова ждал «Старбакс». Во всяком случае, лучше чуть-чуть опоздать на работу, чем есть пригоревшие тосты. Тут не поможет даже клубничный джем, который Питер просто обожал. Поэтому, оставив записку Джордану, что сегодня его очередь готовить ужин, Питер набросил джинсовую куртку и поспешил покинуть квартиру. Пока Бакс был увлечен едой, сделать это было куда проще.

* * *

Весеннее солнце грело, поэтому путешествовать с открытыми окнами оказалось довольно-таки приятно. Конечно, починить кондиционер и передвигаться вообще без всяких проблем было бы предпочтительней, но Питер старательно избегал трат, без которых можно обойтись. Купить новые дорогие кисточки – это в любом случае лучше. А машина может и подождать. Хотя старенький «Форд» пытался протестовать, периодически глох и явно был недоволен хозяином, но Питер относился к этому скептически. В конце концов, нравиться всем невозможно. А с машиной, как с женщиной, всегда виноват именно ты.

Бросив «Форд» на парковке для сотрудников, Питер поспешил к офисному зданию. Ему всегда было интересно: если не работать на Манхэттене, тут можно припарковаться или все-таки нет? Задумавшись об этом, Питер толкнул дверь и наткнулся на преграду. До него не сразу дошло, что врезался он не во что-то, а в кого-то. Кем-то оказалась высокая женщина в строгом деловом костюме. На ее белоснежной блузке растекалось пятно от кофе. В этот момент Питер проклял дурную привычку выкидывать крышечку со стаканчика, когда только покидаешь «Старбакс». Может, тогда последствия были бы не столь ужасны.

– Кофе, – улыбнулся он и протянул полупустой стаканчик.

Она смерила его презрительным взглядом и, судя по всему, собиралась разразиться гневной тирадой, но вместо этого замерла, не в состоянии отвести от него взгляд.

А Питер смотрел в глаза, которые так часто видел во снах. И сейчас он точно знал, что вкрапления зеленые, действительно похожие на оазис.

Его личный оазис, к которому он так долго шел.

Ярослав Зарин

Рыжий кот и упавшая звезда

Ж

ил в одном городе рыжий-рыжий кот. Среди сородичей отличался он спокойным характером и немного странными привычками. Белая кошка, живущая в подвале, говорила, что он не любит драться за вкусный кусок; серые коты, которые хозяйничали на крыше, замечали, что он никогда не принимает участия в их шумных затеях. Черно-белый кот, король двора, отмечал, что рыжий никогда не вставал у него на пути. Но, в общем-то, он никому не мешал, и кошачье сообщество милостиво терпело его вместе со всеми его странностями.

Днем кошки нежились в лучах солнышка или прятались от дождя и снега в подвале, вечером выходили по своим кошачьим делам, а рыжий кот отправлялся на крышу, где всю ночь напролет сидел, не меняя позы и глядя в небо.

Все знали, что смотрит он на звезду. И когда ее затмевали тучи, он был печален, а если бродяга-ветер открывал взглядам спокойствие небес, то рыжий кот снова мурчал от радости.

Никто из кошек не понимал такого увлечения астрономией, по их кошачьему разумению, смотреть вверх на какую-то там звезду было ну совершенно неподходящим занятием. Но опять-таки – рыжий никому не перебегал дороги и не сбивал с истинно кошачьего пути малышей, и потому никто не трогал его на заповедной крыше и не мешал таращиться в небо, сколько ему угодно.

А сам рыжий кот в глубине сердца звал звезду своей истинной любовью.

Пришел месяц кошачьих свадеб, а рыжий так и сидел себе на крыше, пока внизу во дворе творились дела любви и белая кошка, что жила за мусорным баком, крутила хвостом перед черно-белым котом – королем двора. И пока пели коты внизу о кошачьей простой любви, о вкусной еде и теплом лете, рыжий кот все смотрел на свою звезду и совершенно не тяготился одиночеством.

А когда у белой кошки за мусорным баком появилось пятеро котят, звезда упала.

Ветер принес с собой тревогу, все во дворе в один момент подняли головы, все кошки встопорщили шерсть на загривке, потому-то каждый увидел, как сияющим алмазом звезда рыжего кота расчертила небо и упала. Показалось даже – совсем близко, вот здесь, за парком, что через дорогу, парком, где было много собак и детей и за которым, говорят, раскинулось самое настоящее озеро. Да только никто со двора не знал, так ли оно на самом деле, никогда порядочные кошки не ходили это проверять.

Сначала всех поразило увиденное, а потом кто-то промурчал:

– А у рыжего теперь-то звезды нет…

И долго смеялся весь двор, пока рыжий кот неверяще глазел в ставшее таким пустым бескрайнее небо.

А утром, когда все укладывались подремать в неверном еще свете, рыжий кот решительно пересек двор. Путь ему преградил черно-белый:

– Эй, ты куда это собрался?

– Искать звезду, – рыжий взглянул на него спокойно, и не было в его глазах ни тоски, ни горя. Он точно знал, что теперь делать.

– Да как же ты найдешь ее? – удивился король двора. – Выдумал, тоже мне.

– Я узнаю ее, я ведь столько смотрел ей в глаза, – рыжий сделал еще